Старшина Гор

А я, я боюсь ледяного великана Идоля, что бродит вокруг нашей избушки, вздыхает и ищет меня. Готов выбежать наружу – вот он я, только чтобы избежать этого томительного ожидания, найдет – не найдет, убьет – не убьет. Я боюсь неизвестности. Еще и вижу в других только то, что есть во мне, поэтому я боюсь всматриваться в глаза, больше, чем страха неизвестности, я боюсь... Пф, я помотал головой. Наваждение, или на самом деле Идоль бродит.

Это единственное воспоминание или моя фантазия. Пещера, небольшой костерок. Замотанный в какие-то тряпки, я слушаю, как мать поет тихонько про ледяного великана Идоля, что заглядывает в глаза и, если нет в тебе жара, замораживает и уводит в свой дом. Так появляются новые великаны. И я вижу его ледяную морду на входе, между нами костер и он не может дотянуться, но не отступает, он знает, что во мне нет жара. Есть только ночь, койка, что слегка согревает кожу, есть улыбка матери, от нее теплеет внутри. Этого достаточно, чтобы остаться в пещере, но недостаточно, чтобы Идоль ушел.

Элиф спустился с дерева, подтверждая правильность направления движения. Ник тихонечко ругается. Мы отстаем от графика, а выпавший снег еще больше нас замедляет. Даже Сойка не может сейчас скользить по поверхности – проваливается, оглядывается, виновато улыбается.

Да, наш заказчик не выставлял сроков, четко понимая, что может и не может случиться всякое. И это всякое уже потихонечку случается. Из пяти фаз нашествия самая лучшая – нулевая, самая хреновая – пятая, если попадешь на само нашествие. В целом же вторая фаза – самая противная, это активный сбор живности и тварей.

За сутки, за полтора суток в тишине все немного устали, устали от тишины, и скрип снега под ногами не унимает тягу к звукам. Люди стремятся, когда это возможно, издать звук или послушать. Замереть и высказать свое мнение или впечатление. Лом на эти проявления только шикает, чем также разбавляет тишину. Делает он это скорее для поддержания традиции.

Мы идем. Снега от «по колено» до «по пояс». Первым идет снеголом, вторым снегомят, они каждые полчаса меняются. Но скорость все одно невелика, и к вечеру мы прошли максимум половину, зато к полудню вышли из леса и перед нами выросла черная гора. Вот она, рукой подать. Это значит идти и идти.

– Я бы сейчас выругался, если бы не знал, как ты этого не любишь, – подошел Ник, – впереди ущелье.

Укрытое снегом, оно почти незаметно, но открылось во всей красе, стоило подойти ближе. Не ущелье – трещина шириной метров пятьдесят. Расти тут дерево, срубили бы и перелезли, но дотащить и перебросить, да уже на стадии дотащить…

– Идем вдоль ущелья, – отдаю я команду. Это уводит нас от маршрута градусов на тридцать, но всяко лучше, чем если бы ущелье было поперек.

Идем по краю, снег там почти не задерживается. Ущелье глубокое, дна не видно, зато ощущается исходящее оттуда тепло. Все края в ледяных наростах.

Кряк – и, вскидывая руки, Болтун достает топор и вонзает его в край. Пласт снега под ним ухнул в ущелье, утягивая воина за собой. Идущий за ним Болт тыкает ему в лицо пику. Болтун успевает ухватиться, и его падение в ущелье замедляется, а снег под Болтом трещит. Две петли – моя и Лома – на Болта, обе удачно. Моя захватывает руку, Лом сумел накинуть аркан на торс. Джин ухватывает мой аркан и тащит в сторону от ущелья, снег трещит уже под ним.

Кряк. Миг и – кряк – пласт снега под половиной отряда ухнул на метр вниз, обнажая наше положение: мы шли по ледяному наросту. Я, Джин, Болт, Болтун замерли на осевшем куске льда, непонятно на чем державшемся. Аркан Лома вырвало из его рук. Чуть слышное потрескивание нарастает.

Два оборота и петля – я затягиваю свой аркан на поясе, в это время три петли затягиваются на мне, не слишком удачно, прижимая руки к телу. Кряк – и пласт уходит из-под ног, я повисаю в воздухе. Меня держат три аркана, мой аркан держит руку Болта, за него же держится Джин, распластавшись на пласте. Болт держит пику, за которую держится Болтун, и ржет. Блин, я бы тоже поржал, если бы меня не разрывало надвое. Рюкзак Болтуна зацепился то ли за скалу, то ли за дерево – непонятно, но он повис. И сейчас скорее он держит Болта.

– Хорош ржать! – сквозь смех орет Джин. Его болтает по пласту, который раз за разом оседает все ниже и ниже.

Пласт ушел метров на пять и вроде остановился. Я пытаюсь напрягать мышцы, чтобы кровь хоть как-то текла к онемевшим рукам. Положение – паршиво-стабильное. Ухудшения нет, но что делать, я просто не вижу. Мое положение в пространстве не позволяет оценить.

Еще один аркан летит в Джина, цепляя того за поднятую руку, и он отпускает мой – становится легче.

Джина тащат по пласту к стене. Он достает топор и бьет по стене… кряк – и проваливается внутрь.

– Здесь пещера, – кричит он, – отпустите на метр, отлично. Скала.

– Гор, – кричит Ник, – мы Болта с Болтуном заарканили, отпускай свой.

– Он привязан к поясу.

– Болт, режь аркан Гора.

Пф, стало хорошо. Бам – меня вбило в пласт, выбив оставшийся воздух. Но пласт ниже не пошел. Хорошо. Тащат по пласту. Джин перехватил и затащил меня в пещеру. Пещера – это я польстил, скорее углубление, которое углубилось на три метра.

Джин снимает с меня веревки, и они уползают. Я пытаюсь шевелиться, размять затекшие руки.

Болта тащат по пласту к нам. И только Болтун болтается – какой своевременный позывной. А я-то возмущался, что Болт и Болтун можно перепутать.

С неба, зацепленная за пояс, как ангел, спускается Сойка. Идет к краю, смотрит, подходит к Болтуну, привязывает один аркан к его телу, другой к рюкзаку. Расстегивает лямки. Болтун съезжает около метра, и все замирают. Нормально. Снимают рюкзак, и все идут к нам.

– Сейчас закрепим якорь, – кричит Лом, – залезете наверх.

– Там, может быть, получится перебраться, – говорит Сойка.

– Пошли, посмотрим, – говорю я сквозь зубы, меня колбасит. – Джин, держи веревку. – Привязанный к поясу аркан отдал Джину.

Стоя на краю, Сойка показывала:

– Вот там метров пять я перепрыгну, поднимусь вот там, здесь бросим веревки, там заякорюсь и тихонько поднимусь.

– Опасно, – вздыхаю я.

– Есть малеха, – соглашается девушка.

– Метров тридцать вниз, – прикидываю я, – свяжем два аркана, перепрыгнешь, полезешь там. Так, но на верх у нас арканов не хватит.

– Почему не хватит?

– Нужно оставить возможность выбраться с той стороны. По-хорошему устроить тут переход, нам еще возвращаться.

– Даже с запасом на якорь должно хватить семи.

– Да, но это без страховки. Да, Лом! Ставь якорь, будем переход на ту сторону делать.

– Понял!

Элиф хорошо лазил по деревьям и плохо по скалам, срывался, повисал на страховке, и за два часа мы достигли разве что того, что перебросили веревку внизу.

Сойка, полезшая первой, в первый же прыжок сорвалась и разбила кисть. Сейчас сидела в пещере и пыталась себя восстановить.