Солнечный змей

– Бесполезно, – сказал один из воинов, перехватывая бластер за сопло. Голова сармата мотнулась от удара, багровые глаза на миг открылись, и он ухмыльнулся.

– Он ничего не скажет, – тот, кто стоял на руке пленника, пнул его под рёбра и попятился, не опуская бластер. – Мы сгниём тут, в этой дыре! На кой мы гнались за этим выродком?!

– Молчать! – рявкнул один из воинов. – За нами прилетят. Фриди, что с двигателем?

Речник мигнул – командир людей смотрел на него. Он качнул головой.

– Ни-че-го хорошего, – медленно проговорил он, не убирая руку с рукояти бластера. Командир смерил его угрюмым взглядом и повернулся к кораблю.

– Где мы, вообще? – взвигнул один из воинов и хватил кулаком по обшивке корабля. Красноглазый сармат снова ухмыльнулся и прижал к груди вывихнутую руку. Другой человек с хриплым рыком замахнулся на него.

«Призраки! Проклятые войны призраков…» – Речник стиснул зубы и шагнул вперёд.

– Командир! – в боку корабля приоткрылась светящаяся щель. – Я запитал передатчик, он работает!

– Ха-ах, – выдохнул человек, посмотрел на сармата и повернулся к Фриссу.

– Скоро нас вытащат. Фриди, этот твой. Кончи его, только быстро. Да не у корабля! Отведи за скалы и бегом назад.

Двое воинов пинками подняли Древнего на ноги. Он встал, прижимая руки к груди. Его лицо ничего не выражало. Речник, не чувствуя рук, поднял бластер.

– Не тяни, – крикнули ему из захлопывающейся щели. Он толкнул сармата в спину, направляя к скалам.

Здесь была трава – низкая, едва по колено, жёлто-бурая, выгоревшая до хруста. Белесые валуны торчали из неё – целое нагромождение валунов, прикрытое сверху изломанным остовом зелёного корабля.

– Это их корабль, – прошептал Речник, настороженно глядя на обломки. – Он разбился. А там… они забрали твой, так?

Пленник ничего не ответил – скорее всего, даже не слышал. Он шёл медленно – мешали верёвки, опутавшие лодыжки. Пальцы на ступнях, как и рука, выгнуты были странно, противоестественно…

– Стой, – не своим голосом сказал Речник, обойдя валуны и поворачиваясь к ним лицом. Сармат стоял у огромного камня, гладил вывернутую руку и пустыми глазами смотрел на Фрисса. Тот скрипнул зубами и медленно – что-то, кроме него, сидело в этом теле и противилось каждому движению – опустил бластер.

– Они изувечили тебя, – прошептал Речник. – Но я не из них. Я не трону тебя.

Неяркий луч бластера пережёг путы. Тонкие фриловые верёвки рассыпались, оставив зловонный дым. Сармат не шелохнулся.

– Уходи, пока они не видят, – тихо сказал Фрисс. – Скажу, что ты мёртв. Они не пойдут проверять. Где-то, наверное, есть другие сарматы, и ты к ним выйдешь. Ты можешь идти?

Древний не ответил и не двинулся с места. Его взгляд опустился к повреждённой руке. Он будто не замечал Речника. Фрисс посмотрел на окровавленный рукав, и его передёрнуло.

– Она не сломана, только вывихнута, – прошептал он. – Я могу вправить. Так тебе будет легче.

Сармат молча посмотрел на него и вновь опустил голову.

– Хорошо, – кивнул Речник. – Ты не веришь мне. Ещё бы…

Он бросил бластер в траву и показал Древнему пустые ладони.

– Я безоружен. Не пугайся. Я подойду и посмотрю, что с твоей рукой. Если получится – вправлю. Мне нечем унять боль, но она пройдёт быстро, если кости будут на месте. Ты слышишь меня?

Сармат выпрямился и очень медленно опустил искалеченную руку. Она бессильно повисла вдоль бока. Фрисс кивнул.

– Потерпи немного, – он сделал три шага и оказался рядом с пленником. Этот Древний Сармат был таким же рослым, как Гедимин, и Фрисс поднял руку, чтобы дотянуться до его плеча. Оно казалось раскалённым – Речник удивился даже, что тонкий фрил не идёт пузырями на горячей коже.

– Да, ничего не сломано, – пробормотал Фрисс, второй рукой перехватывая предплечье. – Вот так…

Щиток перед глазами взорвался красным. Что-то смяло его, и Речник услышал хруст собственного черепа. Сармат отшвырнул его – Фрисс видел свою кровь на его руке – и наклонился к траве, поднимая бластер.

– Постой… – прошептал Речник. Тело уже не слушалось его, в глазах стремительно темнело. В последний миг он увидел, как сармат с бессильно болтающейся рукой выглядывает из-за скал, и бластер блестит в его ладони. Потом сгустился мрак, и что-то нестерпимо холодное прикоснулось к груди.

– Гвиса, очнись, – полузнакомое лицо склонилось над ним, ледяная ладонь дотронулась до лба. – Ты кричал и бился. Что ты видел?

– Войну, – прошептал Речник, ощупывая висок. Боль до сих пор пульсировала в «разбитом» черепе. Фрисс посмотрел на свою руку и удивился, не увидев крови.

– Он не понял, – Речник тихо застонал. – Он изнемогал от боли, думал, что я – его враг. Конечно, он не понял…

– Выпей, – Нецис сунул ему под нос флягу. – Ничего не случилось, Гвиса. Всё тихо. Полночь уже миновала – ты просил разбудить…

– Ага, – пробормотал Речник. – Я помню, Неци… Ксарна. Приснится же бред… Не надо меня поить, не хочу заснуть в карауле. Громко я кричал? Никто не слышал?

…Двухвостка раздосадованно фыркнула, а Нецис покачал головой и хлопнул по краю панциря – в воротах Нусунджиа, едва освещённых первыми лучами рассвета, уже толпилось стадо куманов, и тучная старуха в седле хищной птицы смотрела сверху вниз на стражников и кричала – не то на них, не то в пустоту. Тёмные лица воинов оставались невозмутимыми.

– Всех моих куманов уже перекусали! – услышал Речник пронзительный вопль. – Ты смотри на них, смотри, не отворачивай рыло! Только и знаешь, что жрать и напиваться! На что вас тут поставили, если вы змей отогнать не можете?!

– Иди, иди, – благодушно сказал немолодой стражник, жестом приказывая отряду отойти с дороги – куманы, разбушевавшиеся от воплей, уже начали метаться, и тычки тупыми концами копий их не сдерживали, только раззадоривали. – Иди, пока хвосты не прищемило.

Ледяная рука Нециса сомкнулась на плече Речника, и он вздрогнул – он и не заметил, как приподнимается и настороженно смотрит на женщину и ящеров. Старуха испустила несвязный вопль, потрясая руками, и пинком направила птицу вперёд. Куманы промчались мимо Двухвостки, рявкая друг на друга. Флона тихо зарычала и ткнулась мордой в створку ворот.

– Хорошее утречко, – пробормотал стражник, утирая лоб. – И таких ещё полсотни, храни меня Всеогнистый. Хаэй! Чужеземец, придержи своё чудище. Из каких ты краёв, и по каким делам?

…Пятое стадо куманов с нестройным рёвом протопало мимо. Лучи солнца уже пробивались сквозь бойницы – по ту сторону стены, как видно, была галерея. Фрисс с каменным лицом достал из кошеля два медных зилана и показал их стражнику. Тот, помедлив, кивнул. Над слишком узкими воротами лязгнул гонг – тем, кто выходил из города, следовало остеречься.