Сияй, Бореалис! Армейские байки

— Нужно отдохнуть, — заявил Седой. — День и вправду был тяжёлый.

— Ты же ничего не делал, — буркнула Лирет.

— Я делал всё, чтобы не убить детей, которые ехали с нами в одном плацкарте. Где я могу прилечь?

— Да-да, — будто оживилась Милль. — Проходи в комнату, там уже постелено.

— Тогда я прилягу, — парень вышел из-за стола, снимая куртку. — Спасибо за ужин, всем спокойной ночи.

Его силуэт утонул в проёме комнаты для гостей.

— Если понадобится туалет, то он на улице в сарайчике, — бросила ему вслед Милль.

Старушка и сама торопилась отойти ко сну. Лирет помогла ей убрать со стола, не теряя попытки её разговорить да так ничего и не смогла выудить из её слов. Милль была зациклена на своей усталости, а может, и вовсе не собиралась ничего рассказывать. Как только старушка прикрыла дверь в своей комнатушке и улеглась спать, Лирет прошмыгнула в комнату к напарнику. Тот ещё не спал и лежал в кровати, натянув на себя одеяло и уставившись в низенький потолок. Седой никогда не спал в кровати.

— Тебе ничего не кажется странным? — полушёпотом спросила Лирет, усевшись на край простыни.

— Да, мне кажется, что у тебя развивается паранойя.

— Ты ведёшь себя странно с тех пор, как мы вошли в этот дом. Ты вообще видел, сколько еды съел?

— Ну да, я же голоден.

— Ты забыл сказать, что еда бесплатная и старушка не обеднеет.

— Да, а ещё я дико хочу спать.

— Давно ты в кроватях спишь? Ты же сам говорил, что для тебя это опасно.

— Сегодня я себе могу позволить нормально отдохнуть, — прозевал Седой. — Тебе тоже советую.

— Мне эта бабулька не понравилась, больно она неразговорчивая для человека и для старушки тем более. Нас сюда позвали, как будто так и должно быть. Нам нужно быть начеку и не теряться, — едва слышно произнесла Лирет.

— Если ты так намекаешь на то, что хочешь разделить со мной постель, то увы, сегодня у меня не то настроение.

— Совсем сдурел? — прошипела девушка, покрутив у виска.

— Иди спать, ты уже начинаешь бредить, — тот улёгся на бок. — Она же сказала, что завтра всем займемся.

— Да ты понимаешь, что наш враг может узнать о нас! Пока мы будем спать, он смотается отсюда и всё. Акси здесь нет, нет его, ясно? Он нам не сможет помочь.

— Очень жаль, — глубоко зевнул Седой и следом захрапел.

Лирет исполнилась желания спихнуть его с кровати, но вместо этого отправилась на своё лежбище в другой комнате. Под ногами тихонько скрипели половицы. Девушка, сняв плащ, улеглась в постель прямо в одежде. Сон не спешил вытеснить тревожные мысли, и до позднего часа Лирет беспокойно ворочалась, будто лежала на раскалённой сковороде. За маленьким окошком поднялся ветер, какой бывает вначале весны: сильный и яростный, ревущий в кронах деревьях и пытающийся сдуть саму зиму. В окошко стучала и скреблась ветка растущего рядом дерева — по крайней мере, девушка надеялась, что это ветка. Неудержимая фантазия начинала работать не в пользу здорового сна и заставляла думать о том, что это, например, длинные ногти какой-нибудь ведьмы. Тогда Лирет встала с кровати. Штаны вдруг стали неприятно теснить, и организм потребовал справить нужду, чего девушка не хотела, ведь в этом малоцивилизованном селе до сих пор не было канализации. Собираясь выйти, Лирет вдруг вернулась, накинула плащ и взяла скрипку, несколько пачек печатей — по карманам. Для обычного похода в туалет девушка чувствовала себя очень глупо.

Она осторожно прокралась в коридор, нащупывая в темноте путь. Тишина затопила дом до звона в ушах, только посапывание напарника из соседней комнаты разряжали эту неприятную атмосферу. Натянув берцы, девушка поправила лямки скрипичного футляра и тихонько открыла дверь. Оттуда на неё хлынула ночная прохлада. Лирет отправилась на поиски сарая, подгоняемая неприятным спазмом в животе. За домом раскинулся небольшой огород, на котором еще лежали шапки снега. Подошвы прилипали к клейкой мокрой земле, по лицу били порывы ветра и будто нарочно пытались загнать девушку обратно в дом. В отчаяние Лирет пришла только когда перед ней выросло два сарая, и чем дольше она думала, тем сильнее раздражался живот. Девушка зажгла свет прямо в ладони и открыла первую дверь, впустив туда столбик света. В полу зияла квадратная глубокая дыра. Неприятного запаха не было, но Лирет решила, что зашла точно по адресу, и спустила штаны. Девушка осторожно присела на корточки, расслабившись, и свет в её руке погас. Стало легчать. В какой-то момент Лирет заметила, что в сарае подозрительно светло, а потом опустила взор вниз. Тусклый свет исходил оттуда, и то, что она вначале приняла за туалетную дыру в полу, оказалось довольно узким входом в подземный зал. Туда от края дыры шла крутая лестница, к которой теперь явно не стоило больше прикасаться. Приходя в тихий ужас, Лирет заметила, что на каменном полу расставлены свечи, образующие замысловатую пентаграмму. Такие рисовали в своих убежищах сектанты.

