Стихотворения

Окружи счастием душу достойную;Дай ей сопутников, полных внимания,Молодость светлую, старость покойную,Сердцу незлобному мир упования.

Срок ли приблизится часу прощальномуВ утро ли шумное, в ночь ли безгласную —Ты восприять пошли к ложу печальномуЛучшего ангела душу прекрасную.

Расстались мы…

Расстались мы, но твой портрет [156] Я на груди моей храню:Как бледный призрак лучших лет,Он душу радует мою.

И, новым преданный страстям,Я разлюбить его не мог:Так храм оставленный – все храм,Кумир поверженный – все бог!

156

«Расстались мы, но твой портрет…»

Печатается по сборнику 1840 г., где появилось впервые с датой «1837».

Переработка юношеского стихотворения 1831 г. «Я не люблю тебя; страстей…», обращено к Е. А. Сушковой.

Я не хочу…

Я не хочу, чтоб свет узнал [157] Мою таинственную повесть;Как я любил, за что страдал,Тому судья лишь бог да совесть!..

Им сердце в чувствах даст отчет,У них попросит сожаленья;И пусть меня накажет тот,Кто изобрел мои мученья;

Укор невежд, укор людейДуши высокой не печалит;Пускай шумит волна морей,Утес гранитный не повалит;

157

«Я не хочу, чтоб свет узнал…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в сборнике «Вчера и сегодня» (1845, кн. 1) с пропуском двух стихов, вероятно цензурного характера:

«И пусть меня накажет тот, Кто изобрел мое мученье».

Датируется 1837 г., так как написано на обороте листа с автографом стихотворения «Не смейся над моей пророческой тоскою…»

Его чело меж облаков,Он двух стихий жилец угрюмый,И, кроме бури да громов,Он никому не вверит думы…

Не смейся над моей пророческой тоскою…

Не смейся над моей пророческой тоскою; [158] Я знал: удар судьбы меня не обойдет;Я знал, что голова, любимая тобою,С твоей груди на плаху перейдет;Я говорил тебе: ни счастия, ни славыМне в мире не найти; настанет час кровавый,И я паду, и хитрая враждаС улыбкой очернит мой недоцветший гений;И я погибну без следаМоих надежд, моих мучений.Но я без страха жду довременный конец.Давно пора мне мир увидеть новый;Пускай толпа растопчет мой венец:Венец певца, венец терновый!..Пускай! я им не дорожил.

158

«Не спейся над моей пророческой тоскою…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в сборнике «Вчера и сегодня» (1846, кн. 2) без последней строки и с пропуском слова «плаха» в строке 4-й, вероятно цензурного характера.

Датируется предположительно 1837 г. по содержанию; написано, очевидно, в связи с преследованием Лермонтова за стихотворение «Смерть Поэта» («Я знал: удар судьбы меня не обойдет…»). Первые строки восходят к юношескому стихотворению 1830 г. «Когда твой друг с пророческой тоскою…»

Прощай, немытая Россия…

Прощай, немытая Россия, [159] Страна рабов, страна господ,И вы, мундиры голубые,И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной КавказаУкроюсь от твоих пашей,От их всевидящего глаза,От их всеслышащих ушей.

159

«Прощай, немытая Россия…»

Автограф стихотворения не сохранился, до нас дошел ряд позднейших копий, содержащих существенные разночтения. К. В. Пигарев указывает на список этого стихотворения, сделанный рукой П. И. Бартенева и обнаруженный в архиве Н. В. Путяты. 4-я строка читается в нем: «И ты, им преданный народ»; 6-я строка – «Укроюсь от твоих царей». В конце приписка: «С подлинника руки Лермонтова» («Известия АН СССР, отд. литературы и языка», 1955, т. XIV, вып. 4, июль-август). Однако тот же П. И. Бартенев писал библиографу П. А. Ефремову (9 марта 1873 г.): «Вот еще стихи Лермонтова, списанные с подлинника», – но сообщал при этом другой текст, в котором строка 4-я читается: «И ты, послушный им народ».

