Сказ про Игната-Хитрого Солдата

– Теперь ты, солдатик, всю неделю будешь медаль мою носить!
– приказал Стоеросов.
– Парамон, объяви волю мою Спирьке, когда он явится!

Поп Парамон как увидел перстень, как рот распахнул от удивления, так и сидел молча, глазами, как рак, шевелил туда-сюда. Никак не мог в ум взять: откуда же у солдата взялся перстень? Не ужели Дурынду окрутил солдат, заставил под свою дудку плясать? Плохи тогда Спирькины дела, ох плохи!

– Да, вот в прежние времена, - пустился в воспоминания князь, - у меня, Стоеросова Данилы сына Михайлова, дом был самый громкий на Москве. Все о нём слышали - хоть боярин, хоть гость торговый. Новый год по-старому начинался первого сентября. В полночь ударяла вестовая пушка кремлёвская, гудел колокол, городские ворота настежь... Сердце замирало! А на рассвете в Успенском соборе, в Кремле, царь и патриарх Новый год встречали... А потом царь Пётр начал бороды резать, бояр пытать и казнить. Новый год назначил на первое января... Тьфу! Противно сие природе русской! А как мужики веселились под старый Новый год! Какие бабы хороводы водили! Боярину от крестьян - дары, подношения. Да, были времена... Но мы будем праздновать Новый год по-старому, первого сентября! И чтобы дары мне были!

Стоеросов погладил бороду, задумался.

– А я, Данила Михайлович, последний раз веселился в городе Камышине, что на Волге, - подкрутил ус Игнат.
– Поход начался на Персию, в море Каспий мы плыли. Я в охрану царскую на один день попал - возле дома воеводы камышинского стоял. Царь Пётр Алексеевич изволил у воеводы обедать. Как только чашу заздравную царь-государь выпивал, так генерал подходил к окну и платочком махал. А на Волге струги наши стояли с пушками. Как сигнал-платок примечали - сразу залп давали... А под конец подали царю Петру арбузы. Большие - ну как ядра у Царь-пушки, что в Кремле стоит.

– Врёшь, солдат, - лениво молвил князь, любуясь возвращённым перстнем.

– Ну, может, чуть поменьше, - охотно согласился Игнат.
– Арбузы Петру Алексеевичу так понравились, что в их честь три салюта дано было. Канонада стояла, как при Полтавской битве. Один поп, говорят, даже умер от страха...
– И солдат подмигнул Парамону.

– Что же дальше?
– спросил князь.

– Приказал царь Пётр Алексеевич отлить из меди точно такой арбуз и установить его на шпиле

Камышинского магистрата. Прислали из Петербурга воеводе медный арбуз и поставили его на шпиль.

Так он там и до сей поры находится. Вот какой царь шутник был!

– Ты к чему это сказывал?
– проговорил Парамон.

– К тому, что он царя Петра чтит больше, чем своего князя, - обиженно произнёс Стоеросов.
– Царь, дескать, за простой арбуз арбузом жаловал медным. А князь за кольцо ничего не дал!

– Отгадай загадку, Данила Михайлович, - весело сказал Игнат.
– С ушами да языком, а ничего не слышит, ничего не понимает, только бубнит. Что есть сие?

– Да ты в своём уме-то?
– ощерился Парамон.
– Про князя такие слова!

– Про какого князя?
– удивился солдат.
– Я про колокол. За ухо колокол подвешивают, а языком по нему бьют, он и бубнит.

– Хорошая загадка, - недобро улыбнулся князь.
– А теперь Парамону загадай что-нибудь.

– Сам худ, а голова с пуд, - подмигнул попу Игнат.
– Что такое?

– Охальник!
– мотнул головой Парамон.
– Это он про меня, князь-батюшка!

– Про молоток!
– усмехнулся Игнат.
– У него тело - деревяшка, а голова - железная. Эх, слаб Парамон на отгадки!

– А ты скажи, - вдруг спросил Стоеросов Игната, - вот ветер пламя свечи клонит вправо, что это за примета?

– К радости, Данила Михайлович, - отрапортовал солдат.
– Будет вам большая радость в скором времени!

– Молодец! Иди отсюда!
– махнул рукой Стоеросов.
– Да далеко не уходи - кликну.

Когда он вышел, князь сказал попу:

– Если б солдат не говорил всё время о царе Петре, я бы его с собой взял, в Москву, право слово.

Он человек в хозяйстве нужный... пропажи хорошо отыскивает.

– Солдат этот, князь-батюшка, прошёл огонь, воду, медные трубы и волчьи зубы, - вздохнул Парамон.
– Он кого хочешь вокруг пальца обведёт. Тот же шиворот сделает навыворот - и в ус крутит-мотает. Ох, не прост Игнатик! А вот брат-то мой Спиридон куда нынче девался?

– Мы за ним Дурынду пошлём, - сказал князь.
– Пойди прикажи ему съездить за Спирькой!

Парамон вышел во двор, со света всё показалось чёрным, пустым.

К нему подошёл Игнат, стукнул по крыльцу своим железным посохом, сказал словно невзначай:

– Граф Темитов с солдатами в Заболотье объявился.

– Наконец-то!
– перекрестился радостно Парамон и тут же спохватился, подозрительно уставился на Игната: - А тебе-то что?

– Так я же сам солдат! Может, сотоварищей среди них встречу!

– Встретишь, встретишь, - забормотал поп и крикнул тоненько: Дурында! Немедля за Спирькой скачи! Князь его кличет к себе!

... Когда Яков влезал в возок, Игнат сказал ему;

– Заверни к бабке Ульяне, спроси, что да как.

– Чего спросить?
– не понял мрачный Яков.

– Три словца всего: что да как. Больше ничего, - улыбнулся Игнат. Ответ запомни. Мне передашь слово в слово. Ну скачи!

"Значит, ждут графа не сегодня-завтра, - подумал Игнат.
– Ладно, и мы графа встретим, как положено".

Яков вернулся скоро: Спирьки дома ещё не было.

– А что бабушка Ульяна мне велела передать?
– спросил Игнат.
– Только не путай - говори её словами.

Яков поскрёб в затылке, повторил не торопясь:

– Пусто в клети, хоть шаром покати.

Игнат просиял:

– Ну, удружил, Яков! Вот это радость! После сам всё поймёшь... А Спирьке-Чёрту не скоро ещё сюда добраться - разве только он на крыльях прилетит!

В этот момент рядом с ним раздался шипящий Спирькин голос:

– Я ещё с вами посчитаюсь, дружки новые, ненаглядные... С медвежьей-то помощью и комар быка валит!

Яков вздрогнул испуганно от неожиданности, а Игнат ус покрутил, ответил:

– Ты не бык, я не медведь, а Яков-то совсем уж на комара не смахивает! По-солдатски так говорят: змея сколько ни шипит, а храброго не ужалит, сама испугается.

Спирька побежал в дом.

– Как это он добрался так быстро?
– спросил Яков.
– Загадка!

– А вот и отгадка!
– Игнат кивнул на ворота, в которых показался красивый возок.
– Гость какой-то пожаловал. Он Черта и подвёз.

Из возка степенно вылез толстенький губошлёп Голянский.

Навстречу ему с княжеского крыльца уже спешили Парамон со Спирькой.

– Вести от графа Темитова, не иначе, - сказал Игнат.
– Надобно их узнать.

Заметался по двору Спирька, замельтешили слуги.