Собрание сочинений. Том 44
Шрифт:
Я. Объединение с какой целью?
Д-р Маркс. С целью экономического освобождения рабочего класса посредством завоевания политической власти; с целью
ПРИЛОЖЕНИЯ
545
использования этой политической власти для осуществления социальных задач. Наши цели должны быть настолько широ¬кими, чтобы включать в себя все формы деятельности рабочего класса. Придать им специальный характер значило бы приспо¬собить их к потребностям только одной какой-нибудь группы ра¬бочих, к нуждам рабочих одной какой-нибудь нации. Но как можно призвать всех людей к объединению в интересах немно¬гих? Если бы наше Товарищество вступило на этот путь, оно потеряло бы право называться Интернационалом. Товарище¬ство не предписывает определенную форму политических дви¬жений; оно только требует, чтобы эти движения были направ¬лены к одной дели. Оно представляет собой сеть объединенных обществ,раскинутую по
Я. А каков характер этой помощи?
Д-р Маркс. Объясню Вам это на примере. Одной из наиболее обычных форм движения за освобождение является стачка. В прежнее время, когда возникала стачка в одной стране, ее срывали посредством ввоза рабочих из другой страны. Интер¬национал почти совсем положил конец такому положению. Он получает сведения о предполагаемой стачке и распро¬страняет эти сведения среди своих членов, которые сразу же узнают, что местность, охваченная борьбой, должна быть для них запретной зоной. Хозяевам приходится, таким образом, иметь дело только со своими рабочими. В большинстве слу¬чаев стачечники не нуждаются ни в какой другой помощи. Не¬обходимые денежные средства собираются по подписке среди них самих или среди членов обществ, с которыми они более
546
ПРИЛОЖЕНИЯ
непосредственно связаны; но если их положение оказывается слишком тяжелым и если стачка получила одобрение Товарищества, стачечники снабжаются деньгами из общего фонда. Таким образом была, например, выиграна на днях забастовка сигарочников Барселоны ш. Но у Товарищества нет матери-альной заинтересованности в стачках, хотя оно и поддерживает их при известных условиях. В денежном отношении оно ничего не может выиграть от них, а потерять может легко. Резюмируем вкратце суть дела. Рабочий класс остается неимущим среди возрастающего богатства, нищим среди возрастающей роскоши. Материальные лишения уродуют рабочих как в моральном, так и в физическом отношении. Рабочие не могут рассчитывать на постороннюю помощь. Поэтому перед ними возникла пове-лительная необходимость взять свое дело в собственные руки. Рабочие должны изменить существующие отношения между ними, с одной стороны, и капиталистами и земельными собственниками — с другой, а это значит, что они должны преобразо¬вать общество. Такова общая цель любой из известных рабочих организаций; Лига земли и труда 642, профессиональные союзы и общества взаимопомощи, кооперативные лавки и кооператив¬ное производство — все это лишь средства для достижения этой цели. Установить полную солидарность между этими ор¬ганизациями — дело Международного Товарищества. Его влия¬ние начинает ощущаться повсюду. Две газеты пропагандируют его взгляды в Испании, три — в Германии, столько же — в Ав¬стрии и Голландии, шесть — в Бельгии, шесть — в Швей¬царии. А теперь, когда я рассказал Вам, что такое Интерна¬ционал, Вы, пожалуй, сумеете сами составить себе мнение о его мнимых заговорах *.
Я. Я не совсем Вас понимаю.
Д-р Маркс. Разве Вы не видите, что старое общество, бес-сильное встретить Интернационал его же оружием — дискус-сией и организацией, вынуждено прибегать к мошенничеству, приклеивая ему ярлык заговора?
Я. Но французская полиция утверждает, что в состоянии доказать причастность Интернационала к последнему делу, не говоря уже о предыдущих попытках.
Д-р Маркс. Что ж, поговорим об этих попытках, если не возражаете, потому что по ним лучше всего можно судить о серьезности всех обвинений в заговоре, предъявляемых Интер-
* Далее следует текст, не вошедший в т, 17 настоящего издания. Ред.
