Старшина Гор

– Хорошо, задание секретное – это ладно, но до такой степени – перебор. Отсутствует четкое понимание критерия выполнения. Может, нам все же не ящик нужен, а тот булыжник? Дальше, ящик.

– Рукотворный артефакт на недавно открытой планете, – пояснил я слова Ника, причем для себя.

– Да, – вздохнул Ник, – и как бы ладно, открыли планету, принесли, закопали, вызвали нас, чтобы принести обратно. Бред.

– Особенно если учесть количество и толщину корней, что мы обрубили, вытаскивая, – вставил я.

– На данный момент есть следующая картина мира: открыть повторно портал на одну и ту же планету нельзя. Если портал не удержали и он схлопнулся, эта планета навсегда потеряна – это раз. Два – это то, что на планету с разумной жизнью открыть портал нельзя, либо таких планет нет, либо что-то мешает, – как по написанному проговорил Ник.

– Начальников нашествия можно назвать разумными, – впервые высказался Лом.

– В действиях начальника и вообще нашествия четко прослеживаются закономерности и порядок – это все же инстинкты выживания планетарного масштаба с целью выдворения инопланетных захватчиков – нас то есть. И это практически не удается сделать никогда-никогда, – ответил ему Ник.

Лом кивнул.

– Но сейчас, возможно, закономерности нашествия нарушены, – вспомнил я волков.

– Сейчас все нарушено, – ответил Ник. – На это накладываются слова Сойки о звездах.

– О других отрядах, – подумал я.

– Это вводная часть. Вопросы без ответов. Дальше существующее положение вещей – ладно, ущелье, перетащим ящик, – Ник покачался на ногах, – перетащим, но дальше вторая фаза и просека.

– Почему вторая? – спросил Лом, оторвавшись от копья. – Нулевая только-только закончилась.

– Пока дойдем…

– Нам и первой фазы хватит, – перебил я аналитика.

– А пока дойдем, и вторая начнется.

– Варианты? – Лом отложил точило.

– Черепашка, – понизив и без того тихий голос, сказал Ник.

Меня передернуло, а Лом встал.

– У нас не хватит ресурсов – сублимата, – сказал он. – Расчет был на пятнадцать дней, взяли двойной запас на месяц.

– Через пару дней живность начнет появляться, а потом и сама на нас нападет, еда будет. – Ник говорил тихо, отстраненно.

– Другие варианты? – Лом встал.

– Как переберемся через ущелье, веревки будут, свяжем носилки, но просека… как ее переходить будем?

– Значит, план такой! Я думаю, получится сегодня перебраться через ущелье, там посмотрим. Сейчас я с Джином и Болтуном – за ящиком, вы готовитесь к выходу.

***

План планом. План лучше, чем без плана. А еще всплыло воспоминание – сон, или не сон. Книга!

Меч – эта железка в руках странно одетого человека, ее можно назвать мечом. Конечно, мастера-кузнецы, а уж тем более какие-нибудь реконструкторы высмеют эту полоску, заточенную с двух сторон, с гардой – такой же полосой, прикрепленной крест-накрест с первой на болт, – и рукояткой, обмотанной тряпкой.

Скажешь про это изделие «меч» – и тебя засмеют. Впрочем, как это изделие ни назовешь, но свою функцию оно выполняет: одна лапа гигантского паука отрублена, вторая – почти, голова паука разбита, он еле передвигается, движения замедлены.

Но странно одетого человека это не радует. Возможно, потому, что человек странен не только одеждой – ватные штаны, телогрейка, замызганные, в странных темных пятнах. Белые расшитые узорами валенки. Шапка-ушанка пышная, уши распущены. И с изделием в руках – меч. Человек странен всем вместе – и одеждой, и мечом, и бородой, заплетенной в семь косичек. А еще он на равных сражается с охраной королевы пауков и даже побеждает.

А не радует его победа, просто он не умеет радоваться, или стоящая поодаль королева мешает ему радоваться, или ее грустная улыбка. Возможно, как раз-таки грустная улыбка на лице… или морде паука – паучихи.

Она – королева – стучит трижды ногой о камень, и ее охранник отступает.

Точно, самое странное здесь то, что в этот жаркий летний день деревья, растущие в этой небольшой долине, умирают: листья чернеют, кора отваливается пластинами, а древесина рассыпается в пыль, и только небольшая сосна – росток сосны – сопротивляется.

– Ты зря сюда пришел, человек! Тебе здесь не рады, – говорит королева щелкающим голосом, отчего кажется, что она поет.

Человек кивает, он согласен. Но вариантов действий у него не много. Единственный выход из долины закрыт тройной линией пауков-охранников. Один на один он справится и уже доказал это.

– Желаешь договориться? – щелкает королева.

Человек трясет головой.

– Правильно, это невозможно, но я попробую. Ты не так глуп, как показалось сначала, брось палку.

Человек хмыкнул. Точно, это изделие можно назвать палкой, то, что она сделана из железа, сути не меняет.

Смешно. Человек рассуждает о сути вещей, сжимая палку, готовясь к бою с легендарной тварью. А какой еще может быть тварь, умеющая говорить? Только легендарной.

О таких пишут в легендах, а еще в мифах, значит, она еще и мифологическая или мифическая.

Солнце замерло в зените, не желая упустить момент битвы. Деревья уже рассыпались и осели, укрывая долину слоем пыли.

Цок-цок – отдаются шаги королевы эхом от окружающих скал. Она приближается к человеку, будто моряк, слегка припадая на ту ногу, на которую опирается. Человек смотрит на приближающуюся королеву пауков задумчиво. Потом снимает шапку, валенки, штаны. Не считая тряпки, заменяющей ему исподнее, он гол.

Кроме бровей и бороды, даже волос на теле нет. Человек худощав, скорее просто худой. И бледный. Чем-то даже похож на паука.

Человек начинает качаться из стороны в сторону, меч в его руке движется по восьмерке снизу вверх. Если бы у него был второй меч, они были бы похожи на крылья.

Он закрывает глаза, полностью отдаваясь танцу-бою. Лицо сначала умиротворенное, спокойное, сразу выделились темные круги под глазами.

Королева бьет по рукам, прощупывая оборону, стремясь попасть в разрывы движения меча, и поразить тело человека. Она движется быстро, быстрее своей охраны, так же быстро, как и человек, но может еще быстрее. Но сейчас паучиха изучает человека, вливается в его ритм, вливается в его танец.

Ей не хватает миллиметров. Человек, ничего не меняя, меняется. Он прячется за движением меча, однообразным, равномерным. Это застывшее предсказуемое движение сделало из меча щит.