Сотник

Я мог многое еще добавить. Например, про то, что территория страны, население вырастут в полтора раза! Экономическая мощь тоже. Бухара — это хлопок. Стратегический материал. Стоит изобрести бездымный порох, в хлопке во всем мире возникнет огромная нужда. Но такие рассуждения простому сотнику не по чину.

— Император может и оценит, — прервал меня Платов со вздохом, — да только хватает недругов у меня, наветчиков да завистников. Английский посол требует моей головы, военный министр — живота. А как прознают про золото, что мы захватили, тут все как с цепи сорвутся — вцепятся как волкодавы и начнут меня рвать. Ты думаешь, кто на меня первым донос написал, когда я из Персии вернулся? Орлов!

Я вытаращил на Платова глаза:

— Василь Петрович?! Покойный?

— Он самый. Зато потом, когда меня по навету уже других в крепость посадили, он меня вытащил.

— А кто были эти другие?

— Кто-кто! Старшина наша донская — вот кто! Позавидовали моему персидскому дувану. Детки ихние нынче полковниками у меня служат…

Вот так-так! Не все ладно в казачьем датском королевстве! Это только с виду кажется, что казаки все заодно. А тут вона какой кунштючок вылез!

— Что же делать, Матвей Иванович?

Платов перестал вздыхать и, внимательно посмотрев мне в глаза, тихо произнес:

— На Индию надо идти! Коли сладится у нас на реке Индус, стану я Фигурой! Не просто казачьим атаманом, которого можно под лавку загнать, но равным властителям Игроком! С которым надо считаться! Просить, задабривать, пылинки сдувать — и семью хранить как зеницу ока! Только так я и себя, и своих спасу! Иначе мне и Хиву, и Бухару в укор поставят со всеми втыкающими. Нашепчет английский посол, и всё — поезжай хоть куда, везде доля худа… Да и ты тоже, кстати, не отвертишься. Возьмут в оборот как ближника моего.

Меня как током шибануло: ведь Платов буквально мои мысли повторил и слово, которое мне на ум пришло, когда я решал, что мне делать в новом мире. Игрок! Я тоже думал о себе как об Игроке. Но если я пешка, которой еще идти и идти до превращения в ферзя, то Матвей Иванович уже туз! А с покорением Индии и вовсе станет тузом козырным!

— Фигура — это верная мысль! Как первый консул Франции, — поддержал я атамана.

— Ты про Бонапарта? Думал о нем, действительно схоже. Он после Египта бодро голову поднял, хотя толку от его похода особого я не заметил.

— Репутацию себе заработал. А что с фельдкурьером? Не мог же он привезти приказ о продолжении похода…

— Какого курьера, Петруша? Поблазнилось тебе… — атаман пронзительно, со значением на меня уставился, разве что руку на пистолет не положил.

Вот оно как! Договорился! Платов с курьером договорился!!! Чем он его купил? Какими богатствами?

— Матвей Иванович! Я с вами! — быстро зашептал с максимально возможной искренностью. — Вы можете полностью мной располагать! Во всех ваших начинаниях, связанных с походом, буду на острие, наипервейшим вам помощником, только прикажите! Если что, я могила! Могу и Володьку этого, которого не было, в пустыню — и нож под ребро…

Атаман заметно расслабился. Даже повеселел. От моей идеи насчет ножичка отмахнулся. Уже не нужно. С нами он теперь, Володька этот. Был фельдегерь Пономарев, а нынче вышел атаманский дальний сродственник. С войском дальше в Индию пойдет, бренча за пазухой мешочком с рубинами из хивинской добычи. Ну а потом… Вроде, во Францию навострился.

— Не ошибся я в тебе, Петро! Правильный ты казак, надежный. Были бы на Дону, дочку свою, Марфу, за тебя бы выдал. Ей пятнадцать годков, замуж пора. Что, Петро, хочешь с атаманской семьей породниться? Или у тебя тут уже свой гарем, походный? Ну так возьми персиянку свою во временные жены, их религия позволяет. Брак у них есть такой… Забыл слово.

