Системный администратор
Шрифт:
Пашка почесал плечо и заёрзал.
А тут ещё и Толик припечатал внезапно в мессенджере:
«Обхохочешься, дебил. Прям ржака ржачная. Сам придумал?»
Пашка заморгал, пытаясь за молитвенными песнопениями ангелов и кольцами для унитазов вкурить, почему у друга бомбануло. Перечитал три раза своё сообщение. Это чё за ПМС на ровном месте?
Толик не унимался:
«Шутник года, Петросян 2018! Может, тебе в стендаперы податься? Тыкалкой своей будешь всем ржать нажимать! Миллионером станешь!»
Да что за на фиг?!
«В жопу иди!» — окончательно
Пашка хлопнул глазами.
Это что вообще было?
Зинка продолжала про унитазы. То ли от псалмов, то ли из-за обливания сладким чаем, но Пашка зачесался уже весь. Надо было валить…
Футболку удалось отвоевать мокрой, сославшись на сообщение от матери, якобы его позвавшей срочно топать домой. За то игруха всучила «тет» лжесвидетельства.
Подушка без наволочки оказалась на месте, валялась в палисаднике перед домом, и её удалось изъять, а потом кинуть в мусорные баки в соседнем дворе. Интересно, Лавриков припрётся вставлять Пашке пиздюлей за самовольство? И если припрётся, то в каком виде?
Не хватало ему ещё сменить Лилю и доставать до победного!
А от мысли, что в отместку за подушку Лавриков может Лилю найти и слить ей Пашкин адрес, вообще в пот бросило. И ещё продолжал Соколов-младший почему-то чесаться, особенно там, где торчала теперь непривычная борода.
И ко всему ещё и Толикова истерика!
Зайти к нему, что ли?
С Вадимом Якушевичем сейчас разбираться точно не стоит, там думать надо, а от псалмов башка гудит, и даже непонятно, что именно посмотреть в анатомическом справочнике, чтобы это пофиксить. Давление? Ширину сосудов? Или как?
В итоге зашёл Пашка сначала в аптеку за колёсами, которые точно знают, на что влиять, а потом в Толиков двор и подъезд. Прояснять ситуацию.
Поднялся на этаж и позвонил в дверь.
Открывал Толик очень долго, хотя шум и возню в квартире Пашка услышал почти сразу. Что-то громыхало и стучало. Прибирается, что ли? Совсем ошизел?
Или он собирается ныкаться?!
Пашка двинул ногой в створку и прикрикнул:
— Открывай, истеричка! А то сам войду! Слышь!
Он уже успел разозлиться так, что дали дракона.
Наконец замок щёлкнул, и Толик открыл.
Набравший в грудь воздуха, чтобы пропесочить за нерасторопность и бабские припадки, Пашка подавился на полувздохе.
Сначала он увидел костыль под правым плечом своего хмурого, насупленного приятеля.
А потом пустую ниже колена штанину правой ноги.
Глава 16
Альтернативная реальность Толика
— Что это?! — вытаращил глаза Пашка. — Что это, мля?! Где твоя нога?!
Лицо Толика искривила судорога, он чуть пошатнулся, попытался быстро отступить, опираясь на костыль, и захлопнуть дверь — но Пашка подставил кроссовку.
— Пошёл на хуй, ёбаный шут!!! — заорал Толик и чуть не упал. Он жалко и беспомощно привалился плечом к стене. — Иди острить в кабаки! Клоун недоделанный!
—
Я не… что случилась?! — ошалевший Пашка почти насильно ввалился в квартиру. Он не мог отвести глаз от пустой, напрочь пустой штанины. — Какого хера?!— Пашок, — стиснул зубы Толик, — иди развлекайся с Марципаном своим! Проваливай на хрен! Тебе не надо меня жалеть! Ты можешь просто забить на меня, как забивал не раз! Только уже не возвращайся!
— Куда делась нога, я тебя спрашиваю?! — почти проорал Пашка. — У тебя в среду, блять, была на месте нога! Ты даже не в койке! Как такое может случиться?!
— В жопу, может, тебе остатки ноги засунуть?! — просвистел Толик. — Ты реально веришь, что ржать надо мной — норм? Проваливай!
— Толян… — Пашка попытался взять себя в руки. — Пожалуйста, просто объясни.
— Что тебе объяснить?
— Куда делась твоя нога?!
— Иди на хуй. — Толик всем весом навалился на стену и попытался двинуть Пашку костылём, но удар получился слабым.
— Тебе сложно объяснить? — уже едва ли не обиделся Пашка. Фига се, блин, у человека ноги нет, и он не может рассказать, куда она подевалась, лучшему другу!
— Мне не смешно. Свали нах! — не сдался раскрасневшийся от злобы Толик.
— Да не смеюсь я! — вспылил Пашка. — Давай я верну твою ногу игрухой.
Толик поменялся в лице.
— Ты говорил, что не сможешь, — побелевшими вдруг губами сказал он. — Что меня тогда в клетку посадят и будут изучать в закрытых лабораториях до смерти.
— Я говорил?! — выпучил глаза младший Соколов. — Когда я такое говорил?!
— Пашок, — куда менее агрессивно, но всё ещё с неподдельной обидой и злобой процедил Толик, — если ты реально можешь вернуть мне ноги… Но если это ты опять решил ржачно шутить, правда: свали и забудь. Я за эти два года привык, что превратился в мусор и им останусь почти для всех навсегда. Тебе не обязательно…
— Какие два года?! — перебил Пашка.
— После ампутации, мля! Ты спецом меня выводишь?! На фига?! Ты считаешь, мне мало?!
Соколов-младший схватился за голову.
— Ты почему решил, что у тебя нет ноги два года?! — чуть ли не провыл он.
Толик сверкнул глазами.
— Нет, серьёзно! — Пашка даже нагнулся и, получив удар локтем, смял пустую штанину на предмет даунских фокусов. Но нога отсутствовала. — Сука, не дерись! У тебя была нога в среду, ты приходил ко мне домой! Мы сидели на кухне! Блять! Можно… можно я залезу в твоё инфо и посмотрю историю?
— Те делать не хер?! — прорвало Толика окончательно, и изо рта при крике полетели капельки слюны. — Мне в восьмом классе ампутировали ногу из-за сепсиса! Спасибо, конечно, что ты всё ещё со мной дружишь, но с таким уебанским юмором лучше на фиг свали!!!
— Можно я посмотрю твоё инфо и потом сразу верну ногу на место прилогой? — уточнил Пашка.
И Толик мигом превратился в другого человека. Перестал орать, злиться, ерепениться. Присмирел и изменился даже на вид, будто лицо заменили на похожее, но не это. К тому же оно из красного сделалось белым в секунду.