Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни

Издалека доносились звуки гонгов и барабанов, это шаман проводил ритуальные жертвоприношения, чтобы отвести от земледельцев беды и воздать хвалу богам за собранный урожай. Молодые люди обернулись на эти радостные звуки и посмотрели вдаль, на равнину у подножия горы. Там виднелась река.

— Без корабля нельзя пересечь реку, как можно прожить жизнь без любви?

— В реке я не утону, я могу утонуть только в тебе, как в омуте.

Смысл этих слов отражали их улыбки. Они говорили тайными символами, но прекрасно понимали друг друга. Река вдали извивалась в лунном свете, точно лента; белые блики на воде, тонкая пелена тумана обволакивали нежностью сердца молодых людей.

Девушка сказала, что слышала во сне чью-то песню и пела сама. Она думала, что это был сон. Юноша рассказал, как было на самом деле, и они долго смеялись.

Девушка, чистая и доверчивая, как весенний ветер, ласкалась, точно котенок. Продолжительный сон не оставил и следа от усталости, в лунном свете она казалась легкой и подвижной, точно рыба в стремительных чистых потоках горной реки.

Они не могли наговориться. Они сказали друг другу все глупости, которые говорят молодые восторженные влюбленные, и в их речах смешивались сон и явь.

Юноша говорил:

— Помолчи немного, дай мне найти слова, чтобы воспеть красоту твоих бровей и волос!

— Чем тебе разговоры мешают? Талантливый человек способен льстить в любых обстоятельствах!

— Божества не говорят. Когда ты молчишь, то похожа на…

— Все же лучше быть человеком! И в твоих песнях пелось, почему лучше! Лучше жить полной человеческой жизнью, только так жизнь по-настоящему интересна!

— Когда ты молчишь, ты похожа на Хэ Сяньгу [70] . Надеюсь, ты не так умна, как две твои старшие сестры. Иначе я не смогу описать твое высокое благородство доступными мне словами.

70

Даосская бессмертная, входит в список восьми бессмертных даосского пантеона.

— Но при этом ты надеешься, что твоя гончая станет сообразительнее?

— Я надеюсь, что она станет умнее и проворнее, чтобы лучше находить тебя в горах и чтобы доставлять тебе мои письма.

— Надеешься, что я поглупею?.. Это как надеяться, что антилопа поглупеет и ее сможет догнать посланная тобой гончая? Хочешь, чтобы гончая погналась за мной, а я не смогла сбежать?

— Хорошая музыка часто сложна для понимания; повтори, что ты сказала, еще разок.

— Значит, ты надеешься, что антилопы поглупеют.

— Только если антилопа поглупеет, моя гончая сможет догнать и схватить ее для тебя. Только если ты поглупеешь, я смогу найти подходящие слова, чтобы воспеть тебя!

— Умеешь ты говорить достойно. Расскажи мне о своих чувствах. И если ложь прекраснее правды, я предпочитаю услышать лживые речи!

— Ты входишь в мое сердце, точно темная ночь захватывает земное пространство.

— Когда восходит Луна, разве ночная тьма не отступает?

— Лунный свет неспособен проникнуть в человеческое сердце.

— Тогда то, что я отдаю тебе, тоже должно быть тьмой.

— Ты отдаешь мне свет, он яркий, как солнечные лучи, от которых люди щурятся. Рядом с тобой у меня мысли путаются. Когда ты рядом, я жалок.

— На самом деле, ты пропускаешь свет. Ты выбираешь лесть, это доказывает, что сердце твое сейчас прозрачно.

— В прозрачной воде рыбу не разведешь, в прозрачном сердце не сохранишь красивых фраз.

— Вода в реке льется вечно, так и слова в сердце никогда не иссякают. Но довольно говорить, губы нам даны не только для этого!

Их губы слились. Некоторое время царило молчание. Два сердца, готовые выскочить из груди, стучали в такт. Юноша и девушка, словно во сне, смотрели на длинный горный хребет, широкую реку, каменную крепость и поля, освещенные лунным светом.

