Совершенные. Тайны Пантеона
Шрифт:
– Точно ремесленник! Значит, ты кузнец?
– Материалисты, работающие с железом и механизмами, называются технофикаторами, – несколько растерянно поправила я. – Вот только я не уверена…
–Ну-ка, верни ладошку обратно!
С некоторой опаской я выполнила это требование – и агрегат заурчал, словно сытый кот. Бернар всплеснул пухлыми руками и рассмеялся. Я тоже хмыкнула. И вспомнила часы на башне Кастела. А еще железного воина, которого мне швырнула Агамена.
Неужели и тогда Маска строгой наставницы скрывала мою мать? Как часто архиепископ приезжала в Кастел и пользовалась чужим лицом? Кто отправил меня в карцер – настоящая Агамена или Аманда? Кто раз за разом ставил меня в
– Эсси! – Испуганный окрик Бернара выдернул меня из мрачных мыслей. Генератор под моими руками пыхтел и рычал, словно собирался взорваться.
Я отшатнулась, а Бернар принялся махать своей рясой, разгоняя дым. Но даже когда он рассеялся, агрегат продолжал пыхтеть.
– Получилось! Глазам своим не верю! Работает! – Старик подхватил меня и сжал в объятиях.
Я хотела привычно скривиться и вырваться, ведь я терпеть не могу прикосновения чужих людей, но… но вдруг рассмеялась. Черные мысли растворились в искренней радости настоятеля.
– Эсси, голубка моя среброкрылая! Настоящий технофикатор! Да какой невероятной, изумительной силы! Я в жизни такого не видывал! Клянусь, ты сильнее, чем милорд Джуран Эхтауэр из восточного дворца! Когда-то я видел его умение, он заставил двигаться старый и ржавый паровоз, представляешь? Но, Эсси… ты наверняка еще сильнее! Вот помяни мое слово! Это нечто невероятное!
Старик продолжал восторгаться, нарезая круги вокруг чихающего дымом ящика, а я смотрела с сомнением. Неужели я действительно оживила механизм? Но я даже смутно понимаю, как работает подобный талан! Конечно, я помню теорию, все дело, как и всегда, в человеческих линиях силы. В Духе. Религия утверждает, что эта сила даётся нам божеством, наука говорит об особых полях и энергиях, но и те и другие сходятся в том, что именно эта сила способна изменять мир.
В Аннонквирхе нам рассказывали множество историй о мастерах неживой материи, да что там, великий кутюрье Дюран Моро – из их же числа, и я помню, как менялось на мне его платье. Но Моро – Совершенный, как и Джуран Эхтауэр, который так поразил Бернара. Их силы и умения тренировались годами, а может, и десятилетиями. Но я никогда не слышала, чтобы новичок был способен одним прикосновением оживить древние часы или вот – генератор. Все же на подобное нужна огромная сила. А еще – знания. Нельзя просто положить руку и заставить агрегат работать! Надо научиться сплетать паутину из собственного Духа, а потом внедрять ее в железо, чтобы оно стало нейро-живым и подобно живому, регенерирующему телу сумело исцелиться. Преподаватели Аннонквирхе многократно подчеркивали, насколько это сложный и технически точный талан, требующий подготовки и математических расчетов. Большинство ремесленников работали в паре с балансистами – счетоводами, образованными людьми, умеющими составлять правильные расчеты для изготовления нейро-вещей. У того же Моро по слухам целое здание таких математиков…
Я же ничего подобного не знала и не умела. Я просто приложила руку. Это больше походило на…
– Чудо! Истинное чудо! – повторял старик.
«На скверну», – подумала я. В отличие от предсказуемой энергии силы Духа, антиматерия скверны не поддается контролю. Она хаотична, непредсказуема и разрушительна. А еще – сильна. Сила антиматерии – это сила черной дыры, способной поглотить весь мир. Антиматерию не зря прозвали скверной. Заражая живое, она несет страх и смерть.
Холодок ужаса змеей прополз по спине. И я снова увидела ядовитого аспида, свисающего с руки Августа. И черную тень из моего сна, ждущую
у открытой двери. Власть и силу, с которой меня влекло к нему… Был ли это сон? Черт возьми, был ли это лишь сон?– Эсси, что с тобой, милая? Ты не рада? У тебя такое лицо…
– Очень рада, настоятель, – очнулась я. Улыбнулась, не желая пугать Бернара. – Просто… просто вспомнила, что мне срочно надо идти! И… прошу, никому не говорите, что я приложила руку к этому устройству! Никому, слышите?!
– Но Эсси…
Уже не слушая, я помчалась прочь. Новая способность скорее пугала, чем радовала. Я менялась. Внутри меня зрело что-то иное, и это что-то было пугающим. Таким же пугающим, как способности Августа.
Остановившись у темного кедра, я привалилась к стволу и перевела дух. Страх перед скверной, разрывающей Дух, каждый житель империи впитывает с молоком матери. Мы все знаем, что она уничтожает не только наши линии, но и ломает тело. Превращает в омерзительных монстров. И я видела подтверждения этому. Видела Нейла в клетке и малыша Лю, который, когда-то был обычным парнем.
А сильнее скверны люди боятся разрушителей.
И сейчас, глядя на свои ладони, я не могла сказать, что не боюсь. Тех изменений, которые меня ждут. И того мужчину, который приносит мне по утрам малину.
«Если Август Рэй Эттвуд пройдет свой темный путь, он превзойдет дьявола…»
«Ты разрушила свою жизнь, Кэсси… Вечная беглянка, преступница? Эту судьбу ты выбираешь?»
Я сделала глубокий вдох и выпрямила спину. Да, я боюсь, но пока Август тот, кто пришел спасать меня, невзирая на последствия. Пришел лишь потому, что я позвала. Пришел и ничего не потребовал взамен.
И пожалуй, этого мне пока достаточно.
***
К вечеру в окнах монастыря забрезжил слабый, но свет, а краны расчихались, пытаясь выплюнуть из пересохших труб воду.
Оживший генератор выл и вонял соляркой, но исправно гудел и работал. Расчувствовавшись, Марта приготовила праздничный ужин, а краснеющий от похвалы Бернар достал сливовую настойку. О моем участии в починке агрегата он пока молчал, хотя я видела красноречивый взгляд настоятеля и понимала, что держать язык за зубами он не сможет.
Август от настойки отказался. Сидя напротив меня за небольшим столом в маленькой кухне, он смотрел в свою тарелку, без аппетита ковырял печеный картофель и слабо улыбался шуткам раскрасневшегося настоятеля. И рано ушел спать, сославшись на усталость.
Я посмотрела ему вслед и залпом выпила сливовою настойку, понадеявшись, что она поможет мне уснуть без сновидений.
Но я ошиблась.
…карцер Кастела – отвратительное местечко. Здесь тесно и пусто, а самое плохое – здесь холодно. Озноб пробирается по моим рукам, касается спины и затылка. Неприятным холодным потоком окутывает лодыжки и запястья, потом грудь и живот. Стены кажутся липкими. По ним течет что-то гадкое, то ли плесень, то ли гниль… я стараюсь не касаться этих стен, но на маневр в остроге совсем нет места…
Огонек лампы мерцает во тьме, и я вскидываюсь, разворачиваюсь. Всматриваюсь в коридор за решеткой.
– Катерина Вольц?
Темноглазая женщина смотрит на меня, блики огня пляшут в ее радужках.
– Катерина, выпустите меня! Я ни в чем ни виновата!
– Ты деструкт. Твоё место за решеткой.
– Вы не имеете права!
– Разве?