Сила на краю империи

Голос отца Симеона сверху:

— Пока мы ещё не дошли до схваток, которые ты проиграл. До пыток, которые пережил. И до моментов, где ты страдал из-за смерти близких. Так много всего…

А ты, сволочь, неправ.

Я сжал зубы.

НИКТО НЕ СМЕЕТ ЛЕЗТЬ КО МНЕ В ДУШУ С ЭТИМ ДЕРЬМОМ!

Инквизитор сделал драматическую паузу, чтобы дать мне прочувствовать всю глубину своего доминирования. Меня только начали ломать. И этот человек был готов к грядущему сопротивлению. Но всё идёт по плану. Так он думает.

— Вспоминай вопрос.

Я уже дорубил, что морфист не читает мои мысли, но очень хочет выудить на поверхность нужные образы. Спровоцировать меня на откровения. Не для того, чтобы уничтожить. Нет, отец Симеон мыслит масштабнее. Хочет понять, какую пользу я принесу его грёбаному ордену.

Закрыв глаза, я удвоил усилия по манипулированию своими пальцами.

Постарался ощутить фактуру простыни, увидеть тонкий просвет между шторами, в который настойчиво лезет луна, услышать тиканье механических часов на стене.

И мне удалось!

Я шевельнул пальцами — там, за пределами иллюзий.

— Ты плохо слышишь, Сергей?

Голос инквизитора казался реальным и нереальным одновременно. Я словно тонул, погружаясь на дно идиотской фантасмагории, а этот голос увязывал воедино все слои вымысла.

Но мне нужно собраться.

И не выдать себя.

Продолжая подтягивать руку к подушке, я ответил:

— Да, я вас слышу.

— Из какого ты мира?

Пальцы ощутили ткань наволочки.

— Технологический.

— Очень хорошо, — вновь заговорил Симеон. — У вас есть одарённые?

— Нет.

Ладонь под подушкой.

Ещё чуть-чуть…

Надеюсь, это не очередная иллюзия, просчитанная шайкой святош. Они ведь могли заложить в конструкт дополнительные ловушки.

— Как ты сюда проник? Почему переродился у нас?

Вопросы очень нехорошие. А Симеон уже знает слишком много. Если я отсюда выберусь, его надо ликвидировать. Не только его, а всех морфистов, которые участвуют в создании и поддержке конструкта. Никто из них не должен уйти живым.

Рука продвигается ещё немного вперёд.

Пальцы уже под подушкой.

— Я не знаю. Меня перенесли. Всегда перерождался только в своём мире и только в линейной хронологии.

Внимание инквизитора переключилось на интересный факт.

Как я и рассчитывал.

— Ты о чём? Какая хронология?

Подтягиваю пальцы ещё ближе. Я не могу видеть из своего сна коммуникатор, но знаю, что почти дотянулся. Осталось немного…

— Линейная. Из прошлого в будущее.

— А сейчас?

— Я перенёсся в прошлое. Такого прежде не было.

Есть!

Пальцы нащупывают и сжимают знакомые грани.

Я слушаю тебя, человек.

Мне нужна помощь! Я заперт в сонном конструкте. Инквизиторы начали допрос…

Договорить я не успел.

Раздался жуткий грохот, в окружающем мире что-то сдвинулось, и прозвучал наполненный яростью голос Симеона:

— Ты что творишь? С кем ты разговариваешь?

Локация рассыпалась в пыль и собралась заново.

Я обнаружил себя в подвальном помещении с бетонными и кирпичными стенами. Металлическая дверь, тусклые лампы под потолком. Моё тело полностью обнажено и распято на какой-то вертикальной поверхности. Спина чувствует шершавые доски. Руки и ноги зафиксированы резиновыми жгутами в кольцах. Ни шевельнуться, ни освободиться. Справа — верстак с целым арсеналом инструментов. Скальпели, ножи, дисковая пила, электрошокер, утюг, бинты и стопка одноразовых целлофановых пакетов.

Воздух подёргивается помехами.

Передо мной во весь рост встаёт отец Симеон. Такой же, как в жизни. Даже не заморачивается сменой облика или его приукрашиванием. Чуть позади формируются ещё два силуэта, один женский.

— У тебя проблемы, — сообщил Симеон.

В правой руке отца материализовался шокер.

Двое морфистов стояли спокойно, напоминая античные статуи. Лица скрывались под капюшонами, зарастая тьмой, хотя капюшоны никогда не входили в уставную форму одежды инквизиторов.

Симеон сделал шаг вперёд.

— Ты с кем разговаривал, засранец?

Спокойно, Крикс.

Это всего лишь сон.

Я представил себя в этом же подвале, но без резиновых жгутов и колец. В лёгком ифу с мечом в руках.

Хоба!

Взмахнув клинком, я рассёк отца Симеона от плеча до паха. На лезвии даже кровь проступила, но инквизитор повёл себя необычно. Края чудовищной раны срослись, а мой противник поднял указательный палец левой руки. Медленно погрозил, словно общаясь с нерадивым ребёнком.

— Неплохо. Но это тебе не поможет.

Меч исчез.

Меня снова прижало к деревянному кругу.

Наверное, так видит мир ассистентка метателя ножей под куполом цирка.

— С кем ты, во имя Древних, разговаривал?

Ответ прозвучал из дальнего угла комнаты.

— Со мной.

Глава 30

Законы сна таковы, что вам не обязательно поворачиваться, если внимание привлекла интересная деталь. Подсознание соберёт картинку там, где нужно.

Инквизитор просто оказался в другой части комнаты, геометрия которой исказилась. Теперь он видел меня, других морфистов и человека, присоединившегося к празднику жизни.

Человек отделился от кирпичной кладки, смахнул с себя стыки между кирпичами и превратился в неприметного мужчину со стандартным лицом. Обычная фигура, средний рост. Костюм не дорогой и не дешёвый. Брюки и пиджак тёмно-серые. Туфли чёрные. Усы, каких много. Взгляд не выражает вообще ничего.

Я скорее почувствовал, чем понял: передо мной стоит Администратор.

Собственной персоной.

А дальше начали происходить очень странные вещи.

Отец Симеон быстро смекнул, что начались проблемы. И постарался их решить — по-своему. Я понял, что законы этого сна меняются. Трое морфистов переделывали конструкт, пытаясь вытолкнуть незваного гостя за его пределы. Никто из участников спектакля не шевелился, не произносил ни слова, но их борьба отражалась на окружающем пространстве. Исчезали и появлялись стены, раздвигались границы, выскакивали неожиданные тоннели, лестницы, двери и окна.