Сопромат

Пока закипала вода, он включил ноутбук, глядел, на отрываясь, на свое отражение в пыльном экране и ждал, когда загрузится рабочий стол с россыпью разноцветных иконок. Поначалу ноутбук ревел, потом шептал и скрежетал зубами, а потом тихо-тихо замурлыкал. Он нажал на иконку браузера и к курсору на целую вечность прилипли песочные часы. В это время забулькала вода в ковше, и он осторожно, по одному, положил яйца в кипяток.

Он открыл раздел «Новости» в яндексе. В России новости были обычными: кто-то расстрелял всю свою семью, кто-то выпал с балкона, кто-то потерял ребенка, кто-то погиб под рухнувшей крышей, кто-то провалился под разогретый асфальт, кто-то сбил троих пешеходов, кто-то обокрал квартиру звезды, кто-то попался на краже бюджетных денег, кто-то уронил легкомоторный самолет на землю, кто-то попался на крупной партии героина, кто-то подорвал себя на милицейском посту, кто-то шел на митинг, кто-то выстрелил себе в голову, кто-то обчистил ювелирный магазин, кто-то убил жену из автомата калашникова, кто-то попался на убийстве медведя, кто-то незаконно построил дачу на берегу реки, кто-то сгорел в своей квартире, кто-то сознался в изнасиловании и убийстве несовершеннолетней, кто-то из-за бутылки водки убил ветерана войны, кто-то расклеил по городу листовки с нацистской символикой, кто-то обстрелял троллейбус, кто-то убил собутыльника и выбросил тело в выгребную яму, кто-то отпущен под подписку о невыезде, кто-то обезвредил бомбу на железнодорожных путях, кого-то сбил поезд, кто-то изготовил дома взрывчатку, кого-то привлекли за высказывания в интернете.

Лошманов выключил газ, включил холодную воду и поднес под струю ковш с яйцами.

Он слил воду и поставил ковш на стол. Очистил яйцо, кидая скорлупу в ковш, и кликнул на раздел «В мире». В мире новости были обычными: кто-то победил в финале, кто-то подал в суд на своего мужа, кто-то критиковал позицию сша, кто-то вносил нестабильность в рынок нефти, кого-то судили за шпионаж, кого-то обнаружили со следами пыток, кто-то умер при загадочных обстоятельствах, кто-то хотел регламентировать обряд обрезания, кто-то скрывался от налогов, кто-то скидывал акции, кто-то скупал золото, кто-то погиб под завалами бизнес-центра, кто-то напал на мигрантов, кто-то был обеспокоен новым витком кризиса, кто-то попался на торговле органами.

Лошманов поставил полный чайник на конфорку, после чего открыл на экране ноутбука окно с плеером и, включив значок воспроизвести в случайном порядке , нажал на кнопку с треугольником, устремленным вправо. Ноутбук захрипел протяжными песнями лед зеппелин.

Он два раз плеснул в лицо прохладной водой, выдавил в рот пасту из тощего тюбика, щеткой почистил зубы и тщательно прополоскал рот. Выдавил на пальцы белую пену из алюминиевой баночки, растер пену по нижней челюсти и над верхней губой. Стал бриться.

В чайнике было мало воды, поэтому он быстро засвистел. Лошманов торопливо провел бритвой над верхней губой, снова окропил лицо водой и стер остатки пены белым полотенцем.

Он насыпал заварку в синю кружку, залил кипятком, добавил две ложки сахара и помешал ложечкой против часовой стрелки.

Лошманов снял трусы и кинул их в открытую узкую стиральную машину. Он пошел в ванную, сел в ванную, отрегулировал воду в смесителе и выкрутил краник в положение «кран». Он наблюдал, как поднимается желтоватая вода, скрывая под собой его худые волосатые ноги. Когда вода дошла до уровня сливного отверстия, он выключил воду и долго лежал, не шелохнувшись.

Он смочил голову водой, намылили волосы большой каплей шампуня, включил душ и смыл пену. После этого он встал, натер себя до колен мылом, насколько мог вывернуть руку, погладил намыленной ладонью спину и лег так, чтобы вода касалась подбородка.

Лошманов вышел из ванной, нашел в корзине для чистого белья трусы и надел их.

Чай уже давно остыл, и он выпил его залпом.

Он натянул черные носки, коричневые брюки и белую футболку. Надел голубую рубашку, тонкий серый свитер с v-образным вырезом и плащ оливкового цвета. Одел черные ботинки на толстой подошве.

