Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни

Женщинам не приходило в голову строить в отношении Лунчжу далеко идущие планы; для них он был яркой, но несбыточной мечтой, и в этом не было их вины. Разве не естественно, что женщина, независимо от национальности, не может сделать божество своим избранником, воспылать к нему любовью, пролить из-за него слезы и кровь? Женщина любого происхождения во все времена изначально скромна и понимает, какой возлюбленный подойдет ей по статусу. Конечно, есть немало женщин, категорически не приемлющих сложившихся устоев, но они естественным образом извлекают уроки из своих неразумных надежд. Внешность — главное, что привлекает женщин в мужчинах. Однако чрезмерная красота мужчины заставляет женщин держаться от него подальше. Кто станет отрицать, что лев одинок? Лев обречен на вечное одиночество, ибо непохож на других животных.

Была ли в Лунчжу надменность, обыкновенно сопровождающая красоту? Нет, и любой человек народности мяо, бывавший в Циншигане — на горе иссиня-серых камней, мог поклясться в этом. Люди утверждали, что сын старейшины никогда не пользовался своим положением, чтобы обидеть человека или животное. Никто никогда не слышал, чтобы Лунчжу не оказал должного уважения пожилому человеку или женщине любого возраста. Восхищавшиеся Лунчжу никогда не забывали упомянуть о его внутренних качествах. Когда в деревне молодой парень препирался со стариком и у старика уже не оставалось других доводов, он говорил:

— Я стар, а ты молод, тебе бы поучиться скромности и уважению к старшим у Лунчжу!

И если парень еще не совсем потерял стыд, он спешил без лишних слов убежать с глаз долой — или признавал свою ошибку, извинялся и кланялся. Женщины говорили о своих сыновьях: если будет похож на Лунчжу, я готова продать себя торговцу тканями из Цзянси. Незамужние девушки мечтали о муже, который напоминал бы Лунчжу. Жены, переругиваясь с мужьями, не упускали случая сказать:

— Ты не такой, как Лунчжу, и нечего помыкать мной; будь ты Лунчжу, я бы с радостью работала как лошадь.

А если девушка договаривалась с возлюбленным о свидании в горной пещере и юноша в назначенное время был на месте, первое, что он слышал, были слова: «Ты и впрямь как Лунчжу». Пусть даже девушка никогда не водила дружбу с Лунчжу и не знает, ходит ли он на свидания.

Имя человека, который очень хорош собой, не сходит с уст других!

Таковы были уважение и восхищение, которые Лунчжу снискал во всех уголках родного края. Однако он был одинок. Этот человек, как лев среди зверей, был обречен идти по жизни в одиночку, без спутников!

В присутствии Лунчжу любая девушка ощущала себя такой ничтожной, что это препятствовало зарождению романтических чувств, поэтому у сына старейшины никогда не было возлюбленной. Даже среди девушек из рода Упо, славившегося пылкими и талантливыми красавицами, ни одна не решалась подойти к Лунчжу и пококетничать с ним. Не было девушки, которая осмелилась бы обронить рядом с Лунчжу собственноручно вышитый кисет. И ни одна девушка не решалась поместить имя Лунчжу в песню рядом с собственным именем и спеть ее на празднике танцев. Но вся свита и все слуги Лунчжу, благодаря своему положению приближенных к его красоте, не отказывали себе в удовольствии, пользуясь его популярностью, насладиться нежностью маленьких губ и гибких рук юных девушек!

Одинокий наследник просил помощи у богов.

Если боги обладали властью сделать Лунчжу настолько прекрасным, значит, они могли помочь и в другом. Но добиться симпатии со стороны девушки под силу только самому человеку, не богу!

Ради возможности самому или с чьей-либо помощью найти способ побудить девушку спеть для него и, сбросив одежды, в неудержимом порыве подарить ему невинность, Лунчжу был готов пожертвовать всем, что ему принадлежало. Но это было невозможно. Как ни старайся, не получилось бы. Вход в пещеру Цилян [63] у моста однажды, наконец, затянется. А если кто-то и скажет, что Лунчжу обретет любовь женщины до того, как края этой огромной пещеры сомкнутся, то нет веры этому человеку.

