Собрание сочинений. Том 3

1965

* * *

Не линия и не рисунок,А только цветРасскажет про лиловый сумрак,Вечерний свет.И вот художника картиныСо стен квартирЗвучали как пароль единыйНа целый мир.И слепок каменной химерыДрожал в руке,Чтоб утвердился камень верыВ моей строке.

1965

НЕРЕСТ [195]

Н. Столяровой

Закон это иль ересь,Ненужная морям,Лососей ход на нерестСредь океанских ям.Плывут без карт и лоцийИ по морскому днуПолзут, чтоб поборотьсяЗа право быть в плену.И в тесное ущельеВорваться, чтоб сгореть —С единственною целью:Цвести — и умереть.Плывут не на забаву,Плывут не на игру,Они имеют правоВ ручье метать икру.И оплодотвореньяНемой великий мигВойдет в стихотворенье,Как боль, как стон и крик.У нерестилищ рыбьих,Стремясь в родной ручей,Плывут, чтобы погибнутьНа родине своей.И трупы рыб уснувшихВидны в воде ручья —Последний раз блеснувши,Мертвеет чешуя.Их здесь волна качалаИ утопила здесь,Но высшее началоВ поступках рыбьих есть.И мимо трупов в руслоПлывут живых рядыНа нерест судеб русских,На зов судьбы — беды.И люди их не судят —Над чудом нет судей, —Трагедий рыбьих судеб,Неясных для людей.Кипит в ручье рожденьяЛососей серебро,Как гимн благодаренья,Прославивший добро.

195

Стихотворение написано в 1965 году в Москве об одной из величайших тайн природы. Немалой тайной является иногда и поведение людей.

1965

* * * [196]

Кета родится в донных стойлахНезамерзающей реки,Зеленых водорослей войлокОкутывает родники.Дается лососевой рыбеВ свою вернуться колыбель.Здесь все в единстве: жизнь и гибель,Рожденье, брачная постель.И подвиг жизни — как сраженье:Окончив брачную игру,Кета умрет в изнеможенье,На камень выметав икру.И не в морской воде, а в преснойЖивотворящий кислородДает дышать на дне чудесноИ судьбы двигает вперед.

196

Написано в 1965 году. Время от времени возвращаешься в северный мир, вспоминаешь что-то важное, какую-то существенную сторону тогдашней жизни. По своему содержанию, внутреннему тону стихотворение относится к «постколымским», но написано значительно позднее. И тут дело не в т ом, что не подведены итоги, а в том, что остался запас неизрасходованного, и вот этот запас тратится не в той, может быть, форме и тоне, как тратился бы раньше.

Непосредственный толчок к написанию стихотворения «Кета» — покупка в букинистическом магазине книжки о ловле и воспроизведении кеты и лососевых — с их вечной тайной, поражающей до наших дней и науку, и искусство.

1965

* * *

Я ищу не героев, а тех,Кто смелее и тверже меня,Кто не ждет ни указок, ни вехНа дорогах туманного дня.Кто испытан, как я — на разрывКаждой мышцей и нервом своим,Кто не шнур динамитный, а взрыв,По шнуру проползающий дым.Средь деревьев, людей и зверей,На земле, на пути к небесам,Мне не надо поводырей,Все, что знаю, я знаю сам.Я мальчишеской пробою сталМерить жизнь и людей — как ножи:Тот уступит, чей мягче металл, —Дай свой нож! Покажи. Подержи.Не пророков и не вождей,Не служителей бога огня,Я ищу настоящих людей,Кто смелее и тверже меня.

1965

* * * [197]

Как гимнаст свое упражнение,Повторяю свой будущий день,Все слова свои, все движения,Прогоняю боязнь и лень.И готовые к бою мускулыКаждой связки или узлаНаполняются смутной музыкойПоединка добра и зла.Даже голос не громче шепотаВ этот утренний важный миг,Вывод жизни, крупица опыта.Что почерпнута не из книг.

197

Написано в 1965 году в Москве. Попытка фиксации одной из норм поведения.

1965

* * *

Я не лекарственные травыВ столе храню,Их трогаю не для забавыСто раз на дню.Я сохраняю амулетыВ черте Москвы,Народной магии предметы —Клочки травы.В свой дальний путь, в свой путь недетскийЯ взял в Москву —Как тот царевич половецкий,Емшан-траву, —Я ветку стланика с собоюПривез сюда,Чтоб управлять своей судьбоюИз царства льда.

