Совсем не герой

Его смех был резким и громким.

– Я хотел оторвать ему руку за то, что он прикоснулся к тебе.

Было ли ужасно, что из-за его ревности я почувствовал, что могу летать?

– Тогда тебе пришлось бы иметь дело с двумя однорукими мужчинами.

Он рассмеялся, на этот раз более искренне.

– Неудачный выбор слов. Извини.

– Я не возражаю.

Я посмотрел на футболку Супермена, которая все еще была на мне. Я действительно чувствовал себя пуленепробиваемым.

Я протянул правую руку и улыбнулся как дурачок, когда Ник взял ее.

Глава 7

НИК не оставил меня у моей двери. Он последовал за мной внутрь, скинул ботинки и сел на мой диван. Я сел рядом с ним, мое сердце бешено колотилось от открывшихся возможностей.

– Ты собираешься принять предложение Сета?

– Ты имеешь в виду татуировку в виде сердца на моей заднице?

Он рассмеялся.

– Ну, я не совсем об этом подумал.

– Маловероятно.
– Я вспомнил, как Сет спрашивал меня, видел ли я татуировки Ника. Я их не видел, и вдруг мне захотелось это сделать. Больше чем что-либо. Алкоголь, флирт Натана, знаки внимания Ника - все это вместе взятое придало мне смелости, которой у меня обычно не было. Я повернулся к нему, оседлав его колени.

– Я никогда не видел твоих «чернил».

– Ты можешь увидеть их, не садясь ко мне на колени.

– Разве это было бы весело?

– Оуэн, это плохая идея.

– И что с того? Ты ешь безвкусный попкорн. Ты не пьешь. Ты даже не веришь в сладости на Хэллоуин.
– Я скользнул рукой ему под рубашку, вверх по гладкому животу. У него перехватило дыхание, и он закрыл глаза. Я наклонился вперед и поцеловал его в подбородок.
– Сделай что-нибудь опасное. Дай мне посмотреть.

– Нет. Мне, правда, пора уходить.

Однако он не ушел, и когда я начал стаскивать с него рубашку, он помог мне стянуть ее через голову. Он застонал, когда я положил руку на его обнаженную грудь.

Его татуировки были в основном черными. Птицы в форме буквы «V» взлетали от пояса, пересекали грудь и одно плечо. Противоположное плечо было наполовину покрыто каким-то замысловатым узлом, явно незаконченным. Я провел по птицам кончиками пальцев сверху вниз. Когда мои пальцы скользнули вниз по его животу, его руки сжались на моих бедрах. Его дыхание участилось.

Я наклонился ближе, задаваясь вопросом, хватит ли у меня смелости сделать что-нибудь еще.

– Оуэн, - сказал он хриплым и грубым голосом.
– Господи, мне не следовало этого делать. Мне следовало отпустить тебя домой с этим ребенком.

– Я не хотел его. Я хочу тебя.

– Я не могу.

– Да, ты можешь.

– Я потратил последние пять лет на то, чтобы не оказаться в подобной ситуации, но четыре недели с тобой - и от моей сдержанности не осталось и следа.

– Я не хочу, чтобы ты сдерживался.
– Я обвил его шею правой рукой. Я прижался лбом к его лбу.
– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Он застонал, и я понял, что уже близок к этому. Я знал, что, какие бы причины у него ни были, чтобы отказать мне, они рушатся под тяжестью нашего общего желания. Я собрал все свои силы и прижался губами к его губам.

Это был не слишком приятный поцелуй, мы оба застыли на месте, но я почувствовал, что его решимость иссякла. Он застонал, и в ту же секунду, когда наши губы соприкоснулись, а сердце гулко забилось у меня в ушах, он сдался. Он обмяк рядом со мной и приоткрыл рот. Его язык дразнил мои губы, прося о входе, и я согласился. Я приоткрыл губы и впустил его.

Было похоже на то, что он на меня претендует. Я мог бы кончить прямо сейчас. Я испытал невероятную радость от того, что его язык вторгся в мой рот, ощутил его вкус и тяжесть его сильного тела, когда он поменял позу, наваливаясь на меня. Он толкнул меня обратно на диван, оседлал мои бедра, прижимая к себе. Он поцеловал меня крепче, посасывая мою верхнюю губу, но когда я скользнул рукой вниз по его животу, к пуговицам на джинсах, он остановил меня. Он схватил меня за запястье и прижал к дивану сбоку от меня.

– По-моему, - сказал он хриплым от возбуждения голосом.
– Здесь командую я. Никаких вопросов. Никаких споров.

Я не совсем понял, что он имел в виду, но, заглянув ему в глаза, понял, что спорить не о чем. Я понятия не имел, на что соглашаюсь, на то, что он наденет кожаный капюшон или прикажет мне встать на колени, но в тот момент мне было все равно.

– Все, что угодно.

Он улыбнулся, и, хотя все еще держал меня за запястье, его хватка стала ласковой. Он наклонился, чтобы коснуться моих губ своими губами.

– Ты не представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы сделать это.

Я смог только всхлипнуть, когда он снова поцеловал меня, но не с такой настойчивостью, как раньше, а с нежностью, которая удивила меня. Он начал исследовать меня, проводя руками вверх и вниз по моему телу, постанывая мне в губы, когда я выгибался навстречу его прикосновениям. Это была самая чувственная пытка, какую только можно вообразить, то, как двигались его руки, не раздевая меня, а лаская мой живот, соски, спускаясь по рукам, но редко касаясь моей обнаженной плоти. Не прикасаясь к тем частям меня, которые больше всего нуждались в его внимании.

– Позволь мне прикоснуться к тебе, - взмолился я. Он все еще сидел на мне верхом, и я чувствовал его эрекцию сквозь джинсы.
– Пожалуйста.

Он внезапно выпрямился, и я испугался, что разозлил его, что он собирается остановиться, но вместо этого он улыбнулся мне. Это была самая сексуальная, самая кокетливая улыбка, которую я когда-либо видел на его лице.

– Я думаю, мы можем найти место получше, чем диван, не так ли?

Мне было все равно, где мы находимся. На диване, на полу. Меня устраивало любое место, поэтому я не возражал, когда он взял меня за руку и повел в спальню. Он быстро раздел меня, стягивая с меня одежду, пока я не предстал перед ним обнаженным и смущенным, с торчащей эрекцией.

– Ты идеален, - сказал он, целуя меня и проводя своими сильными руками по моей спине.
– Я мог бы облизать тебя всего.

Я неуверенно рассмеялся, невероятно возбужденный этой идеей. Его рука скользнула вниз по моей спине. Его пальцы ласкали мои ягодицы. Я невольно напрягся, и когда он надавил на мой член, у меня перехватило дыхание.

Он простонал мне в ухо. Он развернул меня и осторожно толкнул лицом вниз на кровать. Он схватил меня за ягодицы, раздвигая их. Я внезапно напрягся и испугался. Я никогда не делал этого раньше. Должен ли я ему сказать? Казалось, должен, но я был слишком напуган.