В 1890 г. тот же П. И. Бартенев поместил в «Русском архиве» (№11) третий текст, сопроводив его примечанием: «Записано со слов поэта современником» (4-я строка читается в нем: «И ты, им преданный народ»; 6-я – «Укроюсь от твоих пашей»). Таким образом, Бартенев отказался от публикации первых двух редакций, якобы «списанных с подлинника», в пользу третьей. Этой редакции, публикуемой в настоящем издании, отдано предпочтение ввиду того, что при чтении «царей» исчезает смысловая связь между первой и второй строфой: в России «пашами» называли жандармов, которые носили «голубые мундиры» (о них говорится в первой строфе); неоправдано и множественное число слова «царей». Не характерна для Лермонтова и неполноценная рифма («царей – ушей»). Что же касается чтения 4-й строки: «И ты, им преданный народ», то оно проходит через все списки (кроме сообщенного в письме П. И. Бартенева к П. А. Ефремову).

Соображения о том, что в тексте Лермонтова было слово «царей», замененное впоследствии словом «пашей» из опасения цензуры, отпадают, так как с точки зрения царской – цензуры стихотворение было неприемлемо в целом и поправки подобной» рода не делали его более приемлемым.

Впервые стихотворение напечатано в «Русской старине» (1887, №12). В этой публикации строка 4-я читается: «И ты, им преданный народ», а строка 6-я – «Укроюсь от твоих вождей». (Последнее разночтение-искажение цензурного характера. Ясно, что в копии было: «царей»).

П. Висковатов, впервые опубликовавший это стихотворение, отнес его без всякой мотивировки к 1841 г. В издании сочинений Лермонтова, вышедшем в 1891 г., Висковатов снабдил стихотворение примечанием, источником которого послужил, по-видимому, лишь текст самого стихотворения. Из примечания следует, что оно написано «в досаде на некоторых недоброжелателей» поэта, не допустивших его добиться отставки в 1841 г. Однако эта дата не согласуется с основным смыслом стихотворения, ибо обращение к «немытой России» и написанное весною 1841 г. стихотворение «Родина» вряд ли могли быть созданы в течение одного месяца: слишком отчетлива разница в трактовке патриотической темы. Между тем стихотворение «Прощай, немытая Россия…» гораздо легче сближается с пафосом заключительной строфы «Смерти Поэта» и позволяет по-новому понять идейную эволюцию Лермонтова. В связи с этим стихотворение относится в нашем издании к 1837 г. – времени первой ссылки поэта.

Примечание к этому стихотворению принадлежит редколлегии издания.

Спеша на север издалека…

Спеша на север издалека, [160] Из теплых и чужих сторон,Тебе, Казбек, о страж востока,Принес я, странник, свой поклон.

Чалмою белою от векаТвой лоб наморщенный увит,И гордый ропот человекаТвой гордый мир не возмутит.

Но сердца тихого моленьеДа отнесут твои скалыВ надзвездный край, в твое владеньеК престолу вечному Аллы.

160

«Спеша на север издалека…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в сборнике «Вчера и сегодня» (1845, кн. 1).

Написано, по всем признакам, в конце 1837 г. на пути из Тифлиса во Владикавказ, когда Лермонтов получил перевод по службе из Нижегородского в Гродненский полк, стоявший тогда в Новгороде.

В первой публикации в литературном сборнике «Вчера и сегодня» (1845, кн. 1) было озаглавлено «Казбеку».

И прах бездомный по ущелью Без сожаления развей. – Реминисценция из стихотворения А. И. Одоевского «Куда несетесь вы, крылатые станицы?..» (1837…1838).

Молю, да снидет день прохладныйНа знойный дол и пыльный путь,Чтоб мне в пустыне безотраднойНа камне в полдень отдохнуть.

Молю, чтоб буря не застала,Гремя в наряде боевом,В ущелье мрачного ДарьялаМеня с измученным конем.

Но есть еще одно желанье!Боюсь сказать! – душа дрожит!Что, если я со дня изгнаньяСовсем на родине забыт!

