Сломанные сны

«Хром: кукольное лицо ребенка, гладкое, словно отлитое из стали, и глаза, которым место разве что на дне глубоководной Атлантической впадины, — серые холодные глаза, посаженные будто под страшным давлением.

Поговаривали, что всякому, кто перебегал ей дорогу, она в лучших средневековых традициях готовила смертельный отвар — отведавший его умирал не сразу, а лишь годы и годы спустя. Вообще о Хром много чего болтали, и во всех этих рассказах приятного было мало».

Вдохновившись строками очередной книги, так она решила назвать сказочное вещество, взлелеянное за последние годы. Хром, что заполнит опустевшее сердце до краев, позволит найти свое счастье. Быть может, у её счастья именно такое лицо?

Азуми была близка к своей цели, как никогда. Её истинное дитя, заставляющее погружаться в худшие кошмары, либо наоборот утопать в сладких грёзах. Вот только в момент её триумфа между Акатацу и Авакусу разразилась война, что вспыхнула искрой, превратившись в неугомонный пожар. И тогда под шум Азуми и решилась вернуться со своей зеницей ока обратно в семью. Подстроив собственное похищение, дочь Дракона забрала с собой девочек, сказав тем, что им нужно уехать в гости к дедушке, а отец заберёт их через недельку.

Так воодушевлённая Азуми с сумкой, набитой Хром, приехала во временное убежище Акатацу с близняшками — склад, где хранились химикаты, необходимые для их продукции.

В тот судьбоносный день и произошло событие, исполосовавшее судьбы детям Красного Дракона.

— Хром? — с дрожью в голосе произнёс Адзума.

Брат и сестра, до неприличия похожие, визави сидели на коробках в помещении, покрытое тенью. В янтарных глазах мужчины отражался весь ужас и развращённая гниль человеческой души, что лилась из уст его родной сестры, перевозбуждённой и безумной, не способной совладать с собственным голосом, не прекращающей повествовать о созданном ею наркотике из их соминса. Вещество, провоцирующее мозг воспроизводить счастливые моменты жизни, погружая в сладкую негу. Но то, как создавался наркотик, заставлял Адзуму приходить в неприкрытый страх перед родной кровью. Множество загадочных смертей в их семье подняли завесу — все они стали подопытными кроликами Азуми, погибшими от наркотика, что дарил мимолётное счастье.

— Ты… убийца.

— Ха-а? — елейно протянула сестра. — Это всего лишь издержки производства, дражайший братец. Нельзя что-то построить, перед этим не разрушив!

— Они… они были одной с нами крови! — взволнованно, он впервые в жизни повысил голос на свою сестру, чьё лицо перекосило.

— Неудивительно, что я стану следующей главой, у тебя кишка тонка на такую роль. Но ты не волнуйся! Сестра сделает младшего братика своим советником. — Азуми шутливо потрепала брата за щеку.

— Отец никогда не позволит после всего!!!

— Позволит, когда увидит эффект Хром. Смотри!

Тогда Азуми привела Адзуму в помещение, освещённое небольшой неоновой лампой. И то, что он увидел, заставило его сердце уйти в пятки, стук которого перекрыл все пряничные слова сестры. На сыром полу, разбросанные, словно игральные карты, его племянницы Никки и Мики в полузабытьи со стеклянным глазами, упав навзничь, в бреду шептали каждая свое. Тошнота подошла к горлу, мужчине казалось, что ещё немного, и он упадет на колени. Затхлый воздух химикатов, открывшаяся сумка, наполненная счастьем, и безумная улыбка-оскал сестры. Раскатистый смех. Она была под кайфом, он понял это, увидев очередной след шприца на вене. Он знал обо всём, никогда не в силах остановить… никогда.

Но помещение наполнила тишина, такая, словно звук производили не они, а телевизор. Адзума обернулся и увидел в дверях Камеи, младшего брата, чью кровь они в шутку называли застывшим огнем. Безэмоциональный, отстранённый и всегда расчётливый, только недавно окончивший университет, он смотрел на своих племянниц, после чего перевёл взгляд на Адзуму и просто ушёл.

— Что происходит?

Азуми кинулась следом за ним, а Адзума на трясущимся ногах, держась за стенку, шёл за ними.

— Камеи! — рычала Азуми. — Куда это ты направился?

— К отцу, — ответил он словно само собой разумеющееся.

Азуми тут же перехватила его руку, не позволяя набрать номера.