— Никах-мута, — подсказал я. — Персы его уважают.

— Все-то ты знаешь! — порадовался атаман. — И по-арабски говорить можешь, мне сказали. Откуда дровишки?

— Пока ехали сюда, учил, — не соврал я, ибо действительно усиленно подтягивал свой арабский, а еще с помощью Зары хотел персидский освоить. – Есть у меня в отряде навтыкавшиеся. Из новичков.

— Так может, и намаз тебе по плечу?

Я серьезно кивнул.

— Если будет нужно, могу и помолиться по-восточному. И про афганские нравы мне известно. Я готовился, Матвей Иванович. До Индии, правда, руки пока не дотянулись.

Платов крякнул и приложился снова к кувшину с айраном.

— Душа еще водки просит, но нужно остановиться. Дел невпроворот. Про Индию ты правильно напомнил, надо поход туда собирать, и вот тебе мое новое задание. Раз готовился… Снова со своей сотней вперед пойдешь. Но не просто в разведку. Все сложности, конечно, узнаешь, удобные тропы для прохода артиллерии найдешь, источники воды, места для дневок, но не это главное…

Платов замолчал, собираясь с мыслями. Что-то его явно глодало.

— С собой возьму не меньше десяти тысяч. Остальные пойдут обратно в Россию дуван вывозить-охранять и рабов освобожденных. По осени. С ними отправлю Денисова и ненадежных полковников, чтобы воду не мутили. Бузин здесь останется за эмиром приглядывать. Может, на Коканд и Самарканд сходит, если подкрепление пришлют — показать нашу власть здесь. Пусть басурмане поймут, что мы тут навсегда. В общем, войско у меня ополовинится, каждый человек будет на счету. Ни к чему мне с горцами на Гиндукуше силами меряться, ни с афганским шахом — не они наша цель, а англичане в Индии. Так что миссия твоя — дипломатическая. Договорись, чтобы пропустили нас, а потом чтобы в загривок не вцепились. Продумай все: как пойдешь, кем прикинешься, кого с собой возьмешь. Все! Чтобы комар носа не подточил. Хоть мусульманином нарядись и обрезание сделай, главное — до Кабула добраться и в доверие к шаху войти. Два дня тебе на раздумья — придешь и доложишь.

Я, нисколько не удивленный заданием, бодро ответил:

— Слушаюсь! Есть подготовить предложения!

— Справишься? — с надеждой спросил Платов.

— Придумаю, Матвей Иванович. Можно совет?

— Валяй!

Атаман явно пришел в более благодушное настроение.

— Форма! Нужно что-то делать с формой. Мало того, что мы изначально выглядели как банда разношерстная, так за время похода поизносились, от местных дервишей не отличить. Легкая одежда для Индии нужна, рубахи белые, шляпы с козырьком, чтобы шею закрывали и лоб, накидки от дождя. Бухара славится своими тканями и мастерами-портными, быстро заказ могут выполнить.

— В белой рубахе, какой же то казак? Хотя… Можно и рубахи, но тогда на штаны обязательно лампасы красные нашить. Князь Потемкин-Таврический их для офицеров ввел, а мы каждого казака за поход наградим (2)…

Я чуть не ляпнул «наградим красными революционными шароварами», но успел прикусить язык.

— Какие еще у тебя есть идеи, светлая ты голова? — добродушно спросил Платов.

— Зембуреки, Матвей Иванович. Во-первых, хотелось бы их оставить в надежных руках, когда мы уйдем. Во-вторых, не только сохранить нашу полусотню, но и увеличить вдвое-второе. Вы только представьте: если мы до англов доберемся, они нас встретят правильно организованным строем — линией или каре. Как бороться с легкой конницей, они знают назубок. А тут наши верблюды… Да, пусть у фальконета дальность ненамного больше ружья, но она…