1965

* * * [198]

Пусть свинцовый дождь столетья,Как начало всех начал,Ледяной жестокой плетьюНас колотит по плечам.И гроза идет над нами,Раскрывая небо нам,Растревоженное снамиИ доверенное снам.И черты стихотворенья,Слепок жестов, очерк поз,Словно отзвуки движеньяПроходящих в мире гроз.

198

Вариант стихотворения:Без чернил и без бумагиМы твердим грозы азы,В колдовском универмагеУкрываясь от грозы.Мы запоминаем навык,Перепад температур,Часовой торговый графикИ безмолвие скульптур.И свинцовый дождь столетьяКак начало всех началЛедяной жестокой плетьюНас колотит по плечам.И по обнаженной кожеМарш выстукивает град,И Москва с метелью схожаВ этот ливень — снегопад.

(Далее по публикуемому тексту.)

1966

* * *

Не покончу с собой —Превращусь в невидимку:И чтоб выиграть бой,Стану призрачной дымкой.Я врага разыщуСредь земного предела,Подкрадусь, отомщу,Завершу свое дело.Это вера из вер —Та дикарская вера,Катехизис пещерИ путей Агасфера.

1966

* * *

Любви случайное явленьеСмиренно чудом назовиИ не бросай слова презреньяВслед улетающей любви.

1966

* * *

Взад-вперед ходят ангелы в беломС неземным выражением глаз,Труп еще называется телом —В лексиконе, доступном для нас.И чистилища рефрижератор,Подготовивший трупы в полет,Петербургский ли это театр,Навсегда замурованный в лед.Распахнут подземелье столетья,Остановится время-пораЛифтом морга, как шахтною клетью,Дать добычу судьбы — на гора.Нумерованной, грузной, бездомнойТы лежала в мертвецкой — и вотПоднимаешься в синий огромныйОжидающий небосвод.Вот последнее снаряженье:Мятый ситцевый старый халат,Чтоб ее не стеснились движеньяВ час прибытия в рай или в ад.И обряд похоронного чина,И нарушить обряда не сметь,Чтобы смерть называлась кончина,А не просто обычная смерть.И нужна ли кончина поэту,Торопливых друзей говорок,Заглушающий выкрики светаОт обугленных заживо строк.Нумерованной, мертвой, бездомнойТы лежала в мертвецкой — и вотПоднимаешься в синий огромныйОжидающий небосвод.

1966

ЖИВОПИСЬ [199]

Портрет — эго спор, диспут,Не жалоба, а диалог.Сраженье двух разных истин,Боренье кистей и строк.Потоком, где рифмы — краски,Где каждый Малявин — Шопен,Где страсть, не боясь огласки,Разрушила чей-то плен.В сравненье с любым пейзажем,Где исповедь — в тишине,В портрете варятся заживо,На странной горят войне.Портрет — это спор с героем,Разгадка его лица.Спор кажется нам игрою,А кисть — тяжелей свинца.Уже кистенем, не кистьюС размаха художник бьет.Сраженье двух разных истин.Двух судеб холодный пот.В другую, чужую душу,В мучительство суетыХудожник на час погружен,В чужие чьи-то черты.Кому этот час на пользу?Художнику ли? Холсту?Герою холста? Не бойсяШагнуть в темноту, в прямоту.И ночью, прогнав улыбку,С холстом один на один,Он ищет свою ошибкуИ свет или след седин.Портрет это или маска —Не знает никто, покаСвое не сказала краскаУ выбеленного виска.

199

Написано в 1967 году. Печатается полным текстом.

1967

* * *

В судьбе есть что-то от вокзала,От тех времен, от тех времен —И в этой ростепели талой,И в спешке лиц или имен.Все та же тень большого ростаОт заколдованной сосны.И кажется, вернуться очень простоВ былые радужные сны.

(1960-е)

* * * [200]

По старому следу сегодня уеду,Уеду сквозь март и февраль,По старому следу, по старому следуВ знакомую горную даль.Кончаются стежки мои снеговые,Кончаются зимние сны,И тают в реке, словно льдинки живые,Слова в половодье весны.

1968

200

Написано в 1968 году в Москве. Одно из немногих моих стихотворений о смерти.