 — И что же ты собираешься делать?

— Расскажу всё, что увидел и услышал. После чего мы все отправимся в аэропорт, чтоб уехать в Чикаго, как и планировалось. А тебя, думаю, отец оставит здесь.

Азуми вылупилась на него взглядом бешеной собаки, после чего залилась истеричным хохотом и, выхватив телефон, раздробила его о пол.

— Если отец бросит меня, я подожгу этот склад к чертям, никто не выберется отсюда живым!!!!!

— Здесь и твои дочери, или ты забыла?

Адзуму всего затрясло. Он не понимал, как Камеи может теперь говорить эти гадкие слова. Помещение наполнялась людьми Акатацу. Вот мелькнул водитель Азуми — Кэтсу, что спустил с руки цепь — специальную удавку, которой он душил своих жертв. Верзила-охранник Тэнсу размял костяшки пальцев, смертельной тенью направляясь на дочь босса. Они подтягивались со всех сторон, все люди, чьё терпение тугой струной лопнуло в одну минуту.

Мужчина не понял, как достал нож, и кинулся вперёд на собственную сестру, что повернулась боком, увидев занесённое лезвие ножа под отчаянный крик брата, увернулась в сторону. Нож вошёл в предплечье, заставив женщину издать нечеловеческий визг и упасть на бок. Кровь струёй хлынула из-под ножа.

— Гха-ха-ха, думаешь, дракона можно убить какой-то сталью? Наивный дурак! Я могла тебя сделать своим советником! Как только я стану боссом, я тебя уничтожу! Поджарю тебя на огне, заставлю гореть в аду!

— Пожалуйста! Сестра! Остановись! — взмолился Адзума.

Но Азуми уже поднялась на ноги, кинувшись на брата. Он просто схватил её за плечи, нечаянно вырвав нож из раны и отшатнулся назад, услышав детский невинный голос за спиной:

— Мама?! Нет! Мама! Не трогай маму!

В болезненном исступлении, не понимая, что происходит, он слишком резко развернулся, и понял, что произошло, только когда из тонкой шеи хлынула кровь. Не совладав с собственным телом, он нечаянно задел собственную племянницу, полоснув по горлу. Алые брызги отрезвили мужчину и, упав на колени, он зажал рану, бросив взгляд на открытую дверь, где стояла вторая сотрясающаяся близняшка в немом ужасе, ловящая воздух ртом.

Она ринулась вперёд, прокричав:

— Сестра!

Адзума, давясь собственными слезами и бессилием, упал назад, закрыв лицо окровавленными руками. И тогда шум бойни, наконец, вернул его на землю.

Пытающаяся оказать сопротивление, Азуми старалась нанести удар по мужчинам, что тщились скрутить её. Даже рана не притупила её прыткий огонь. Разъярённые вопли и грязные оскорбления лились из её уст, пока мерные шаги приближались к ней. Камеи, достав пистолет из чужой кобуры, механическими движениями приближался к обезумевшей сестре и, вскинув руку, произвёл один точный выстрел, раздробивший горло Азуми, изо рта которой хлынул кровяной поток. Мужчины отступили от содрогающегося в конвульсиях тела. Азуми умирала, захлёбываясь в собственной крови, пытаясь зажать рану.

Адзума, не в силах на это смотреть, вновь вспомнил про племянниц. Безвольное тело одной близняшки лежало в луже крови, вторая же бежала галопом в сторону выхода. Адзума подполз к первой девочке, зажав её рану и нащупав пульс, прижал ребёнка к себе, взяв на руки.

— Врач! Ей нужен врач! Нужно позвонить в скорую…

— Нет, — отчеканил Камеи так, что все застыли. — Сжечь склад. Немедленно. Всё должно выглядеть как несчастный случай.

В тот момент Адзума понял, что самый молодой, ещё не оперившийся дракон взял всё в свои руки, и не в силах оказать сопротивление, кинулся на выход. Он должен был спасти ребенка. Запах бензина наполнил смрадный склад и без того химическим запахом. Чиркнувшая спичка медленно летела навстречу телу дочери красного дракона, чей прах забрали алые языки пламени в вечные грёзы. Камеи ступал с сумкой, наполненной смыслом всей жизни обезумевшей сестры, наблюдая, как языки пламени лижут небо. Искрящийся взрыв вихрем поднялся синеющим фейерверком в глазах цвета металла.