Звуки тростниковой дудочки, набухнув от лунного света, стали ниже и тяжелее. На угловых башнях крепости дважды ударили в барабаны, обозначая наступление второй ночной стражи. Услышав бой барабанов, девушка очнулась. Она взяла в руки умную голову молодого человека и осыпала поцелуями его брови, нос и губы. Потом покачала головой, отвечая на его немой вопрос, и тихо вздохнула, мол, тут ничего не поделаешь. Девушка подняла руки и, встав на колени перед юношей, принялась приводить в порядок распущенные волосы. Это означало, что она хочет уйти.

Он понял и обнял девушку, не давая ей подняться на ноги.

— Светлячки еще резвятся со своими маленькими факелами. Куда ты спешишь?

— Падающая звезда знает свой путь, так и мне нужно идти.

— Драгоценность должна храниться в сокровищнице, а ты — в доме любящего тебя человека.

— У красоты нет дома. Падающие звезды, осыпающиеся лепестки, светлячки и голосистая птица Ванму [71] с синей головой, красным клювом и зелеными крыльями — ни у кого из них нет дома. Кто видел человека, держащего дома феникса? Кто может заковать в кандалы лунный свет?

71

Сказочная птица с пестрым оперением. Она же мифическая богиня Сиванму, Владычица Запада, Хозяйка Запада, обладательница снадобья бессмертия. В архаических мифах была богиней страны мертвых, которая располагалась на Западе.

— Даже у льва должна быть супруга. Если ты войдешь в мой дом, боги непременно одобрят это решение!

— Часто люди не соглашаются с тем, что одобряют боги.

— Мой отец даст согласие, потому что он любит меня.

— Мой отец тоже любит меня, поэтому, если узнает, накажет по законам нашего племени. Когда меня свяжут и бросят в земное око [72] , то до дна, сколько ни старайся, не достанешь, даже связав сорок восемь веревок. Если я умру, то неприкаянному духу моему не найти к тебе дорогу; если выживу, то и во сне не разберу пути.

72

Солнце и Луна, согласно мифическим представлениям китайцев, это левый и правый глаза неба, соответственно глаз / око земли может ассоциироваться с ямой, могилой, небытием.

Девушка не обманывала: по обычаю ее племени женщине дозволялось выйти замуж только за второго своего мужчину. Нарушившей это правило женщине привязывали на спину небольшой каменный жернов и бросали ее в омут или в жерло вулкана. Обычай брал свое начало в глубокой древности. В давние времена здесь, как и в других племенах, девственность связывали с нечистой силой. Обязанность проводить первую ночь с девушкой возлагалась на шамана. Местный старейшина, будучи человеком просвещенным, передал право первой ночи мужчине, в которого девушка впервые влюблялась. Первый мужчина получал невинность девушки, но не мог обрести ее любовь навсегда. Для самого мужчины, который был у девушки первым, брать ее в жены тоже считалось дурной приметой, сулившей несчастье. Этот обычай, поддерживающий древние правила жизни, сохранился, хотя давно уже утратил первоначальный смысл. Жители здешних мест по натуре своей были законопослушны, поэтому полюбившие друг друга юноша и девушка не смели и мечтать о том, чтобы остаться вместе.

«Красивый цветок не может расти, не умирая, Луна не может быть всегда круглой, и звезды не могут сиять вечно», — так люди племени N пели о любви, исподволь связывая это чувство с печалью. Влюбленные часто не хотели расставаться, ибо «душистым цветам нелегко вновь раскрыться, почувствовать радость вновь нелегко». Какие-то пары тайно бежали. Другие, держась за руки, не издав ни звука, прыгали в разверстую пасть Земли, умирая в жерлах тысячелетних вулканов. Третьи рискнули вступить в брак, но, если их тайну раскрывали, жизнь женщины превращалась в ад.