Старшина Гор

Напор спал на пару вдохов – и новая волна. Джин просто лежит, привалившись к щиту, на нем Болт с Ломом. Лом сражаться не может, своим весом просто держит Джина. Болт еще шевелит руками. Сойка поддерживает огонь. Крови настолько много, что она тушит костер. Маут прикрыл щитом один проход и помогает Белке копьем. Остальные – кто как, скорее уже кое-как. Болтун утрамбовывает тушки, забивая возможность пролезть. Элиф крутит ножами легко, непринужденно, вентилятором, видно, что силы давно закончились – по инерции.

Вторая волна ожесточеннее, сильнее, истеричнее. Крики, вопли громкие, откат резкий и неожиданный – вдруг все закончилось. Последовав примеру Болтуна, трамбую тушки. Но третьей волны не последовало. Резко смолкло.

– Мы перебили в лучшем случае десятую часть, – покачал головой Ник. Вот уж точно кому хватило адреналина на бой так, что в ближайшие пару лет лезть не будет куда не надо.

Всем плевать, сидим ждем новую волну, остываем от горячки боя. Джин отваливается от щита и ползет к костру, Болт пытается тащить Лома. Щит Джина покрыт инеем, резко похолодало.

Кровь на полу остывает быстро, замерзает медленно, костер горит еле-еле.

– Возможно, они хотели спрятаться в пещеру, – стуча зубами, шепчет аналитик.

Всем плевать, прижавшись к огню и друг к другу, сидим. Я пытаюсь не закрывать глаза, чтобы не уснуть от усталости или от холода… Ник не унимается, рассказывает историю про караванщика, что ехал через степь и замерз. История повторяется пять или шесть раз. Когда Белка начала повторять за Ником, получилась песня.

– Всем петь, – шепчу я, пытаюсь повторять слова: – Степь, да степь, да степь, да степь.

Пять или шесть песен – состояние улучшилось. Вроде как потеплело. Костер точно стал гореть лучше. Народ валится уже точно от усталости.

– Болт, нет, Маут, Болтун, Белка – приготовить места для сна, и Элиф с вами. Тушки запихайте. Лом, ты как?

– Норм.

– Сойка?

– Хорошо.

– Джин?

– Норм.

– Болт?

– Норм.

– Значит, взбодрились… Повязки обновить, промыть и вот уже места для вас – отдыхать.

– Тебе какой конкретно анализ нужен? – подошел Ник. – Боеготовность средняя, тридцать процентов. Вероятность нападения не нулевая. Рекомендация – спать, я подежурю.

Я посмотрел на главный вход – заледеневшее нечто. Тыловые проходы забиты тушами.

– Спать, Ник. Я сам подежурю.

Разжег костер на первом месте у входа. Сначала горело плохо, потом, видимо, что-то где-то отмерзло, дым стал уходить активно, а гореть – веселее. Тепло возвращалось, но не одно, с запахами, пока слабыми.

Блямс – забрякал щит, отмерзнувший и отвалившийся от прохода, показывая заледеневшие стенки из тушек.

Больше двух часов я спать не дал. Меня и самого рубило, но вонь становилась сильнее. Стенка отмерзала.

– Задача: очистить пещеру, дров натаскать.

Ладно, без дров пока. Огромная луна зашла.

– Вырисовывается закономерность, – сказал Ник, сметая веником из лапника ледово-кровавую массу.

– Ты про луну и резкое похолодание? – Я выковыривал тушки из тыловых проходов. – Так один раз – это не закономерность.

– Но тоже об этом подумал?

– Огромная луна! Большая скорость движения, и мы впервые за все время видим здесь такое, – влезла Сойка, перевязывающая раны Болта и Лома.

– А еще, Ник, – подхватил я, – ладно, про луну нам не сказали, но про резкое похолодание должны были. Если бы не ряд обстоятельств, мы должны были быть где-то на месте встречи с паровозом.

Я остановился, разыгравшаяся паранойя мне не нравилась.

Всему, всем вопросам и непоняткам можно дать несколько десятков объяснений – логичных со всех сторон и прямо противоположных по смыслам.

Дольше всего провозились с замерзшей стеной входа. Лом даже выделил Джину свой любимый двуручный молот. Делая это с таким важным видом, как будто именно для этого он его и таскает. Как мне сообщил Ник пару недель назад, это артефакт – сама железяка, сделанная из космического железа с нанесенными на него рунами. Каждый раз проходя через портал, она становится крепче, как-то по-особенному крепче. Руны ему наносили сами шаманы Телема. Короче, успокоиться и впечатлиться, а после плакаться от бессмысленной зависти. Рукоятку Лом делает самостоятельно, каждый раз новую, на новый поход.

Бам, бам, бам – бил молот по стене, потрясая основы и руки Джина. После каждого удара он ставил молот и растирал руки, видимо, здорово отбивало. Понятно, почему Лом сам не пользуется своим молотом. Сидит и печально улыбается одним глазом – просто я вижу один глаз.

Наконец выпал достаточно большой кусок, за ним все то же самое. По итогам: заледеневшая стена метра два глубиной, отбитые руки Джина, Болтуна и Маута.

Предложение Белки приготовить что-нибудь из заморозки особых возражений не вызвало, как и согласия. А вот запах жареного мяса очень даже порадовал, чего не скажешь про вкус. Во-первых, жилистое и, во-вторых, жилистое. Зато сублимат под запах хорошо пошел.

Свежий морозный воздух освежил запахи. Костер, тепло, рассвет.

– Сегодня отдыхаем! Ник! Сойка! Отчет по ранениям, – зевая во весь рот, командую я. Народ радостно кивает. Ну а чего? Торопиться особо некуда. Ящик-артефакт стоял на месте, чистенький. На него уселся Лом и протирал свой молот.

– Я подежурю, Гор, часа четыре, – сообщил он мне, – за мной Ник, потом Маут, все по четыре часа. Иди, а то рот порвешь!

Сойка приготовила отличное ложе. Даже не нашел в себе силы, чтобы лечь, пошел мыться. Мороз выморозил снег. Он стал жестким, царапающим. Но так здорово. Сухо, тепло, чисто. Рядом прижалась Сойка. Да я бы тут жить остался, на пару дней так точно.

Вновь по заснеженным, чего там, предгорьям мы идем. Отдохнули в пещере сутки. И, не изобретая велосипед, двинулись, куда шли, вдоль ущелья. Ранений критических не было. Лом с раненой ногой, прихрамывал; у остальных царапины разной глубины. Болт пока не стрелок – рука повреждена.

Ник посчитал, у нас вышел хороший КБП – коэффициент боевого повреждения, в смысле маленький, а КБС – боевого состояния – большой.

Пока отдыхали, восстанавливались в пещере, Ник всех уговорил, в том смысле, что все наговорились так, что вот уже четвертый день идем вдоль этого хренового ущелья и молчим.

– Если цикл пять дней, нужно готовить укрытие, – на привале сообщил нам с Ломом Ник.

– Теория не доказана, – Лом чешет подбородок, – но рисковать не будем.

Пещеру не нашли, уже и горы кончились, только ущелье осталось. Леса особо не начались, так что вновь иглу. На этот раз копали до грунта, всего полметра. Но снег как камень, ломался неровно, с щелями и прочее. Возились долго и даже, возможно, что не зря. К вечеру поднялся ветер, нагнал тучи.

– Что, снегопад будет? – высказался Болтун, дежуривший снаружи.