Скажи мне «нет», любимая

Оборотень поднялся. Это было что–то новенькое. Как он боялся услышать «да», точно так же Лиззи боялась произнести этот коротки ответ. Но почему?

– Да помню я, помню, – с надрывом произнесла Луиза. – свершится проклятие, и я в тот же миг превращусь в волчицу. Ты хоть не оставишь меня? Не позволишь, чтобы я перегрызла любимому глотку?

– Я буду начеку. Возьму с собой в храм ружье, – в голосе Змеи слышалась усмешка.

– Правильно. Лучше смерть, чем жизнь в волчьей шкуре.

– Я подстрелю твоего Стефана еще до того, как ты вцепишься ему в глотку. Хорру тоже не жить. Это чтобы ты помнила, чем рискуешь.

– Да помню я. Все помню. И чувствую огромную вину. Испортила жизнь ему и себе. Поэтому решила отпустить на все четыре стороны. Пусть бы жил, как захочется. Пусть бы кто–то из нас двоих был счастлив.

– Судя по всему, он нисколько не страдает, – Змея шумно выдохнула. – Что будешь делать дальше?

– Если до утра здесь не появится, отправлю людей в лес, чтобы поискали. Заплутал, наверное, бедняга.

– Отогреешь и скажешь ему «нет»?

– А ему только это и нужно, – в голосе Лиззи слышалась такая обида, что у Стефана заболел живот.

Да, последний отказ нужен, очень нужен, пора избавиться от проклятия. Но одно непонятно, почему после чудесного завершения вражды она не сможет ответить ему «да»? Ведь любит же, сама только что призналась. И откуда вдруг взялось еще одно проклятие? Кто посмел проклясть умницу Лиззи? Он должен разобраться, а для этого нужно обрести человеческое лицо.

Оборотень огляделся. Двор был пуст. Пора уходить. Если лорд Хорр до утра не появится у ворот крепости, то Луиза отправит в лес людей. И тогда все поймут, что за ней следовал не всадник, а оборотень. А как показаться ей на глаза, если на нем сейчас только волчья шкура? Еще стража пристрелит, не поняв. Надо скорее бежать домой и, как только завершится оборот, одеться и вернуться назад.

У лаза его поджидали. Два крупных волка, не издав ни рыка, кинулись на него. Оборотень сильнее волка, это Стефан понял, пока рвал шкуру одного из них. Он с ходу ударил лапой и отправил второго в овраг. Но как только тот выкарабкался и присоединился, Стефан понял, что нужно бежать.

Они гнали его по заснеженному ущелью. Иногда настигали, и тогда по кровавому снегу катался клубок из трех тел. Потом он распадался, оборотень собирал силы и мчался вперед, понимая, что только город спасет его. Здесь, в горах, где волкам знаком каждый камень и уступ, они не дадут ему спрятаться.

На окраине их встретил лай собак. Псы и отпугнули лесных жителей, а оборотень, истекая кровью, потащился в сторону замка. Иногда, когда падал, чтобы отлежаться, смотрел на луну. Из–за крови, застилающей взор, она казалась ему красной.

Сколько раз он терял силы и валялся без сознания под забором – никто не скажет. Его приводили в чувство холод и лай, иногда окрики хозяев собак. Тогда он поднимался и спешил убраться, пока его не заметили. Уже у храма окончательно провалился в темноту. В голове запоздало забилась мысль «А что, если свои же и убьют? Обернуться бы, но где взять сил?»

– Кто же так с тобой, друг? – голос Касла заставил открыть глаза. Стефан выдохнул, узнав родные стены.

– Что со мной было? – спросил он, поднимая вверх руку. Убедившись, что на ней нет черных когтей, уронил на простыни.

Глава 16. Невеста

Глава 16. Невеста

Касл, воровато оглянувшись, не подслушивает ли кто, зашептал:

– Тебя нашли голого и окровавленного на крыльце храма. Решили, что тебя ограбили. Твой кровавый след тянулся от пригорода. Люди клялись, что видели волков, которые драли оборотня, но я заткнул им рты. Подбросил тушу бычка, которого до того обглодали на твоей псарне. Ночь, что люди могли разглядеть? Мало ли что в окно привиделось? Выходить–то на улицу побоялись.

Барон говорил, говорил и говорил, а друга вновь позвала тьма. Тело ныло и болело. Стефану окунуться бы в волшебное озеро, но как добраться до источников? В бреду Стефан чувствовал прохладную ладонь на лбу. Иногда постель проминалась под чьим–то телом, а руки обнимали его с спины.

– Ш–ш–ш, все будет хорошо. Ты выздоровеешь, – шептал женский голос.

– Это ты, милая? – Стефан не мог разлепить глаз и даже повернуться не был способен, чтобы посмотреть на любимую. – Ты выйдешь за меня замуж?

Сердце замирало, пока ждал ответа. И как ребенок радовался, получив согласие. Спросил опять, не веря собственным ушам, и опять подтвердили «да». Ему показалось, что даже боль затихла. Он взял пахнущую духами ладонь и поцеловал. Так и заснул, прижимая ее к губам.

Любая болезнь, если она не смертельная, рано или поздно отступает. Стефан открыл глаза и почувствовал, что ему лучше. Теперь он найдет в себе силы, чтобы дотащиться до грота. Спустив ноги с кровати, унял головокружение и не сразу заметил застывшую у двери пухленькую служанку. «Новенькая, наверное. Не припомню такой».

– А где Луиза? – спросил он, ощущая неимоверную сухость во рту. Язык еле ворочался. Вспомнив подслушанный разговор и сообразив, что леди Кречет ни за что не сказала бы ему «да», иначе рисковала превратиться в волчицу, выдохнул. – Это был сон. Всего лишь сон.

Служанка пялилась на него во все глаза.

– Я страшный сейчас, да? – спросил он, вновь облизывая губы.

Девушка, наконец, додумалась, что хозяину нужно смочить рот. Налила из графина полный стакан. Стефан осушил его залпом. Потом показал на графин, требуя весь. Пока он пил, обливаясь водой, служанка исчезла.

Поднявшись, Стефан на слабых ногах доплелся до зеркала. И вздрогнул, увидев свое отражение. На нем не было живого места. Лекарь хорошо заштопал его. Тут и там торчали концы ниток. Лицо оказалось нетронутым, но густая щетина ясно указывала на то, что граф Хорр провалялся в кровати не меньше недели.

– Надо дойти до грота, – приказал он себе и, подхватив со стула халат, кое–как напялил его на себя. Знал, что целебные источники помогут прийти в себя.

Слуги шарахались от него. Хозяин выглядел так плохо, что казалось, вот–вот упадет. Но стоило им приблизиться, как он бросал на них настолько дикий взгляд, что подставить плечо под его руку никто не решался. Так и шествуя на расстоянии, слуги проводили его до винного погреба.