Смех красной лисицы

Свет мигал. Кайто прикрывал отступление, Гадюка с Криврином едва ковыляли, запинаясь, чуть не падая. «Скорее, скорее, иначе нас задавят числом!» — слышал откуда-то издалека Кайто громкий голос сержанта на марше. Возможно, отзвуки видения еще преследовали его, дергали память. Длинный коридор уходил вперед, спасительный шлюз темнел в конце. Неожиданно одна из раскрытых дверей попыталась захлопнуться, придавить Кайто, шедшего последним, как будто пасть закрылась, но Акира завопила, ее глаза распахнулись, и дверь застыла, скрежеща, врезалась в бок ему, царапала боевой костюм. Он не успел понять, только рванулся вперед, выдираясь. Дверь с грохотом врезалась в стену, Кайто бежал дальше, подхватил Акиру, которая обмякла от слабости.

Шлюз «Смеха» раскрылся, поглотил их, и только тогда Кайто понял, что снова может дышать. Акира вдыхала урывками, захлебывалась, дрожала, губы ее прыгали, и вот тогда Кайто накрыло осознанием. Они должны были стать жертвой. Просто исчезнуть в бесконечной черноте космоса, стать ничем. Видящие не собирались им платить ничем, кроме смерти.

Когда он сумел справиться с собой, когда выпустил Акиру, поняв, что ей больше ничего не угрожает, что они выбрались, Кайто осознал, что двигатели ревут, как злобные демоны. Арчи несла их к «Тиамат», к этому большому спящему дракону, что поджидал, чтобы подхватить… «Смех» вдруг тряхнуло, он будто запнулся, и Кайто понял, что им стреляют в спину. Видящие принялись палить из неповоротливых орудий на станции.

Ворвавшись на капитанский мостик, Кайто увидел, как Гадюка наклоняется к шипящему передатчику, выкрикивая какие-то команды. Арчи вцепилась в ручки, она не отпускала, она боялась отнять пальцы, как будто их приварили. Гадюка отшатнулась, закончив передачу, наклонилась к Криврину, который привалился к капитанскому креслу. Пальцы плясали по его лицу… морде… Кайто подумал, что должен бы испытывать отвращение, но в ушах шумел шепот Гадюки: останься со мной, останься, не уходи… Арчи выругалась сквозь зубы.

Казавшийся мертвым корабль Видящих ожил, вел огонь, но не прицельный — «Смех» попросту был быстрее, легче, стремительнее. Преследователь, включивший двигатели, плелся позади, не способный так сразу разогнаться. Дремлющий неподалеку линкор казался скопищем звезд, горящих путеводных огней, к которым «Смех» стремился, как мотылек к пламени. Арчи поднырнула под днище снова, и всполох белого света казался теперь не пугающим, странным блеском, поднимающих их куда-то в неведомое, а настоящим спасением. Кайто едва доковылял до шлюза, ноги подламывались. Акира сидела у выхода, привалившись к стене спиной, прикрыв глаза. Удивительно, но даже в такой тряске она умудрилась задремать. Постояв рядом с ней, Кайто так и не осмелился тревожить капитана, зато выбежал наружу, на верфь, и бросился к узкому иллюминатору, открывавшему вид на бескрайний космос. Позади него шумела команда «Тиамат», они прислали врачей…

В этот раз они не убегали. Следуя приказам порывистой Гадюки, линкор открыл огонь, и корабль Видящих попросту раскололся, разбился. Кайто смотрел на его выпотрошенное нутро, обнаженные двигатели, разрозненные обломки. Он не знал, сколько Видящих могло там скрываться, сколько людей оказалось в открытом космосе. Без надежды. С одними только молитвами.

В одном был уверен наверняка: теперь за загадочным черным ящиком охотятся не только серпенты, но и сектанты. Оставалось надеяться, что у них пока что нет боевого флота.