Он прошел два квартала до торгового центра и поднялся на эскалаторе на второй этаж. Обошел экскалаторную пропасть и поднялся на третий этаж, где располагался кинотеатр и дворик с едальнями.

Лошманов изучил программу кинотеатра, посмотрел на часы – на них уже было одиннадцать двадцать. Он подошел к кассе и купил билет на ближайший сеанс – фильм «Сопромат».

Фильм был про успешного инженера, который строил дома в Майами. Он хотел найти себе жену, но ему все не везло, и все потому, что он оценивал свои отношения с женщинами с точки зрения теории сопротивления материалов. В конце он нашел женщину, которая научила его любить – она все время была рядом и весь фильм он ее не замечал, это была его секретарша, которая отличалась непредсказуемостью, безалаберностью и гибкостью, и никакими физическим теориям ее невозможно было объяснить.

После фильма он отстоял длинную очередь в макдональдс. Взял себе чизбургер, макчикен и шесть макнаггетсов с кисло-сладким соусом. Он заплатил деньги и с подносом отправился в соседний пищеблок, в котором продавали еду на вес. Там он купил пива в пластиковом стаканчике объемом ноль тридцать три.

Лошманов сел за свободный столик, сначала съел макчикен, потом чизбургер, отпил пива и неторопливо съел макнаггетсы, макая их в соус и запивая каждый кусочек пивом.

Он спустился на первый этаж и вышел на улицу. В ларьке он купил пачку парламент найт, и направился домой.

Он поднялся по лестнице на свой этаж, достал ключ и открыл дверь в квартиру.

Он снял плащ, кинул на кровать мобильник, прошел на балкон и выкурил сигарету. Он вышел из балкона, не закрыв дверцу, сгреб в кучу простынь и одеяло и лег на голубой матрас.

Он лежал с полчаса, прикрыв глаза локтем, после чего нащупал на матрасе мобильник и набрал номер.

– Привет. Это я. Как там у вас дела… Лерик как… Не дерется… Да у меня тоже вроде ничего. В кино сходил. Холодно только. У вас как там с погодой… Понятно. Ну, расскажешь еще что-нибудь… А, понятно… Ну, ладно… Лерику привет. Пусть звонит хоть ночью. Я хотел с ним насчет института… Ну все, ладно. Тогда пока. Пока, Вер. Ага, пока. Звони…

От откинул мобильник в кучу из простыни и одеяла и уставился в потолок, шевеля губами.

Он закрыл глаза и уснул.

Лошманова разбудил мобильник. Он резко согнулся пополам, взял мобильник, и, посмотрев на светящийся экран, приложил его к уху.

– Да… А кто не известно… Ты предупредил, чтоб… да, ментов не вызывали? Ну все, минут через тридцать буду. Все, отбой.

Он поднялся с кровати и сходил в туалет.

Надел плащ, обулся, проверил карманы – ключи на месте. Взял бумажник и положил его во внутренний карман плаща.

Посмотрел на себя в зеркало.

Прошел в комнату и выхватил из кучи белья мобильник. Из прикроватного шкафчика вытащил нижний ящик и достал оттуда кобуру с плечевыми кожаными ремнями и пистолетом внутри.

Он снял плащ, стянул себя ремнями и снова надел плащ.

Лошманов вышел из дома, дошел до края дороги и поднял руку. Перед ним затормозила вишневая девятка и он нырнул в нее, сев на переднее сиденье.

X

Когда Лошманов вошел в квартиру Умрихина, первым делом он отметил, что вони, которая сразила их при обыске, вроде бы стало меньше. На полу в прихожей все также валялась банка, впаянная в засохшую красную лужу, вдоль стен коридора была растянута старая помойка – коробки из-под пиццы, пластиковые контейнеры с засохшими остатками салатов и яркие бутылочки от питьевого йогурта.

В туалете зашумело, и оттуда вышел громила в камуфляже.

– Гаврики там, – сказал он, кивнув в сторону большой комнаты.

Лошманов вошел в белую комнату, в которой краска коснулась только одной стены, да и то до половины. У входа на стуле расположился еще один лось в камуфляже. На коленях у него лежало два калашникова. У противоположной стены, под окном, сидели два бритоголовых парня в черных спортивных костюмах. Их руки, закованные в наручники, висели на уровне трубы от батареи.

Лошманов подошел к бритоголовым и сел пред ними на корточки. Он всмотрелся в их лица – молодые еще, максимум лет по двадцать пять, тушуются слегка от унижения, поглядывают по-волчьи. У каждого – свежие ссадины на скулах.