Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Спасите, мафия!
Шрифт:

— Так, вы все в гостях! Извольте уважать эти стены и их хозяев, иначе полетите на улицу вместе с чемоданами! А есть будете, запекая картоху на углях!

Вот блин, он что тут, шантажом заняться решил? Бесит! Как бы сказала Катюха: «Трусливое травоядное»!

— Помолчи, Игорь! — возмутилась я вслух. — Не видишь, парниша нарывается. Достал всех уже своим пафосом чрезмерным и считает, что один с толпой справится…

— А ты прячешься за эту самую толпу, — перебил меня дебилоид, не втекший в ситуацию.

— Обломись, фраерок, — хмыкнула я. — Я знаю, что мне с тобой в искусстве

писарей не сравниться пока, но если надо будет, я грызться до последнего буду. Только вот ты прешь на толпу — и кто тут «глупый»? Тебе все говорят: твоя вина. Но пафос же зашкаливает, и признать свою неправоту Принц не может, да?

— Конечно, нет, — влезла Ленка. — Он ведь считает себя идеалом. А идеала на свете нет.

— Девушки, — заявил вдруг хмурый (роскошь-то какая) Ямамото-сан, — вы не понимаете ситуации. Он правда гений, и без нас вам с ним не справиться. Не стоит его провоцировать.

— Неужели ты встал на сторону Принца? — съязвил этот самый Принц.

— Нет, — сказал, как отрезал, японец. Ого, он умеет быть жестким, круто… — Но я не хочу, чтобы ты отомстил им, когда мы не сможем их защитить. Так что лучше будет, если они перестанут тебя провоцировать.

— Неужели здесь есть адекватное существо? — язвительно бросил чеширский шизик, поигрывая стилетом в опущенной ласте. Опасно, блин! Именно так руку перед броском держат опытные писари. Я нахмурилась и заявила:

— Видимо, да, хоть один адекват имеется.

Нет, я не нарывалась. Я просто понимала, что если бы ответ Ямамото-сана не понравился психу с ножичком, он бы этот ножичек в него тут же запульнул, а этот добрячок хоть и выглядит довольно сильным, подставлять его я не хочу. Я же эту кашу заварила. О да, я умею свои ошибки признавать. Мысленно…

И тут в меня полетел стилет, причем Бельфегорище даже не обернулся, продолжая сверлить взглядом японца. Я нож перехватила, но… он почему-то летел не мне в лобешник, а чуть правее моей бренной тушки. С чего бы? У Его Высочества прицел сбился? Я хотела было что-то вякнуть, но тут ко мне обернулся Фран и приложил палец к губам. Это он так требует, чтоб я заткнулась? Ладно, не знаю, что происходит, но послушаюсь…

— Ши-ши-ши, — заржал, а точнее, зашипел Бельфегор, всё еще глядя на Ямамото-сана, — если ты сможешь повлиять на глупых девиц, вперед. Если нет, я лично с ними разберусь и подрежу их длинные язычки. И мне будет наплевать на контракт: убивать я их не стану, а лишение возможности язвить не несет последствий!

— Ты язвительность Франа терпишь, — возмутился Дино, — почему не потерпеть слова девушек?

— Лягушка получает стилеты в грудь, — усмехнулся этот шизик. Чего? Так он Франа калечил?! — А не убиваю я его потому, что он сильный боец и может пригодиться, поэтому же я его и не калечу. Девушки же должны только жить, травмы им нанести я могу! Они слабы и бесполезны!

— Не так уж и слабы, — встрял в разговор ни с того ни с сего заруливший на кухню белый парень. Как его там… Бьякуран, кажись. Народ почему-то заметно напрягся, и только Ямамото-сан был спокоен. Что, этот бледнолицый такой сильный, что ли?.. — Я знаю о разговоре Мукуро-кун и Кати-чан, твоем и Лены-чан, Маши-чан

и Фран-кун. Они далеко не слабые, это даже ты признаешь, я уверен.

Чего?! Этот снеговик не тающий подслушивал, что ли?! Сеструхи резко нахмурились, причем обе, а я возмущенно поджала губы, но промолчала. Интересно, что он еще знает?

— Ши-ши-ши, физически они слабы! — заявил диадемный изверг.

— Физическая сила важна, — расплылся в широченной улыбке летний ком снега и встал рядом с Ямамото-саном, — но она не заменит силу духовную.

— Когда это ты стал таким идеалистом? — рассмеялся Бельфегор.

— Видимо, когда понял, что одной физической силой мир не захватить, — с милой улыбочкой пояснил «очевидную истину» недоальбинос сей фермы. О чем он, интересно?..

— Умирать не понравилось? — зашишишикал маньяк. Да о чем они?!

— Неужто тебе пришлось по вкусу, Бэл-кун? — парировал снежок (не путать с наркотой).

— Я так и знала, что вы не обычные люди! — встряла Ленка. Кто о чем, а генетик о хромосомах…

— Лен, не тупи, — поморщилась я. — Люди они, люди. Это аллегория была, да, брателло? — обратилась я к Бьякурану.

— Это было образное выражение, — пояснил он с неизменной улыбочкой.

— Вот видишь? — хмуро бросила я Ленке. Не, ясен фиг, я потом Франа потрясу на эту тему, но Ленкин фонтан магического ошизения надо заткнуть, а то начнется еще охота на ведьм с целью возведения их в ранг учителей…

— Да ну вас, — поморщилась доверчивая готесса, и у меня прямо от сердца отлегло.

— Глупые, слабые фермерши, — заявил Бельфегор, — лишатся своих острых язычков, если не будут за ними следить! Это все должны запомнить!

— Тогда с Вами просто никто не будет общаться, Ваше Высочество, — ледяным тоном заявила Катька. Вежливая, блин, до предела, но я точно знаю: эти ее интонации говорят, что она на пределе.

— И Принца это устроит! — усмехнулось «Высочество», засияв начищенными до блеска лакированного журнального столика зубами.

— Хорошо, наша семья ограничится минимальными обращениями к Вам лишь в случае острой необходимости, — кивнула Катя, и я мысленно застонала. Блин, сестра! С фига ль ты всё за всех решила?! И почему в таких ситуациях моя роль главы семьи всегда к ней перекочевывает? Риторический вопрос. Просто Катька куда жестче меня может быть, когда дело касается семьи. Она ж может быть апокалипсисом вечным, если на нас кто покусится, потому мы и не перечим ей, когда она таким тоном разговаривает — прям как Маргарет Тетчер с врагами-завистниками Британской Империи.

— Отлично! Это подходит, — усмехнулся человек, с которым я больше не имела права пикироваться, и свалил из кухни, предварительно обшишишикав всех присутствующих. Чего-то я разнервничалась…

— Не канает масть… — вякнула я. — Благодарствую, фраерки, что мазу держали. Навели марафет, а то этот бажбан марцефаль развел…

Катька закатила бебики. Чё не так-то? Ой, кажись врубилась… Вот гадство…

— Поясняю, — с тяжким вздохом великомученицы заявила Катюха, снова становясь мирным пацифистичным атомом со склонностью к самоуничижению. — Маша опять перешла на жаргон и…

Поделиться с друзьями: