Системный администратор

Она уже сознательно вредила, свирепая и злобная, и от постоянного гомона то и дело приходилось убирать головную боль игрой.

Около поворота к Арбековскому кладбищу Пашка машину отпустил и уверенно пошёл по знакомой улочке между частными домами.

— Мы куда? Ты тут живёшь? Я думала, у тебя райончик получше. В центре там. Погоди. Ты в лес? Да чего ты молчишь-то постоянно, ну сколько можно? Тут даже людей нет! Или тут духи? А почему они все за тобой не ходят? Ты шифруешься? Обалдеть! — ахнула она, когда за деревьями обрисовался погост. — Почему мы идём на кладбище?! Ты что, ты… ты мёртвый?! Ты смог опять оживать?! Ты вампир? Или что? Да сколько можно молчать?!!

Могилу Лаврикова пришлось искать довольно долго. Истории квестов в прилоге не было, и координаты не сохранились. Но смутное воспоминание о направлении как-то зацепилось в Пашкиной башке.

Второй проблемой были здешние «прохожие». Не так много, как на улицах, но «люди» бродили среди надгробий, и было очень важно не глазеть на них, чтобы вместо избавления от Лили не вышло ещё хуже.

— Да ну нельзя же быть таким уродом! Почему ты мне не отвечаешь! Ты прямо как Варланский! Вот он весь одиннадцатый класс меня игнорировал, хотя уж я прямо ходила за ним, постоянно с ним сталкивалась, не только в школе. Нужно было быть имбецилом, чтобы не понять, что это не случайно! А с другой стороны, на фига мне с имбецилом встречаться… Ты что, реально на кладбище живёшь?

Наконец-то Пашка нашёл Лавриковскую могилу. Холмик утрамбовали, и теперь тут был установлен мраморный памятник с датами жизни и полными лавриковскими регалиями. Венки куда-то унесли, а цветы успели пожухнуть и выглядели как мусор.

Пашка разгрёб частично прилипшие к камню стебли и удостоверился, что могила правильная. Ошибиться было бы сильно ни к чему.

Присев на корточки, Соколов-младший вынул из рюкзака карандаш и начал скрести землю — она не успела как следует спрессоваться и хорошо вынималась.

— Что ты делаешь?! Ты мародёр? Или ты ешь трупы?! Да блин, ну, ответь мне наконец-то!

— Действительно, очень интересно, — произнёс знакомый Лавриковский голос, и Пашка всё равно вздрогнул, хотя и ждал этого.

Пришлось приложить усилие, чтобы поднять взгляд.

Лавриков стоял на пятачке земли между асфальтированной дорогой и оградкой, скрестив руки на груди. Хотя Пашка видел беса во снах чётко, и эти грёзы не стирались из памяти, наяву вышло всё-таки страшнее. Он был слишком реальным, и словно бы теперь по-настоящему вошёл в Пашкину жизнь.

Но по-другому не выкрутиться.

— Оба-на, щас тебя вздрючат! — захохотала Лиля, но Лавриков перевёл на неё взгляд, и смех тут же оборвался, а лицо мёртвой девахи вытянулось.

— Т-ты меня видишь тоже? — ахнула она. — Да кто вы такие? Конгломерат нежити?!

— Надо поговорить. Без посторонних, — объявил Пашка и, вздохнув, открыл настройки часов на мобиле. Поставил будильник через двадцать минут. Мелодию на очень громкий металл он сменил ещё в такси. Потом Пашка сел к надгробию спиной и сразу лёг затылком на памятник. Зашёл в свои потребности. Свёл энергию в ноль и отрубился под заинтересованным взглядом двоих наблюдающих.

Снилась какая-то пещера с подземным озером или что-то типа того. Лавриков стоял в той же позе со вздёрнутыми бровями и скрещёнными на груди руками. Он выглядел крайне заинтересованным.

— Экстравагантно. Новое хобби? — полюбопытствовал бес. — Ищешь острых ощущений?

— Отвлеки эту больную деваху!!! — завопил Пашка. — Пожалуйста! Я не могу от неё отвязаться! Она бродит за мной с обеда! Если она поймёт, где я живу…

Лавриков начал ржать. Пришлось заткнуться и подождать, пока он успокоится.

— Ситуация, — наконец выдавил бес, утирая уголки глаз. — А у тебя соображалка-то варит!

— Поможешь? — облизнул губы Пашка. — Не могу на неё воздействовать!

— Она к твоему миру не относится, — кивнул Лавриков. — Но могу заболтать, если ты очень уж просишь.

— Я прошу. И это, — вдруг мелькнула ещё одна спасительная мысль, — на призраков адаптация восприятия распространяется? Если они «не относятся»?

— Я в этой штуке не прям уж очень силён, — развёл руками Лавриков. — Но вообще навряд ли. А ты… что же, до утра на моей могиле спать будешь? — хихикнул он.

— Сейчас будильник зазвонит. Надеюсь, разбудит.

— С энергией на нулях? Я бы сильно не рассчитывал.

— Херово, — признал Пашка. — Но было без варов. Откуда вообще призраки? Почему они не в Раю и не в Аду?

— Не поняли ни фига, вот и бродят. Пока не дойдёт, — пожал плечами бес.

— Что не дойдёт? — прищурился Пашка.

— Пока не дойдёт, зачем нужна жизнь на Земле.

— И зачем она? — вскинул брови младший Соколов.

— А сам ты как считаешь? — хмыкнул бес-лотерейщик. — Если душа вечна, зачем ей позволяется с три четверти века в хорошем случае поскакать в теле под звёздами? В мире, так сказать, наполненном искушениями?

Спящий Пашка почесал репу.

— Чтобы проверить, искусится ли она? — предположил он.

— Так по-любому искусится, такие уж правила жёсткие и природе человека противоречащие! — хохотнул Лавриков.

— Ну не знаю тогда. Может, так положено.

— Положено-то оно положено, только с определённой задумкой. Жизнь земная, Павел Андреевич, человеку дана, чтобы постоянно делать выбор и ощущать его последствия. Ну а кто настолько тугой, что совсем не догнал взаимосвязи между своими действиями и происходящими событиями, тот остаётся бродить. До инсайта.

— А потом?

— А потом в зависимости от натуры. Или к нам. Или туда, где право выбора поощрять не приучены…

Глава 13 Стилист Соколов

Проснулся Пашка не от будильника, а от холода и потому, что страшно затекла шея. На кладбище не было ни Лаврикова, ни Лили. Но уже светало.

Кожа стала ледяной, зубы стучали, под носом образовалась влажность.

И ещё на скамье около деревянного столика сидел дед с бородой, одетый в рубаху и обутый в лапти, как крестьянин на картинках в учебниках истории. Он очень задумчиво и пристально на Пашку смотрел.

Тот же стремительно повёл голову вбок. Только бы не заметил, блин!

Оставалось надеяться, что дед очень тугой — раз умер в лаптях, и всё ещё шарится по Земле да ещё и на кладбище за каким-то хером кукует.

Дед за Пашкой не увязался, только перекрестил на дорогу.

Выбравшись на Арбековскую улицу, сиплый Соколов-младший, кашляющий как туберкулёзник, зашёл в анатомический справочник и начал убирать все свои зачаточные заболевания. В итоге даже наклацал, чтобы шею отпустило.