Найду ль там прежние объятья?Старинный встречу ли привет?Узнают ли друзья и братьяСтрадальца, после многих лет?

Или среди могил холодныхЯ наступлю на прах роднойТех добрых, пылких, благородных,Деливших молодость со мной?

О, если так! своей метелью,Казбек, засыпь меня скорейИ прах бездомный по ущельюБез сожаления развей.

1838

Кинжал

Люблю тебя, булатный мой кинжал, [161] Товарищ светлый и холодный.Задумчивый грузин на месть тебя ковал,На грозный бой точил черкес свободный.

Лилейная рука тебя мне поднеслаВ знак памяти, в минуту расставанья,И в первый раз не кровь вдоль по тебе текла,Но светлая слеза – жемчужина страданья.

161

Кинжал

Печатается по 03 (1841, №6), где появилось впервые. Судя по содержанию, написано, вероятно, после возвращения Лермонтова в Россию из первой ссылки (в начале 1838 г.).

Стихотворение находится на одном листе с автографом посвящения к поэме «Тамбовская казначейша».

В копии зачеркнуто первоначачьное заглавие «Подарок» и заменено названием «Кинжал». Известно, что среди вещей Лермонтова находился, подаренный ему кинжал, привезенный из первой ссылки.

И черные глаза, остановись на мне,Исполненны таинственной печали,Как сталь твоя при трепетном огне,То вдруг тускнели, то сверкали.

Ты дан мне в спутники, любви залог немой,И страннику в тебе пример не бесполезный:Да, я не изменюсь и буду тверд душой,Как ты, как ты, мой друг железный.

Гляжу на будущность с боязнью

Гляжу на будущность с боязнью, [162] Гляжу на прошлое с тоскойИ, как преступник перед казнью,Ищу кругом души родной;Придет ли вестник избавленьяОткрыть мне жизни назначенье,Цель упований и страстей,Поведать – что мне бог готовил,Зачем так горько прекословилНадеждам юности моей.

Земле я отдал дань земнуюЛюбви, надежд, добра и зла;Начать готов я жизнь другую,Молчу и жду: пора пришла;Я в мире не оставлю брата,И тьмой и холодом объятаДуша усталая моя;Как ранний плод, лишенный сока,Она увяла в бурях рокаПод знойным солнцем бытия.

162

«Гляжу на будущность с боязнью…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в сборнике «Вчера и сегодня» (1845, кн. 1).

Датируется началом 1838 г., так как находится на одном листе с автографом посвящения к поэме «Тамбовская казначейша», написанным, видимо, в начало этого года.

Слышу ли голос твой…

Слышу ли голос твой [163] Звонкий и ласковый,Как птичка в клетке,Сердце запрыгает;

Встречу ль глаза твоиЛазурно-глубокие,Душа им навстречуИз груди просится,

И как-то весело,И хочется плакать,И так на шею быТебе я кинулся.

163

«Слышу ли голос твой…»

Печатается по автографу из тетради Чертковской библиотеки. Впервые – в сборнике «Вчера и сегодня» (1845, кн. 1).

Датируется 1838 г., так как находится на обороте листа с записью: «Я в Тифлисе…», относящейся к 1838 г. и представляющей собой набросок к «Тамани» (см. И. Л. Андроникашвили, Лермонтов, М. 1951, стр. 204 и далее).

Вместе со стихотворениями «Как небеса, твой взор блистает…» и «Она поет – и звуки тают…» образует как бы единый цикл, обращенный к одному и тому же лицу и написанный в одно и тоже время – в конце 1837 – начале 1838 г. Адресатом названных трех стихотворений, возможно является Прасковья Арсеньевна Бартенева (1811-1872), известная певица, камер-фрейлина (с 1835 г.). Бартенева была хорошо знакома с близким Лермонтову семейством Карамзиных, в их доме неоднократно встречалась с поэтом. Предполагалось совместное участие Лермонтова и Бартеневой в любительском спектакле (август…сентябрь 1838 г.).