Следы говорят

зашлепал по луже, – она всё скроет. Выбрался на моховые кочки, запутал свой след, прыгнул

в осоку и затаился. Лег мордочкой в ту сторону, откуда пришел, – бережет себя.

Покрикивая и подбадривая гончих, три охотника пробираются лесом, а впереди,

взвизгивая, собаки вынюхивают хитрые заячьи петли. Смычок шуршит в траве рядом с

заячьей лежкой. Покачиваются ветви кустарников, но беляк лишь жмется: ещё не пора

удирать, авось не заметят. Напрасно слывет он за труса: не всякий решится на заячий прием –

лежать перед пастью собаки, не поддаваясь искушению удрать. Эта уловка выручает косого

чаще, чем преждевременное бегство.

Бодро помахивая хвостом, засновала собака в осоке, добираясь до лежки, вот-вот

поднимет беляка, а не видит его. Шкурка зверька почти не пахнет. Потовые и сальные

железки у него на подошвах лап, оттого и остается на следу запах. А заяц будто знает об

этом, часто в двух шагах спокойно пропустит идущего мимо человека или собаку.

Но даже случайной остановки или движения прямо на себя не выдерживает косой, –

сразу задает стрекача...

Несколько раз прошла собака одним местом, не замечая прильнувшего к земле зайца, но

стоило ей, увлеченной розыском, повернуться в сторону косого, как перед носом завопившей

гончей выскочил беляк и пошел кружить по лесу.

Скачет заяц, уходит, а гончие наседают. Они идут не по самому следу, а сбоку, из-под

ветра ловят запах.

Как только начался гон, смолкли охотники – Александр Павлович и Василий Петрович с

племянником Сашей. Каждый быстро наметил себе место и поспешил занять выгодный лаз –

ход зверька. Притаились, ждут... Всё слышнее голоса собак...

Не выдержал Саша (показалось ему, что стороной пройдет заяц), покинул свой пост и

побежал на опушку леса, а зря: гончие, опустив головы, с лаем пронеслись за зайцем как раз

там, где только что стоял Саша.

– Эх, прогадал, – огорчился паренек и бросился на старое место. Прислушался... А

собаки прогнали зайца через опушку.

Окончательно расстроился Саша: «Перехвачу!». Кинулся наперерез гону и наскочил на

Василия Петровича. Тот стоит на лазу и сердито ворчит:

– Что ты носишься? Давно бы зайца взяли! И себе ты и мне беготней своей охоту

испортил. Когда гон приближается – стой, замри на месте! На первом или втором кругу косой

обязательно пройдет там, где его подняли...

Словом, крепко отчитал старый охотник юношу.

Замотали собаки беляка, ходит он уже небольшими кругами. По голосам псов можно

догадаться, что порой они видят зверька, или, как говорят охотники, – «гонят по зрячему».

Пошел заяц на хитрость, – с ходу сделал большую «скидку» – прыжок в сторону, чтобы

оторваться от преследователей, и притаился. Гончие проскочили было запавшего зайца и

смолкли, однако, порыскав, выправили след и погнали без перемолчек. Попался им след

другого беляка – высочившего от шума, но псы не бросили гонного.

Стрелять по этому беляку нам так и не пришлось: словили его собаки.

Случается, найдешь зайца там, где менее всего ждешь его. Проходя вклинившейся в лес

озимью, Саша сел на валежину переобуться. Мельком взглянул на снежно-белое пятно в

яркой зелени, шагах в десяти от себя. Снял с ног сапог и тряхнул им (насыпалась за голенище

хвоя), а «белое пятно» как прыгнет! Юноша застыл с сапогом в руке, а беляк наскочил на

Василия Петровича и сложил свою голову.

В чапыге гавкнул с подскуливанием гончак, и закипел жаркий гон.

– Не иначе как по красному! Занимай места и не зевай! – кричит Василий Петрович.

Азартно гонит лису «паратый» – быстроногий смычок. Зверь пошел скрытыми лазами.

Оживился Саша. Окинул взглядом местность и бесшумно занял лаз в низинке, на

перемычке заросших оврагов; стоит и не шелохнется...

В стороне прогремел выстрел.

«Эх, неудачное место я занял! Надо бы...» – подумал Саша и замер: гон продолжается,

значит, кто-то промазал там.

Гончие, ободренные выстрелом, дружнее заливаются лаем, – вконец перепуганная лиса

увела собак со слуха. Но вот снова слышатся голоса собак. Ближе, ближе... В светлосером

осиннике мелькнула яркоогненная полоска. И не впереди, а сбоку. Саша так ловко затаился,

что лиса, не заметив его, пошла мимо. Стрелок чуть не прозевал её, да лисица сама выдала

себя: высунув язык, на миг присела передохнуть. Она прошла по сваленному дереву,

прыгнула на пень и прервала свой след. Теперь, сидя, повернула голову назад, вслушивается.

А собаки мечутся, вынюхивают – куда исчез лисий запах?

Выстрелил юноша, и... как сгинул зверь. Не чуя ног под собою, бросился в сторону

выстрела охотник и видит: лежит вишнево-красный лисовин.

Прибежавшие гончие кинулись трепать зверя, но Саша подхватил богатый трофей,

поднял его над головой и отогнал прыгавших собак...

– Молодец! Исправил свою ошибку! – похвалили охотники своего молодого друга.

Уже вечереет. Пора возвращаться на станцию.

СЛЕДЫ ГОВОРЯТ

На поляне белая гладь свежего снега. Чьи же это рисунки на нем? О, да тут произошла

какая-то лесная неполадка. Интересно, что за история случилась здесь до меня?

Вот вьются извилистой стежкой следы какого-то зверька по четыре отпечатка вместе, –

значит, прыжки. Величиной они... ну, представьте себе лапку с пятачок, только когтистую,

конечно. Зверек скакал по поляне то в одну, то в другую сторону. Это скорей всего горностай,

– для ласки след крупноват. А горностай, как и ласка, на своих охотах никогда не делает

прямого хода. Он суетится, попутно нырнет и под пень, в корни, проверит, нет ли там мышей.