Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

1840

1-е января

Как часто, пестрою толпою окружен, [179] Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,При шуме музыки и пляски,При диком шепоте затверженных речей,Мелькают образы бездушные людей,Приличьем стянутые маски,
Когда касаются холодных рук моихС небрежной смелостью красавиц городскихДавно бестрепетные руки, —Наружно погружась в их блеск и суету,Ласкаю я в душе старинную мечту,Погибших лет святые звуки.
179

«Как часто, пестрою толпою окружен…»

Печатается по сборнику 1840 г., где датировано 1840 г. Впервые – в ОЗ (1840, №1).

Дата «1 января» перед текстом стихотворения позволяет считать, что Лермонтов подчеркивает его связь с новогодним

маскарадным балом в дворянском собрании. И. С. Тургенев вспоминал, что Лермонтову, присутствовавшему на этом балу, «не давали покоя, беспрестанно приставали к нему, брали его за руки; одна маска сменялась другою, а он почти не сходил с места и молча слушал их писк, поочередно обращая на них свои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось, что я уловил на лице его прекрасное выражение поэтического творчества» (И. С. Тургенев, Собр. соч., М. 1956, т. 10, стр. 331).

Стихотворение звучало особенно остро еще и потому, что на балу присутствовали члены царской семьи.

И если как-нибудь на миг удастся мнеЗабыться, – памятью к недавней старинеЛечу я вольной, вольной птицей;И вижу я себя ребенком, и кругомРодные все места: высокий барский домИ сад с разрушенной теплицей;
Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,А за прудом село дымится – и встаютВдали туманы над полями.В аллею темную вхожу я; сквозь кустыГлядит вечерний луч, и желтые листыШумят под робкими шагами.
И странная тоска теснит уж грудь мою:Я думаю об ней, я плачу и люблю,Люблю мечты моей созданьеС глазами полными лазурного огня,С улыбкой розовой, как молодого дняЗа рощей первое сиянье.
Так царства дивного всесильный господин —Я долгие часы просиживал один,И память их жива понынеПод бурей тягостных сомнений и страстей,Как свежий островок безвредно средь морейЦветет на влажной их пустыне.
Когда ж, опомнившись, обман я узнаюИ шум толпы людской спугнет мечту мою,На праздник незванную гостью,О, как мне хочется смутить веселость ихИ дерзко бросить им в глаза железный стих,Облитый горечью и злостью!..

И скучно и грустно

И скучно и грустно, и некому руку подать [180] В минуту душевной невзгоды…Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..А годы проходят – все лучшие годы!
180

И скучно и грустно

Печатается по сборнику 1840 г., где датировано 1840 г. Впервые – в «Литературной газете» (1840, №6).

Стихотворение выражало настроение передовых людей 30-х годов прошлого века – периода политической реакции. Белинский об этом стихотворении писал, что это «потрясающий душу реквием всех надежд, всех чувств человеческих, всех обаяний жизни!.. Тот, кто не раз слышал внутри себя ее могильный напев, а в ней увидел только художественное выражение давно знакомого ему ужасного чувства, тот припишет ей слишком глубокое значение, слишком высокую цену, даст ей почетное место между величайшими созданиями поэзии…» (Белинский, т. IV, стр. 525-526).

Любить… но кого же?.. на время – не стоит труда,А вечно любить невозможно.В себя ли заглянешь? – там прошлого нет и следа:И радость, и муки, и все там ничтожно…
Что страсти? – ведь рано иль поздно их сладкий недугИсчезнет при слове рассудка;И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —Такая пустая и глупая шутка…

Казачья колыбельная песня

Спи, младенец мой прекрасный, [181] Баюшки-баю.Тихо смотрит месяц ясныйВ колыбель твою.Стану сказывать я сказки,Песенку спою;Ты ж дремли, закрывши глазки,Баюшки-баю.
По камням струится Терек,Плещет мутный вал;Злой чечен ползет на берег,Точит свой кинжал;Но отец твой старый воин,Закален в бою:Спи, малютка, будь спокоен,Баюшки-баю.
181

Казачья колыбельная песня

Печатается по сборнику 1840 г., где датирована 1840 г. Впервые – в ОЗ (1840, №2).

Стихотворение близко по содержанию и стилю к песням гребенских казаков. Сохранилось предание, что Лермонтов написал это стихотворение в станице Червленной, на Тереке, услышав, как молодая казачка напевала песню над колыбелью ребенка (см. Л. П. Семенов, Лермонтов на Кавказе, Пятигорск, 1939, стр. 132-133).

