Сопромат

– Странные черти, – сказал вошедший вслед за Лошмановым громила. – Этот, слева который, у двери с телескопом прятался, а правый на меня набросился. Тоже с телескопичкой. Ни сумок, ничего. На домушников не тянут.

То, что это не воры, Лошманов и сам догадался. Он оттянул рукава кофты у правого – на руках его были татуировки, какая-то латиница, выбитая готическим шрифтом.

– Кроме телескопов было чего? – спросил через плечо Лошманов.

– Не, больше ничего. Ни стволов, ни документов.

В комнату ворвался Леша.

– Уф, а чего у вас так тихо? Я уж думал того.

– А, у левого еще салфетки влажные нашли, – вспомнил громила. – Димыч, куда дел?

Молчаливый Димыч встал неторопливо, приставил автоматы к стене и подошел к Лошманову. Протянул упаковку с рисунком ромашек.

Лошманов вытянул мизинцем тряпку и поднес к носу левого. Тот отвернулся.

– Понятно, – вздохнул Лошманов. – Алексей, ребята помогли нам сильно.

Леша быстро смекнул и вытащил из своего бумажника пять тысячных купюр.

– Мужики, благодарим. Выручили.

Громила, не глядя, схватил деньги и спрятал их в нагрудном кармане.

– Вы это…. Может, нужны еще? Или как?

Лошманов встал и пожал им руки.

– Справимся, тут дел на пять минут, – сказал он и, кивнув двум лысым, добавил: Да? Орлы?

Когда камуфляжные ушли, ухая в коридоре тяжелыми ботинками, Лошманов снова присел на корточки.

– Говорить умеете? – спросил Лошманов у лысых.

Они отвернулись друг от друга, как двуглавый орел.

Лошманов вытащил пистолет.

– Ладно, котовские. Сидеть тихо. Потом поговорим.

Лошманов встал и прошел в коридор, осмотрел его и вернулся обратно.

– Леш, ты у подъезда дежурь. Как Умрихин появится… Узнаешь?

Леша кивнул.

– Как появится, набирай меня и через полминутки за ним поднимайся.

– Есть, – сказал Леша и улыбнулся. – А если не придет? Я сегодня еще в клубешник собирался.

– Забудь. Будем ждать до упора. Придет обязательно.

Леша вышел на лестничную площадку.

– У тебя есть чего? – спросил Лошманов, стоя в дверях. – Погоди.

Он вернулся с телескопической дубинкой.

– На всякий случай.

Леша покрутил в руках железяку.

– Товарищ Коломбо, разрешите идти.

– С богом.

В дверь позвонили примерно через два часа, когда за окном совсем стемнело и на стене в темной комнате появились рассеянные пятна света от окон ближайших домов. Лошманов вздрогнул и нажал на кнопку мобильника – на экране было пусто, Леша не звонил.

Еще четыре округлых всплеска звонка, две ноты, от которых Лошманову стало неуютно – домашний радостный звук, который как будто извещал о приходе долгожданных гостей, был сейчас совсем некстати.

Стало тихо. В ушах лишь эхом исчезали фантомные переливы.

Лошманов подумал, что кто-то просто ошибся дверью, еще не хватало случайных свидетелей.

Со стороны батареи еле слышно лязгнули наручники, и лязг этот наложился на тихий протяжный гул открывающейся двери. Куда ж тебя несет, – проговорил раздраженно одними губами.

– Оля, Оля, ты здесь? Оля, это я, – послышалось из коридора.

Лошманов увидел в матовых стеклах дверей мелькнувшее темное пятно.

Так, сейчас он пройдет в спальню и в детскую, потом зайдет сюда – рассчитал Лошманов.

И снова все затихло. Ни шагов, ни шорохов.

Вдруг откуда-то издалека послышался тихий вой. Лошманов чуть приоткрыл дверцу и прислушался. Выли в спальне. Он сжал рукоятку пистолета двумя руками и, медленно выдвинулся в конец коридора.

Странный гость сидел на кровати лицом к окну. Лошманов различили в темноте его спину, вздрагивающую то ли от рыданий, то ли от смеха.

Лошманов сделал маленький шажок вперед, и под ногой скрипнула доска паркета. Гость вздрогнул и выпрямился. Терять уже было нечего – Лошманов наскочил сзади, заломил его руку так, чтобы он оказался в полусогнутом положении и мог идти. Лошманов подтолкнул его к коридору.

– Тихо, тихо, тихо, – шептал Лошманов.

Гость не сопротивляться. Короткая пробежка – и они оказались в большой комнате. Лошманов включил свет и прижал гостя к полу, упершись коленями в спину.

Схватил за волосы и задрал его голову, чтобы разглядеть лицо – Умрихина он не узнал, этот по виду какой-то алкаш, лицо опухшее, растянутый прокисший свитер. Значит, и Леша не узнал.

– Ваш? – спросил он бритоголовых, и те покачали головами.

– Кто такой?

– Где Ольга? – с трудом выговорил гость.

– Ты не понял? Кто такой? Где Умрихин?

– Я… я брат Ольги… двоюродный.

Лошманов отпустил его голову.

– Зачем пришел?

– Мне… мне Андрей звонил утром.

– Что сказал? Где он?

– Сказал, что у него проблемы большие… Может, не вернется… Чтоб я Ольгу и Сашу забрал к себе.

Лошманов прощупал спину, щиколотки, развернул тело набок, провел рукой по груди и животу. Он был чист.

– Сейчас медленно садишься на стул. Одно резкое движение, вышибаю мозги нахрен. Понял?

Гость щурился от резкого света и не поднимал глаз на Лошманова.

– Что про Умрихина известно?

– Я с ним не особо не общался. Они вообще редко меня приглашали к себе.

– В последний раз когда виделись?

– Год назад в кафе посидели.

Лошманов подумал о том, что мало отличается сейчас от него – дышат в унисон, часто и отрывисто, руки дрожат. Без тренировки худо дело.

Он вложил пистолет в кобуру, гостя можно было не бояться, руки слабоваты, да и по истерике в спальне – в уголках все еще блестели слезы – было понятно, что не охотиться пришел.

– Значит так. Я сотрудник фээсбэ. Уяснил? Сидишь смирно. Имя, фамилия.

– Павел Трубников.

– Павел Трубников, – повторил Лошманов, выбрав из списка в телефоне имя «Алексей». – Сейчас, Павел Трубников, кое-что уточним.

Лошманов слушал гудки и с каждым ноющим звуком, внутри росла тревога. Леша так и не ответил.

Не суетись, без паники, – приговаривал про себя Лошманов. Издержки самодеятельности, всякое бывает. Как-то все мутно. Если Умрихин и правда пропал насовсем, как говорит гость, значит, операция закончена, и главная проблема теперь – Леша. Так, а если этот тип не один пришел, внизу дружки поджидают? А если вдруг Умрихин появится, не случайно же лысые подошли? Если бы да кабы. Эх, Леша, Леша…