Столпник и летучие мыши

— А-а-а… Ум… талант… совесть… Это, — несомненно, достоинства мезозойской фауны. Где ж их искать, как не в юрском пери…

— Об этом я и хотела поговорить, — невозмутимо вставила Мими, расправив плечи.

— Да о чём тут говорить? Ты понимаешь, что тебя ждёт? Распыление в межгалактическом пространстве. Веч-на-я смерть!

— Ну, это мы ещё посмотрим. Насколько мне известно, манипуляции с человеческими душами лежат вне твоей компетенции. Это сугубо парафия Демиурга. Перед ним и буду держать ответ.

Лили старалась соблюдать спокойствие, но было отлично видно, каких усилий ей это стоит. Лицо подёргивалось, ноги не подчинялись, и, чтобы хоть немного овладеть собой, она сцепила руки на груди крест на крест. За ночь у неё сложилась боле или менее приемлемая схема преодоления пути к точке телепортации. Но то, что она до сих пор не знала, где это место находится, вызывало ужас. Шеф подключится и поведёт по маршруту, когда исполнители окажутся в озере. И так, и сяк она рассматривала голограмму подводных рифов, досконально изучила испещрённый массив, но всё же не смогла на глазок определить среди множества дыр заветный тоннель.

Кажется, всё выстроено правильно. Впереди Мими, следом Фру со Столпником. Себе она отвела самую опасную роль — замыкающего. Морально она была готова к смертельной схватке. Если зверюги бросятся за ними, — а это почти стопроцентная гарантия, — она вступит в бой и защитит миссию ценой собственной жизни. Сколько их там? Десятки, сотни? Ничего нельзя предугадать. Твари могут напасть как на суше, так и под водой. Средняя сестра расчистит путь. Младшая отобьёт нападение с флангов. При любом раскладе Столпник обязан попасть в портал. Этот план сию минуту рухнул. А другого не было. Одна только мысль, что придётся столкнуться с мезозойскими монстрами бросала в пот. Бр-р-р…

Неожиданно в древесных кронах появились длиннохвостые археоптериксы. Миссионеры, привлечённые криками стаи, задрали головы. Летуны сновали в вышине между ветвями, покрякивая и пестря райским оперением. И вдруг откуда ни возьмись на них обрушилась целая армада размашистых и лысых, как морские камни, птеродактилей. На дымчатых кожаных крыльях охотники метались по ломаной траектории и выхватывали из воздуха длинными зубастыми челюстями добычу. Через минуту с мирными птицами было покончено. Вниз посыпались окровавленные перья. Одно из них упало на лицо Лили. Она брезгливо смахнула ошмёток и ещё больше завелась.

— Скажи на милость, что это тебе взбрело в голову?! Нечего сказать, хорошеньких дружков ты себе подобрала! Ведь каждое из них размером с трёхэтажный… нет! — пятиэтажный дом! Что может быть общего у тебя, — творческой, развитой личности, — с этими безмозглыми тварями?! Отвечай!

— Ох, как же ты ошибаешься! Эти твари, как ты выразилась, животные высшие, разумные.

— Ха-ха-ха! Откуда у них возьмётся разум, если мозгов в их бошках днём с огнём не сыщешь. Там практически пусто, не считая одной извилины объёмом с грецкий орех.

— Да в том-то и дело, что мозг у них о-о-очень большой. Он распределён по всему телу: в позвоночнике, хвосте, бёдрах. Бронтозавры обладают телепатией и незаурядным мышлением. И знаешь что?! У них есть свой язык, как у дельфинов, и душа, как у нас с вами. Сегодня ночью я познакомилась с одной девушкой-бронтозавром по имени Диана. Мы друг друга понимаем и без слов. Я рассказала ей о миссии. Она в восторге!

Прогульщица на крыльях ликования улетела к своим мечтам. Она говорила с жаром, глаза горели сумасшедшим огнём. Сердце под рубашкой стучало так, что лёгкая ткань на груди дрожала.

В ответ послышался злой смех.

— Зря вы так, — девичий голосок споткнулся и задребезжал. — Бронтозавры — существа кроткие, у них кругом враги. На суше охотятся тираннозавры. А в озере, где раньше жвачные находили спасение от хищников, завёлся водяной дракон. Мирное стадо на грани исчезновения. И я… В общем, я хочу их спасти.

Троица захохотала ещё громче. Даже Столпник не удержался, смущённо прыснул в кулак.

Лили резко оборвала смех, яростно мотнула головой и зашипела сквозь зубы.

— Это что ж-же получается? Ты расставила приоритеты в пользу динозавров, которые вымерли десятки, сотни миллионов лет назад? Так ведь они и так вымрут. Не имеет никакого значения, спасёшь ты их сейчас-с-с или нет… В силу обстоятельств пла-не-тар-но-го масш-ш-ш-шта-ба!

— Да хотя бы и так. Что такое наша жизнь в сравнении с вечностью? Мгновение. И за этот короткий миг я хочу совершить нечто такое, за что смогу себя уважать. Высокопарно? Пусть! Я не хочу возвращаться в тот мир, где для меня больше нет белых пятен. Мне не интересна жанровая эквилибристика прозябания, которое почему-то называют жизнью. Это просто испанский стыд! Карьера, профит, вшивая возня — вот что стало истиной существования. «Потребление, потребление и ещё раз потребление» — национальная идея всех народов. Лозунг каждого уважающего себя деляги: «Заклюй ближнего, обгадь нижнего». Разве нет? Лили, признай, что люди — те же животные. Все делятся на хищников и травоядных. В человеческом мире, пожалуй, пострашней, чем в диком лесу.

Слов для возражения не нашлось. Истина обнажилась и выставила наружу всё своё уродство. Старшая хмурилась и не глядела на Мими. А та, почуяв, что взяла верх над здравым рассудком, всплеснула руками и, уже не боясь быть непонятой, с жаром продолжила свой «манифест».

— Кто бы только знал, насколько отвратительны эти дешёвые сувенирные отношения: любовные, дружеские, общественные — всё равно! Что такое любовь в двадцать первом веке? Одноразовая ли, долгоиграющая… она временная. А я хочу любить, пока не перестанет биться сердце. Любить этот дивный лес, этот мокрый воздух, таинственный мезозой и его народ.

— Тебе просто захотелось новизны. Так прямо и скажи, мол, хочу развлечься, а то стало скуч-ч-чновато.

— Ну, это лишь отчасти. Главное, — сделать что-то значительное. А что, если Столпник не сможет победить дракона? Тогда как? Никакого нового мира не случится.

Дума, неотступно преследующая Семёна, как опасный шершень, ужалила. Яд разлился по телу. Мими сказала правду. Но как только страшные догадки обрели форму слов, молодец перестал в себе сомневаться. Действие всегда вызывало в нём противодействие. Раны и обиды лишь укрепляли. Вдруг ему стало жаль сестру — это хрупкое, неразумное создание. Он увидел, что она страдает, и сердце сжалось.

— Ну, что ж. В таком случае вся ответственность будет на совести Столпника, — ответила Лили без тени смущения. — Ты твердила, что наша задача его вооружить, а там… Уж будь что будет. Главное — исполнить долг. И тогда мы получим свою награду. Я имею ввиду тех, кто выживет. Как бы там ни было, Демиург зачтёт на…

— Я-то думала, ты умнее. Представь, что мы вернулись обратно. То есть, в ныне действующее летоисчисление. Наши такие красивые, такие новенькие, без единого порочного пятна аватары погрузятся всё в то же дерьмо. Не хо-чу!