ПРИЛОЖЕНИЯ
547
националу. Вы помните предпоследний «заговор». Было объяв¬лено о проведении плебисцита 643. Многие из тех, кому пред¬стояло голосовать, заведомо колебались. Они уже не видели прежней пользы в императорской власти, так как утратили веру в существование той угрозы, от которой эта власть якобы спасла общество. Требовалось новое пугало. Полиция взялась его найти. Питая ненависть ко всем рабочим организациям, она, естественно, не прочь была навредить Интернационалу. Родилась счастливая мысль: нельзя ли в качестве пугала избрать Интернационал и
таким образом одним ударом дискредитиро¬вать Товарищество и послужить делу империи? Из этой счаст¬ливой мысли вырос смехотворный «заговор» против жизни императора — как будто мы собирались убить жалкого ста¬рика. Арестовали руководящих деятелей Интернационала. Сфабриковали улики, готовили дело для передачи в суд, а тем временем провели свой плебисцит. Но задуманная комедия слишком очевидно представляла собой всего лишь нелепый, грубый фарс. Просвещенная Европа, наблюдая этот спек¬такль, ни на минуту не была введена в заблуждение относительно его характера, и лишь голосовавшие французские крестьяне дали себя одурачить. Ваши английские газеты сооб¬щили о начале этого жалкого дела, но забыли отметить его ко¬нец. Французские судьи, признав для соблюдения этикета существование заговора, были вынуждены, однако, объявить, что ничто не доказывает причастность к нему Интернацио¬нала. Поверьте мне, второй заговор подобен первому. Француз¬ский чиновник снова трудится в поте лица. Ему приказано найти объяснение величайшего гражданского движения, которое когда-либо видел мир. Сотни знамений времени должны были бы подсказать правильное объяснение — рост сознательности среди рабочих, роскоши и паразитизма среди тех, кто стоит у власти, развертывающийся сейчас исторический процесс окончательного перехода власти от одного класса к народу — явное соответствие времени, места и обстановки для великого освободительного движения. Но для того чтобы увидеть это, чиновнику надо бы быть философом, а он всего лишь mouchard *. Поэтому, следуя закону своего бытия, он хватается за объяс¬нение mouchard’a — «заговор». Его старый запас сфабрикован¬ных документов снабдит его доказательствами, и на этот раз напуганная Европа поверит басне.Я. Европа едва ли может поступить иначе, видя в каждой француз¬ской газете сообщения об этом деле.
• — полицейский агент. Рев.
548
ПРИЛОЖЕНИЯ
Д-р Маркс. Каждая французская газета! Смотрите, вот одна из них (берет «La Situation»). Судите сами о ценности ее свидетельства с точки зрения фактов. (Читает.) «Доктор Карл Маркс, член Интернационала, арестован в Бельгии при попытке про¬браться во Францию. Лондонская полиция давно уже следит за обществом, с которым он связан, и теперь принимает актив¬ные меры для его запрещения».
Две фразы, два вымысла. Вы воочию можете убедиться в этом. Как видите, вместо того чтобы пребывать в тюрьме в Бель¬гии, я нахожусь у себя дома в Англии. Кроме того, Вам, на¬верное, известно, что в Англии полиция так же мало может поме¬шать Международному Товариществу, как Товарищество ей. Однако, и так бывает неизменно, сообщение обошло всю прессу на континенте, нигде не встретив опровержения, и его продол¬жали бы воспроизводить, даже если бы я прямо из Лондона ра¬зослал опровержения во всо газеты Европы.
Я. Часто ли Вы пытались опровергнуть такого рода ложные сооб¬щения?
Д-р Маркс. Я пытался, пока не устал от этого напрасного труда. Чтобы показать, с какой грубой небрежностью фабри¬куются эти сообщения, могу упомянуть, что в одном из них, как я видел, Феликс Пиа выдается за члена Интернационала.
Я. Разве это не так?
Д-р Маркс. В Товариществе вряд ли нашлось бы место для столь необузданного человека. Однажды он был настолько самонадеян, что выпустил от нашего имени опрометчивую прокламацию, от которой мы немедленно отмежевались , хотя, следует воздать им должное, газеты, разумеется, оставили это опровержение без внимания *.
Я. А Мадзини тоже член Вашей организации?
Д-р Маркс (смеясь). О нет! Наши успехи были бы не очень велики, если бы мы не пошли дальше его идей.
Я. Вы меня удивляете. Я был уверен, что он является представителем самых передовых взглядов.
Д-р Маркс. Он представляет всего-навсего старую идею буржуазной республики. Мы же не хотим иметь ничего общего с буржуазией. Мадзини отстал от современного движения не меньше, чем немецкие профессора, которые, однако, до сих пор считаются в Европе апостолами развитой демократии буду-
• К. Маркс. Резолюция Генерального Совета по поводу выступления Ф. Пиа. Ред. ” Здесь кончается текст, публикуемый впериые в настоящем томе. Ред,
ПРИЛОЖЕНИЯ
549
щего. Они были таковыми когда-то, может быть, до 1848 г., когда немецкая буржуазия, в английском понимании этого сло¬ва, едва достигла должного развития. Но теперь эти профессора перешли целиком на сторону реакции, и пролетариат больше не желает их знать.
Я. Некоторые полагают, что в вашей организации есть элементы позитивизма.
Д-р Маркс. Ни в коей мере. Среди пас есть позитивисты, есть и позитивисты, не принадлежащие к нашей организации и с успехом делающие свое дело. Но это отнюдь не заслуга их философии, которая не имеет ничего общего с идеей народной власти, как мы ее понимаем; эта философия стремится лишь заменить старую иерархию новой.
Я. Мне кажется в таком случае, что вождям современного интернационального движения пришлось выработать свою собственную фило-софию, как они создали свое собственное Товарищество.