Сладкий развратный мальчик (др. перевод)

Утоляю жажду водой из-под крана и выхожу из ванны, и натягиваю на себя рубашку из первого чемодана, о который споткнулась. Я едва могу ходить, рухнув на пол после тридцатисекундной охоты за телефоном. Когда замечаю его через комнату, подползаю к нему, только чтобы понять, что он сдох, и я без понятия как его зарядить. Прижимаясь щекой к полу, сдаюсь.

В конце концов, кто-нибудь обнаружит мое тело. Так ведь? Очень надеюсь, что в будущем, я буду вспоминать эту историю со смехом.

– Харлоу?
– откликаюсь я, вздрагивая от хриплости своего голоса, запахов моющего средства и несвежей воды, исходящих от ковра, находящегося так близко к моему лицу.
– Лола?

Но огромный люкс абсолютно бесшумен. Куда, черт возьми, они подевались прошлой ночью? И в порядке ли они? Картинка Лолы целующей Оливера всплывает в голове более детально: они оба стоят перед нами, освященные дешевым флуоресцентным светом. Святой хрен, они тоже женаты?

Почти уверенна, что я снова собираюсь вывернуть свой желудок. Пользуюсь моментом, дышу через нос, выдыхая через рот, и голова сразу же проясняется, достаточно для того, чтобы встать и набрать бокал воды из-под крана. И все это для того, чтобы не облевать дорогущий номер, за который платит папа Харлоу.

Я поглощаю энергетический батончик и банан, которые обнаруживаю в мини баре, после выпиваю целую банку имбирного эля в почти два глотка. Мне никогда не удастся восполнить уровень жидкости в моем организме, я чувствую это.

В душе, я скрабирую свою ноющую кожу, бреюсь и отмываю все трясущимися пост-похмельными руками.

Миа, ты - катастрофа. По этой причине ты и отстойный пьяница.

Худшая часть не та, как ужасно я себя чувствую, или какой беспорядок я устроила.

Худшая часть - это та, в которой я хочу найти его также сильно, как и Харлоу с Лолой.

Хуже всего - это крошечный завиток беспокойства, который я ощущаю, зная, что сегодня понедельник, и сегодня мы должны уехать.

А нет! Постойте! Худшая часть - это то, что я идиотка!

Обсушившись в ванной, я одеваюсь в джинсы и топик, ища на матрасе его записку. Его аккуратный, каллиграфический почерк направлен в потолок и в мои мысли проскальзывает тоненькая ниточка воспоминаний, мои руки на одетой груди Анселя, выталкивающие его из ванной, сажусь на туалетную крышку со стопкой бумаги и шариковой ручкой. Для написания письма? Полагаю...для...себя?

Но я нигде не могу найти его. Его нет под огромной кучей одеял на полу, нет и под разбросанными диванными подушками в гостиной, нет также и в ванной или вообще в этом люксовом хаосе. Оно должно быть тут. Я только один раз писала сама себе письмо, единственное, что направляло меня в тяжелейший момент в моей жизни.

Если письмо с прошлой ночи существует, то это значит, что я должна отыскать его.

***

После самой тошнотворной и тревожной поездки в лифте в истории, я, наконец, добралась на нижний этаж. Я замечаю парней за столом в ресторане, но Харлоу и Лолы нет с ними. Они спорят, кажется, каждую минуту, что на самом деле означает немного другую версию обнимашек на диване. Они кричат и жестикулируют, выглядя сердито, но затем они начинают смеяться. Ни один из них, кажется не отошел еще от грандиозного, немного преступного веселья, чувствую, как мои плечи расслабляются самую малость, удостоверившись в том, где бы ни были Харлоу и Лорелей, они в безопасности.

Замявшись у входа, я игнорирую бойкую хозяйку, которая спросила у меня несколько раз, нужен ли мне столик. Моя головная боль вернулась, и будем надеяться, однажды, мои ноги начнут двигаться, и она отстанет. Ансель поднимает взгляд и видит меня, его улыбка исчезает на секунду, но затем ее подменяет что-то более сладкое, чем улыбка. На меня находит радостное облегчение. Он показывает все, открывая словно на ладони. Финн и Оливер оглядываются через плечо и смотрят на меня. Финн что-то говорит, но я не слышу этого, до того, как он стучит дважды костяшками пальцев по столу и отодвигает кресло.

Ансель встает из-за стола, как и его друзья, подходит ко мне.

– Г-где, - начинаю я, но останавливаюсь, выпрямляю плечи, и продолжаю, - где Харлоу и Лола?

Оливер указывает подбородком на лифт в холле.

– Спааат. Мож быт в душее.

Я щурюсь на австралийца.

– Ааа?

– Спят, - переводит Финн со смешком.
– Может быть в душе. Его акцент не такой сильный, если он не с похмелья. Я скажу им, что ты здесь.

Приподнимаю брови в ожидании, желая узнать, есть ли еще информация, которой они хотят поделиться.

– И?
– спрашиваю я, обернувшись, а затем обратно, смотря между ними.

Брови Финна сдвигаются друг к другу.

– И...?

– Мы все поженились?
– спрашиваю я, ожидая, что он скажет мне "Неа, это все игра. Мы выиграли эти дорогие золотые кольца, играя в блек-джек!".

Но он кивает, выглядя менее обеспокоенным, чем я.

– Угуу. Но не беспокойся, мы исправим это.
– Он оборачивается к Анселю, смотря на него намекающим взглядом.

– Исправим?– Повторяю, и о Боже, это так ощущается инсульт?

Финн опять разворачивается ко мне, тянет руки ко мне, кладет их на мои плечи и смотрит на меня с драматическим сочувствием. Когда я смотрю за его спину на Анселя, я вижу его... моего мужа?... глаза горят забавой.

– Знаешь ли ты, кто такой Броуни?

Я снова смотрю на Финна, не полностью уверенная в то, что услышала его правильно.

– Эээ...кого?

– Броуни, - повторяет он.
– Парень из "Мое маленькое пони".

– Даа, окей.
– Какого...?

Он наклоняется вперед, сгиная колени, таким образом, наши лица находятся на одном уровне.

– Я спрашиваю тебя об этом, не потому что мужчина, за которого ты вышла замуж прошлой ночью в пьяном угаре - это Броуни, а потому что он думает, что вся идея Броуни чудесна.

– Не уверенна, что я в теме.
– Шепчу. Я все еще пьяна? Может он? В какой чертов мир я попала этим утром?

– Он также однажды принял ванну из желе, потому что кто-то отважился поспорить с ним, и ему было любопытно.
– Говорит Финн мне.
– Он любит открывать винные бутылки только с помощью обуви и стены. А когда мы исчерпали наличные в Альбукерке, и ресторан не принимал кредитные карты, он заплатил за наш обед, танцуя в небольшом захудалом стриптиз-клубе, который находился по близости.

– Мне нужно выпить кофе, прежде чем я пойму хоть что-нибудь из того, что ты только что сказал.
– Выдаю я.

Но Финн игнорирует это.

– Он заработал около семисот долларов той ночью, но это не на моей совести.

– Ладно?
– я снова смотрю на Анселя. Он, никаким образом, не мог слышать, о чем мы говорим, но он определенно знает этого парня хорошо, поэтому ему и не нужно слышать нас. Он откровенно смеется.

– Моя задача - сохранить это все в голове, когда ты поговоришь с ним. Ансель влюбляется во все, что он видит.
– Когда он говорит это, моя грудь необъяснимо сжимается.
– Это то, что я люблю в этом парне, но вся его жизнь в основном...
– Он смотрит на Оливера для поддержки.