Сам узнаешь, будет время,Бранное житье;Смело вденешь ногу в стремяИ возьмешь ружье.Я седельце боевоеШелком разошью…Спи, дитя мое родное,Баюшки-баю.
Богатырь
ты будешь с виду
И казак душой.Провожать тебя я выйду —Ты махнешь рукой…Сколько горьких слез украдкойЯ в ту ночь пролью!..Спи, мой ангел, тихо, сладко,Баюшки-баю.
Стану я тоской томиться,Безутешно ждать;Стану целый день молиться,По ночам гадать;Стану думать, что скучаешьТы в чужом краю…Спи ж, пока забот не знаешь,Баюшки-баю.
Дам тебе я на дорогуОбразок святой:Ты его, моляся богу,Ставь перед собой;Да готовясь в бой опасный,Помни мать свою…Спи, младенец мой прекрасный,Баюшки-баю.

<М. А. Щербатовой>

На светские цепи, [182] На блеск утомительный балаЦветущие степиУкраины она променяла,
Но юга родногоНа ней сохранилась приметаСреди ледяного,Среди беспощадного света.
Как ночи Украины,В мерцании звезд незакатных,Исполнены тайныСлова ее уст ароматных,
182

<М. А. Щербатовой> («На светские цепи …»)

Печатается по автографу ЦГАЛИ. Впервые – в ОЗ (1842, №1), где датировано 1840 г.

Обращено к княгине Марии Алексеевне Щербатовой (урожденной Штерич). М. И. Глинка вспоминал, что М. А. Щербатова, «молодая вдова, была прелестна: хотя не красавица, была видная, статная и чрезвычайно увлекательная женщина» (М. И. Глинка, Литературное наследие, М. – Л. 1952, т. I, стр. 192).

А. И. Тургенев, знакомый Лермонтова, встретив Щербатову в Москве 10 мая 1840 г., записал в дневнике: «Был у кн. Щер<батовой>. Сквозь слезы смеется. Любит Лермонт<ова>» («Литературное наследство», тт. 45-46, стр. 420).

Родственник поэта М. Н. Лонгинов назвал это стихотворение Лермонтова «вдохновенным портретом нежно любимой им женщины».

Но юга родного На ней сохранилась примета… – М. А. Щербатова была украинкой по происхождению. Импульсом к созданию стихотворения, возможно, послужило напечатанное в 1839 г. в «Отечественных записках» стихотворение Е. П. Гребенки «Признание»: Малороссия изображается в аллегорическом образе женщины.

Прозрачны и сини,Как небо тех стран, ее глазки;Как ветер пустыни,И нежат и жгут ее ласки.
И зреющей сливыРумянец на щечках пушистыхИ солнца отливыИграют в кудрях золотистых.
И следуя строгоПечальной отчизны примеру,В надежду на богаХранит она детскую веру;
Как племя родное,У чуждых опоры не проситИ в гордом покоеНасмешку и зло переносит;
От дерзкого взораВ ней страсти не вспыхнут пожаром,Полюбит не скоро,Зато не разлюбит уж даром.

Есть речи…

Есть речи – значенье [183] Темно иль ничтожно,Но им без волненьяВнимать невозможно.
Как полны их звукиБезумством желанья!В них слезы разлуки,В них трепет свиданья.
183

«Есть речи – значенье…»

Печатается по ОЗ (1841, №1), где появилось впервые.

Датируется 1840 т., так как цензурное разрешение на выпуск в свет No1 «Отеч. зап.» получено 1 января 1841 г. После смерти Лермонтова в сборнике «Вчера и сегодня» (1816, кн. 2) появилась другая редакция стихотворения (судя по всему более ранняя) под заглавием «Волшебные звуки».

Есть речи – значеньеТемно иль ничтожно,Но им без волненьяВнимать невозможно.Как полны их звукиТоскою желанья!В них слезы разлуки,В них трепет свиданья…Их кратким приветом,Едва он домчится,Как божиим светом.Душа озаритсяСредь шума мирскогоИ где я ни буду,Я сердцем то словоУзнаю повсюду;Не кончив молитвы,На звук тот отвечуИ брошусь из битвыЕму я навстречу.Надежды в них дышат,И жизнь в них играет, —Их многие слышат,Один понимает,Лишь сердца родногоКоснутся в дни мукиВолшебного словаЦелебные звуки,Душа их с моленьем,Как ангела, встретит,И долгим биеньемИм сердце ответит.
Поделиться с друзьями: