Сокровище: Остров Четырёх Стихий

Элизабет мучилась от бессонницы. Она сидела у окна и вглядывалась в темноту ночи. Мысли молодой женщины занимал её сын, и представляя себе, как он скучает по матери, Бесс ощущала острую необходимость вытереть слёзы с глаз. Тоска по ребёнку переплеталась с чувством досады от случившегося сегодня вечером. Суонн понимала, что должна поспать хотя бы пару – тройку часов, но ничего не могла с собой поделать. Наконец она решилась пойти на крайнюю меру. Набросив на плечи шаль, бывшая королева пиратов спустилась в винный погреб.

В хранилище напитков мисс Синсоу держала и внушительный запас глиняной посуды. Первым делом Элизабет направилась к этой полке, чтобы прихватить себе стакан. Неожиданно где-то рядом мелькнул свет фонаря. Девушка поняла, что находится здесь не одна и развернулась к выходу. Однако скрыться ей не удалось.

– Проходите, миссис Тёрнер. – раздался голос капитана Барбоссы – Не бойтесь, мы вас не укусим, ни я, ни Джек.

Рыжий капитан восседал на небольшой лавочке около запечатанной бочки, приспособленной под стол. Капуцин Джек лежал на коленях у хозяина и мгновенно поднял голову, когда почувствовал, что в помещении есть ещё кто-то. Вокруг бочки валялись две пустые бутылки, а третья, только что откупоренная, стояла на ней. Барбосса жестом подозвал к себе Элизабет, давая понять, что он не представляет для неё опасности. Та приблизилась к союзнику, сохраняя бдительность.

– Ты пьян? – спросила она, оценив обстановку.

– Да, а что? – с издёвкой выдал ей Гектор.

– Так нельзя!

В ответ пират лишь посмеялся.

– Джек, одолжи-ка даме свой кубок. – произнёс капитан, обращаясь к обезьянке и забирая у него стопку – Да, да, ты ещё маленький, тебе много пить нельзя. – добавил он, поглаживая послушавшегося зверька по головке.

Элизабет наблюдала за действиями Барбоссы, и ей становилось не по себе. Никогда раньше она не видела его в таком состоянии. Неужели стычка с Воробьём задела его настолько сильно? В любом случае, сие действо стоит прекратить.

– Как думаешь, твоей дочери будет приятно увидеть тебя в таком виде? – полюбопытствовала Бесс.

– Её здесь нет, так что в таком виде она меня не увидит. – услышала она в ответ.

– Но всё равно, это неправильно, когда ты сидишь здесь один, скрывшись от всех, и пьёшь.

– А ты пришла сюда за чем-то другим, м? – Гектор наполнил стопку до краёв и протянул её собеседнице – Наверняка хочешь бахнуть чего покрепче, чтобы успокоиться. Пейте, миссис Тёрнер, ночь будет долгой.

Элизабет посмотрела на стопку с опаской. С чего бы это Барбоссе предлагать ей выпить без заднего умысла? Улыбка постепенно исчезла с лица старого морского волка. Теперь он выглядел довольно серьёзно и строго.

– Пей. – настойчиво произнёс он – Мне долго повторять?

Миссис Тёрнер осушила стопку залпом. На вкус вина она совершенно не обратила внимания. Однако кое-в чём Барбосса оказался прав. Тепло, быстро разносящееся по телу, расслабляло бывшую королеву пиратов. Гектор наполнил свою чарку и уничтожил её содержимое в три глотка. Не нужно было обладать великим даром понимания человеческой натуры, чтобы заметить, как он раздражён и зол.

– Ты довольна приговором той особы? – спросил он.

– Почему сразу довольна? – возразила Элизабет – Вы подрались, словно школяры, но заметь, кулаки первым в ход пустил ты, хотя к поведению Джека за много лет давно привык. С камнями вы бы разобрались, но драться было зачем?

– Ты думаешь, дело в камнях? – прошипел Гектор.

– Разве нет?

– Я бы с удовольствием послал бы его к чёрту, если бы эта тварь не вспомнила про бунт, да и ещё в столь оскорбительном виде.

– Я думаю, что это был всего лишь повод, а не причина.

– Ты ошибаешься. – Барбосса понемногу начинал злиться – Воробей не имел права высказываться про бунт в таком ключе. Он перешёл запретную черту и должен был понести наказание.

– Какую запретную черту? Будешь отрицать эпизод своего мятежа? Это ведь ты поднял бунт против Джека, а не наоборот.

Барбосса глубоко вздохнул. Он с кислой миной наполнил стопки себе и Элизабет. Капитан сделал вид, будто пьёт за её здоровье. Малыш Джек жалобно заскулил, беспокоясь за хозяина.

– Ну, конечно, невинный ангелок, божий агнец Джек Воробей пострадал из-за злого серого волка, то бишь меня. – проворчал он – Он всегда умел ломать комедию, неудивительно, что он весьма удачно изобразил из себя жертву. А меня так и будут всю жизнь бунтом попрекать.

От тона, которым это было сказано, по спине Суонн побежали мурашки. Зачем он это сказал? Вдруг действительно дело в бунте?

– Ты слышала о берберах? – неожиданно спросил Гектор.

– Конечно. – ответила Бесс.

– И врагу не пожелаешь попасть к ним в плен. Настоящие дикари, звери.

– Какое отношение берберы имеют к твоему бунту?

Барбосса в очередной раз налил себе вина и осушил чарку. От злости он сжал посудину так крепко, что она не треснула только чудом. На мгновение Элизабет пожалела, что задала свой последний вопрос.

– Однажды милый Джек серьёзно проиграл в покер. – заговорил Барбосса – Спустить всю добычу ему показалось мало и он решил отыграться, а ставку сделал деньгами, которых у него в помине не было. Понимаешь? Он соврал, что у него есть деньги, и в случае проигрыша ему было нечем заплатить. Само собой, он продул. И кому, кому продул! Вожаку берберийских корсаров! Когда я об этом узнал, мне чуть плохо не стало! Проклятые алжирцы в качестве платы потребовали «Чёрную Жемчужину»… и команду.

Этот народ не имеет привычки возиться с рабами, христианами и иудеями. Они не выбирают средств для усмирения и наказания, в этом плане они куда суровее турок, а персов и подавно. Тех наших ребят, что покрепче, отправили бы в каменоломни или рыть каналы, меня в самом лучшем случае определили бы в учителя детям какого-нибудь богатого паши, в худшем – в гладиаторы или около того, ну, а тех, кто так себе, просто пустили бы в расход. Что сделали бы с Воробьём, страшно даже представить.

Я решил не допустить этого. Я выпросил у алжирца отсрочку на день, а затем отдал ему свою долю добычи и выручку от продажи кинжала из саксонской стали, которым владел почти двадцать лет, и даже запасы рома пришлось сбыть. Всех этих денег едва хватило, чтобы покрыть долги капитана – раззявы. Только после этого берберы отстали от нас.

Но самое интересное началось потом, когда Джек понял, что спасён. Вместо слов благодарности я получил лишь кучу упрёков, мол, откуда у меня столько денег, в то время, когда капитан – он, а я – всего лишь старпом. Я растолковал ему, как мне удалось откупиться от берберов и спасти корабль и команду, но в мой адрес прилетело голословное обвинение в укрывании лишних денег. Я принялся защищаться, заявил, что если капитан отказался спасать судно и своих людей от страшной участи, то кто-то должен был это сделать. И знаешь, что он мне ответил? «Знайте своё место, мистер Барбосса».

Гектор сделался мрачным, как туча. В очередной раз он плеснул себе вина и расправился с ним в один глоток.

– «Знайте своё место, мистер Барбосса». – прорычал он – Такой неблагодарности, такой наглости я ни разу не встречал за всю свою проклятую жизнь! Но положительный момент всё же был: в тот день я действительно понял, где моё место на «Чёрной Жемчужине». Заодно поклялся себе, что укажу Воробью на его. Такая возможность выпала довольно скоро – через неделю после происшествия Джек нашёл карту, на которой был проложен путь к Исла-де-Муэрто. Остальное ты знаешь.