5. Мертвая планета

Наутро еще раньше побудки Кайто стоял у дверей в госпитальные каюты. Это место неприятно напоминало ему об армейском госпитале, под который отдали отдельный неповоротливый крейсер. Хотя раненых там лежало мало, многие предпочитали смерть плену, потому солдаты империи скорее отправлялись к предкам, чем серпенты или спасательный отряд успевали до них добраться. Другим было уже не помочь. Слишком много крови. Кайто оказался там единожды, помнил белые стены, будто светящиеся изнутри. Тогда у него кружилась голова, он ничего не понимал, и оставалась только пульсирующая боль на лице, как будто его приложили раскаленным прутом.

Как бы во сне, Кайто медленно коснулся бугров шрама, пересекшего щеку. Спал он и правда мало. Руки все еще гудели, он метался в постели, вспоминая их драку с Криврином. В прошлый раз, когда он столкнулся с серпентом так близко, Кайто и получил эти отметины, борозды шрамов. Тяжелый удар сбил его с ног, шлем раскололся, в лицо дохнул жаркий воздух влажных джунглей. Он не был ядовит; шлемы солдаты носили для защиты. Если бы не эта преграда из металла и пластика, Кайто лишился бы половины головы.

Криврин наверняка прочел это по его лицу.

Можно было стереть шрамы лазером, обратиться к хирургу, но Кайто оставил их. Отдаляясь от прошлого, ему все же нужно было помнить, от чего он бежит.

Дверь открылась с мягким шелестом, навстречу Кайто вышла девушка из народа маре, похожая на нинге, русалку из древности. Ее лицо казалось тонким, каким-то кукольным. Слишком симметричным, даже чешуя на щеках была одинаковой, а большие глаза с несколькими зрачками уставились на Кайто. Длинные белые волосы. Белый халат. Перепонки между пальцев, как серебристая паутина. Кивнув, врач посторонилась. Выглядела она немного усталой.

Застав Акиру в постели уже сидящей, Кайто только вздохнул. Конечно, она не собиралась отдыхать, несмотря на то, что едва не выжгла себе мозги перенапряженными биочипами. Рядом лежал инфопланшет, на котором вспыхивали загадочные значения кода, мигающие нули и единицы. Чуть поодаль, на столике, на котором могли бы лежать скальпели, лазерные резаки и прочие инструменты, гордо чернел проклятый ящик.

Кого Кайто не ожидал увидеть, так это Криврина. Капитан сидел на соседней постели с Акирой, размеренно кивал ей. Вчера Кайто мог думать только об ослабшей Акире, которая смотрела на него красными глазами с полопавшимися капиллярами, но ведь и серпенту неплохо досталось… Из-за него. Незаметно Кайто сжал руку, заведенную за спину, в кулак. Ощутил дрожание лезвия, которое могло в любое мгновение выдвинуться, перестроить металлическое запястье… Он мог закончить все. Сейчас, когда ящер уязвим.

— На нашей родине такие случаи называют мононокэ, одержимость духами! — вдохновленная, рассказывала Акира.

Ее широкая улыбка заставила Кайто выдохнуть и отступить к стене — его излюбленная позиция, так он защищал спину от внезапного нападения, так было спокойнее. А еще присутствие Акиры неведомым образом уравновесило мир, который с прошлого вечера казался бешено вращающимся, неправильным. Похоже, и на серпента ее звенящий голос действовал умиротворяюще, он внимательно слушал Акиру. Что Криврин находил в ее россказнях? Неужели пытался понять ментатов? Изучить врагов?

— Осталось разобраться, почему эти Видящие пытались избавиться от нас, — сказал Кайто, чтобы на него обратили внимание. — И почему таким способом?

— Они бы не победили «Тиамат» в честном бою, — проворчал Криврин с ноткой гордости за свой корабль. Покосился на Кайто, но ничем не показал, что не рад его видеть. Неужели?.. Наверняка он считал, что Кайто тоже был очарован иллюзией ментатов. — Выманили нас, чтобы расправиться было проще. Духи, и почему я на это купился!

Кайто хмыкнул: ну да, будет серпент ему рассказывать про честный бой. Достаточно вспомнить, как Когти напали на «Смех», загоняя его; что-то сородичи Криврина честностью тоже не отличались.