Внизу проплыла фигура в тёмных одеждах. Она остановилась прямо возле лестницы, приметив на полу странную лужицу, и медленно подняла голову, будто подобный инцидент уже случался. И вот Лирет, в неловком оцепенении и со спущенными штанами замерев над пропастью, смотрит сверху прямо на физиономию сектанта в маске, а тот смотрит на неё в таком же недоумении снизу. И не факт, что в ошарашенные глаза девушки. Лирет, побагровев, с молниеносно выпрямилась, едва не соскользнув с края, и так же молниеносно натянула штаны. Она выскочила прочь из сарая как ошпаренная, а за ней по лестнице взобрался человек в мантии и устремился следом. Лирет едва оказалась у дома, как вдруг по затылку ей чем-то треснуло, и она без сознания ничком впечаталась лицом в грязь.

Седой громко всхрапнул и вдруг разлепил веки. Его разбудил какой-то шум, и парню показалось, что что-то упало. Он не придал тому значения и попытался снова уснуть. В желудке заурчало, и тогда Седой понял, что не уснёт, пока не съест хотя бы один пирожок с мясом. Кажется, старушка оставила их на столе. Невольно думая о мясной начинке, парень встал с кровати, будто сам голод повелевал ему пойти на кухню. Так он, впрочем, и сделал: тихонько прокрался к столу, мимолётом заметив, что комната, где спала Лирет открыта настежь. Седой нащупал в темноте стол, затем под руку попалось блюдце, накрытое салфеткой. Он осторожно вытянул пирожок и сразу же вцепился в него зубами. Вдруг из коридора донеслось злобное рычание. Парень поднял взгляд. Оттуда на него взирала пара светящихся глаз, вокруг которых вырисовывался силуэт старушки. Седой осторожно положил пирожок на место и накрыл салфеточкой.

— Пирожки и вправду вкусные, — вставил парень.

Затем он шарахнулся прочь, и трость, адресованная ему, угодила в табурет, разнеся его в щепки. Старушенция зарычала ещё яростней из-за того, что Седой оказался слишком ловким. Радикулит попросту не давал ей свободно наносить удары, но Милль это не остановило. Борясь вслепую, парень подобрал что-то увесистое и пульнул прямо туда, откуда светились жёлтые глаза. Что-то разбилось и пролилось на пол. Запахло остывшей похлёбкой. Лирет должна была уже услышать шум и воспользоваться моментом. Седой дал дёру к двери и выскочил на улицу. Он поспешил подпереть дверь какой-то деревяшкой, затем запнулся обо что-то. Седой наклонился, подобрав скрипичный футляр, весь испачканный грязью. Из дому ломилась разгневанная Милль, но ей не доставало сил, чтобы вырваться наружу.

Седой стал осматриваться по сторонам. Вокруг раскинулась деревенская глушь, в которой было бесполезно надеяться на какие-либо ориентиры. Напарница сама настояла на том, что не стоит разделяться, а теперь сама куда-то пропала. Неумышленно. Парня не покидало чувство, будто с ней что-то стряслось. Сейчас, когда он только едва восстановился, он ещё не мог сражаться в одиночку, несмотря на силу, которой владел. Лирет была его подстраховкой, щитом, прикрывающим уязвимое место, да и просто напарницей, на которую можно было спихнуть часть своих обязанностей. Впрочем, на то ему и нужен был барьерщик, чтобы в такой ситуации обеспечить себе прикрытие.

Если прямо сейчас придётся обратиться к силе Лиса, то тело может не вынести такой нагрузки, а оно уже было на пределе. Парень даже не знал, сколько сможет продержаться теперь.

Неподалёку раздался пронзительный визг. Не думая, Седой ринулся на шум, закинув за плечо скрипичный футляр.

— Отпустите меня, уроды!!! — раздалось ещё ближе.

Эти мерзкие вопли, несомненно, принадлежали Лирет.

Затем она дала знать о своём местоположении, подорвав рядом с собой огненную сферу. Седой заметил оранжевый всполох, разбавивший темноту на мгновение, и бросился туда. В подвижных тенях он сразу понял, где неприятель, а где напарница. Парень моментально налетел на силуэт в плаще и откинул его в сторону, затем в его поле зрения попало еще несколько фигур, выросших прямо из темноты. Седой сбросил скрипичный футляр, который тотчас подобрала Лирет. Оба стали спиной к спине.