63

Загадочная 12-километровая пещера Цилян, расположенная в Западной Хунани, по утверждению Шэнь Цунвэня, является прообразом пещеры в знаменитой поэме Тао Юаньмина «Персиковый источник», в которой герой-рыбак находит идеальную страну, где все люди живут счастливо.

Дело не в боязни кары неба, не в каком-либо другом страхе, не в предсказании провидца и не в налагаемых законами рода ограничениях. Совершенно естественно, что женщина отдает свою любовь мужчине. Но когда подошла очередь Лунчжу, в его жизни ничего не изменилось. Укоренившийся порядок его народа был мучителен для гениев и героев. Ничто не могло сломить их, но вот в делах любовных они были вынуждены слагать корону и плестись в хвосте. Не только наследник рода Байэр был одинок, историй о подобных ему людях имелось в избытке!

Лунчжу верхом на лошади охотился на лис и занимался другими делами, которые разгоняли тоску и помогали скоротать время.

Прошло четыре года, ему исполнился двадцать один год.

Лунчжу почти ничем не отличался от себя прежнего. Разве что стал больше похож на настоящего мужчину. Возраст добавил сотворенному с волшебным мастерством телу юноши признаки, более явно свидетельствующие о его силе: где положено, выросли волосы, мускулы окрепли и увеличились в размерах. Сердце, которое также прибавило в возрасте, все сильнее жаждало любви.

Он чувствовал себя очень одиноким.

Вход в пещеру у моста Цилян еще не закрылся, юноша был молод, впереди у него было долгое многообещающее будущее. Но когда же ему воздастся за красоту и добродетели, которыми он наделен? Будут ли даны и Лунчжу радости и печали, которые дарует небо другим мужчинам? Найдется ли девушка, которая полюбит его?

Мужчины и женщины рода Байэр встречались и вместе пели песни во время больших торжеств: праздника драконьих лодок Дуаньуцзе в начале лета, праздника середины осени Чжунцюцзе в восьмом лунном месяце, а также большого праздника Нового года, на котором обычно закалывали быка. Мужчины и женщины вместе пели, вместе танцевали. Женщины надевали праздничные наряды, украшали себя цветами и пудрились, притягивая взгляды мужчин. Обычно, если стояла хорошая погода, мужчины и женщины, распевая песни, встречались в глубоких горных пещерах или у воды; под солнцем или луной, рано или поздно, они узнавали друг друга и занимались тем, чем могут заниматься только самые близкие люди. При существовавших обычаях неумение петь для мужчины считалось позором. А женщине, не умевшей петь, нельзя было и мечтать о, хорошем муже. Открыть свое сердце любимому человеку помогали не деньги, не внешность, не знатное происхождение и не притворство. Сделать это могла только искренняя, наполненная страстью песня. Не все песни были бодрыми и веселыми. В них могли быть печаль, гнев, боль, слезы, но песня всегда должна была выражать истинные чувства. Влюбленная птица не может не петь. На человека, которому не хватает смелости признаться в любви, и в другом деле нельзя положиться — такого человека достойным не назовешь!

Может быть, Лунчжу недоставало умения выражать в песне свои чувства?

Нет, вовсе нет. Все песни Лунчжу считались образцовыми. Мужчины и женщины, клявшиеся друг другу в любви, подражали Лунчжу. Когда песни одного человека оказывались хуже песен другого, первый говорил победителю, что тот наверняка учился пению у мастера Лунчжу. Всякий узнавал его голос. Но ни одна девушка не решалась ответить на песню Лунчжу. Все, в чем он доходил до совершенства, лишь отдаляло его от любви. Песни его были слишком хороши, и это становилось причиной его неудач.

Некоторые действительно обучались у мастера Лунчжу искусству пения, это правда. Если его слуги или другие молодые люди, добиваясь симпатии девушки, не находили в своем сердце слов для песни, если любовь сжимала их горло так, что невозможно становилось петь, они приходили за советом к Лунчжу. Тот никогда не отказывал. Благодаря его советам многие молодые люди обрели свое счастье, многие сумели добиться искренней благосклонности красивых и искусных в пении женщин, каковых было немало. Но сам учитель пения оставался лишь учителем пения. Ни одной молодой женщины так и не оказалось среди его учеников.