Стихия страха
Шрифт:
Лидия равнодушно пожала плечами, а Тень покорно застыла в неудобном кресле.
В комнате Софи я улучил момент и отвел Лидию в сторону. Мне нужно было услышать правду.
– Что вы увидели? Что?
– Вам не понравится...
– медленно проговорила она.
– Я все равно хочу знать. Пожалуйста.
Лидия смотрела мимо меня, на Софи, и молчала. Я не выдержал и встряхнул ее за плечи.
– Вы слышите? Что вы увидели?
Она попыталась освободиться, но я придвинулся еще ближе и перешел на шепот, чтобы не услышала Софи.
–
– от волнения у меня сел голос.
Лидия провела ладонью по моей щеке, и мне стоило огромного труда не отшатнуться от ее ледяного прикосновения. Я очень остро осознал, что в ее движении нет подтекста страсти, она словно сравнивала меня, сличала с неким образом, проверяла мое присутствие.
– Софи - колдунья?
– повторил я вопрос.
Она привстала на цыпочки и шепнула мне на ухо:
– Нет.
Стоило мне выдохнуть с облегчением, как Лидия добавила:
– Но лучше бы была.
Я застыл возле окна, пытаясь собраться с мыслями. Лидия хищной птицей кружила вокруг усаженной на стул Софи, которая вцепилась в его край и сидела неестественно ровно.
– Как именно был проклят ваш род?
– Не знаю... Просто проклятие, я не знаю.
– Проклятие бывает разным. Можно пожелать, чтоб отсохли руки-ноги, - Лидия сделала многозначительную паузу, положив руки на плечи Софи.
– Чтоб глаза повылазили, чтоб света белого не видел, чтоб пусто было, чтоб кровью умылся, чтоб покоя не знал... Как именно вас прокляли?
– Прадед просто... просто сказал перед смертью, что проклинает сына и его потомков... Без таких подробностей, - Софи поежилась, когда Лидия взяла ее ладони в свои.
– Вот как... Когда вам в первый раз стало плохо?
– Руки стали слабеть, камень при огранке испортила. Что вы делаете? У вас руки холодные.
Лидия проигнорировала ее вопрос, отведя волосы Софи, осматривая и ощупывая ее шею.
Господи! Она ведь ведет себя так, словно перед ней мертвое тело в леднике!
– Потерпите. Что дальше? Какие еще симптомы?
– Руки стали плохо слушаться, потом ноги. Ходить стало тяжело без помощи... Ой!
Лидия вытащила шпильку и воткнула Софи в руку выше локтя. Тонкая струйка крови на темной ткани платья была почти незаметна.
– Не надо, госпожа Хризштайн, - устало попросила Софи.
– Лекари говорят, что чувствительность конечностей не нарушена. Я чувствую боль, но не чувствую... почти не чувствую рук... их движения...
– Вот как...
– Лидия склонилась перед лицом девушки, заглянула в глаза, провела пальцами по губам, потом запустила руки в волосы Софи. Странно, но ее движения были плавными, почти нежными, словно она ласкала ее, и я смущенно отвел глаза.
– Волосы не выпадают?
– Нет.
– Аппетита нет? Понос, рвота? Одышка?
– У меня были недавно колики, но я не думаю, что... Удушье ночью иногда бывает, я...
– Вам придется раздеться.
– Что?
– Госпожа Хризштайн, - вступился я. - Вы не лекарь, чтобы...
– Я лучше
лекаря, - оборвала меня Лидия.– Госпожа Бурже, раздевайтесь. Господин Тиффано выйдет, правда?
Я заколебался, но решил не спорить с ней.
– Софи, я буду за дверью. Дверь оставлю открытой. Если что... В общем, я рядом, позовешь.
За дверью ожидаемо обнаружилась Эжени, которая явно сторожила свою воспитанницу.
– Идите, Эжени, я присмотрю за Софи, - отослал я экономку.
– Вы сильно похудели за последнее время?
– Да, но я никогда и не отличалась пышными формами...
Молчание, шелест одежды, тихое ругательство Лидии.
– Демон! Встаньте.
– Я не смогу сама...
– Я помогу. Руку.
– Вы... вы уверены, что надо это делать?..
– Уверена. Когда последний раз у вас была женская кровь?
Мне захотелось малодушно сбежать, но я заставил себя остаться.
– Я не понимаю... Какое это имеет отношение?
– Просто отвечайте. Можете одеться, кстати.
– Две недели, да, две недели назад.
– Вы были беременны, госпожа Бурже?
– Вас это не касается!
– Касается. Были? Выкидыш?
Софи всхлипнула, и у меня сжалось сердце.
– Да.
– Когда случился и отчего?
– Год назад.
– Отчего?
– настойчиво переспросила Лидия, потом подошла к двери и плотно закрыла ее. Я был даже рад, что не услышал ответа.
– Можете заходить, господин инквизитор, - Лидия распахнула дверь через несколько томительных минут.
– Что с ней?
Софи выглядела совсем измученной и подавленной.
– Она умирает, - равнодушно сказала Лидия.
– Но... Ведь проклятие... Его можно как-то снять? Должен же быть способ!
– я отказывался верить в услышанное.
Лидия неудачно наступила на больную ногу и поморщилась, склоняясь над Софи и опять заглядывая ей в лицо. Она долго разглядывала девушку, потом спросила:
– Госпожа Бурже, ради чего или кого вы живете?
– Я не понимаю вас...
– Чтобы выжить, надо очень сильно этого захотеть. Вот я и спрашиваю, вы хотите жить? Просто жить или жить ради чего-то?
Нацепленная Лидией новая маска, маска спасительницы, казалась настолько чуждой ей, что вызывала оторопь.
– Я ... не хочу жить, - вдруг сказала Софи.
– Тогда я ничем не смогу вам помочь.
– Подождите! Софи! Как же так? Ты же любишь Эмиля, ты любишь свое дело, ты должна жить. Нельзя отказываться от жизни, это величайший божий дар, им нельзя пренебрегать!
– Кысей... Я... не представляю свою жизнь без... без камней, без того, чтобы заниматься любимым делом. А Эмиль... Я люблю его, но именно поэтому... Быть ему обузой я не хочу! Для меня это невыносимо...
Лидия вдруг совершенно неуместно расхохоталась.
– А вы мне нравитесь, госпожа Бурже. Значит, камни у вас на первом месте, а муж на втором. А ради возможности опять творить вы готовы бороться?
Софи взглянула на Лидию с отчаянной надеждой.
– А это возможно? Вы сможете меня излечить?