Стоя в чужой могиле

Она села на подлокотник дивана, словно показывая, что не собирается надолго задерживаться. На полу у кресла лежала книга, и Кларк изогнула шею, чтобы прочесть название.

— «Мифы и колдовство»?

— И бабушкины сказки, — добавил Ребус. — Так тебе удалось убедить своего босса?

— Думаю, да.

— Пришлось прибегнуть к женским чарам?

Она холодно взглянула на него.

— Прости, — извинился Ребус. — Все дело в том, что он манекен с витрины, и мы оба это знаем.

— Никакой он не манекен. Ты видишь то, что хочешь увидеть. Тебе хоть один старший по званию нравился?

— Множество. — Ребус помолчал и добавил: — В прежние времена.

— Но сейчас не прежние времена, Джон. И Джеймс знает свое дело. Ты видел, какую команду он собрал. По-твоему, они не хотят работать?

— Хотят, — был вынужден согласиться Ребус.

— Может, они не делают того, что должны?

— Нет, — признал он.

— Так в чем дело?

— Пейдж — хороший парень. Вот что ты хочешь сказать…

Но ее внимание привлекла большая карта Шотландии на стене над обеденным столом. Дорога А9 была выделена красным маркером.

— Собирался ее снять, — сказал Ребус.

Кларк направилась к карте, глядя не на нее, а на три больших пакета.

— Не успел убрать, — небрежно объяснил Ребус, но провести ее не сумел.

Она вытащила несколько листов бумаги из первого пакета.

— Ты сделал копии, — констатировала Кларк. — Все те документы, что ты принес в офис…

— Не все, — возразил Ребус. — Только официальные протоколы и заявления. Вырезки из газет я не стал копировать.

— Господи Иисусе, Джон.

— Ты же знаешь, что творится в офисе, Шивон. Я привез коробки, но их еще не открывали.

— Может, ты не заметил, но мы были немного заняты.

— Ты хотела найти нам какую-нибудь комнату для работы.

— И найду, как только выдастся время. — Она помолчала. — Но речь не о том. Ты сделал копии, прежде чем привезти коробки. Ты не собирался выпускать их из рук. Во всяком случае, насовсем.

— Мне бывает скучно, Шивон. За чтением убиваю время…

Она опять посмотрела на него:

— Вот такие дела — предел мечтаний для «Жалоб».

— Пусть сначала узнают.

— А почему ты думаешь, что они не узнают?

Ребус пожал плечами:

— Я всегда так работал, Шивон, тебе это известно.

— Как и то, что люди, с которыми ты работал, долго в полиции не задерживались. Помнишь Брайана Холмса и Джека Мортона? — Она увидела, как потемнело его лицо. — Ладно, извини, это удар ниже пояса.

— Не называл ли тебе Фокс эти имена во время вашей милой беседы?

— Он охотится на тебя, Джон. Он даже домой ко мне приходил.

— Когда?

— Вчера вечером. Предупреждал меня, говорил, что я должна быть на его стороне, а не на твоей.

Она принялась засовывать листы бумаги обратно в пакет, потом спросила, видел ли он интервью Нины Хазлитт.

— Его передавали по телевизору?

Кларк покачала головой:

— В Интернете для какого-то новостного агентства.

Она поблагодарила нас за все, что мы делаем.

— Мило с ее стороны.

— Она хорошо держится перед камерой. Ни тени безумия.

— Она небезумна.

Но, говоря это, Ребус помнил последний разговор с Ниной, когда та оказалась на грани истерики.

— И все-таки ее нужно держать в узде, если только это возможно.

— А я как раз подхожу для такого дела? Это ты придумала или Пейдж? — Ответа Ребус не дождался. — Это он тебя прислал? — Он подошел к окну и оглядел улицу. — Он что — в машине ждет? Какая у него машина?

Он увидел «БМВ» — автомобиль был припаркован во втором ряду ярдах в двадцати от дома Ребуса. На водительском месте кто-то сидел.

— Почему не привела сюда? Побоялась, что в его присутствии твое женское обаяние будет иметь меньший эффект?

Она смерила его недовольным взглядом:

— Это была моя идея, Джон. А если бы я его привела, то он бы уже снял тебя с дела. — Она показала на пакеты. — Он бы не пересек порог.

Она на секунду закрыла глаза. Телефонная трель известила о прибытии эсэмэски на ее мобильник.

— Это наверняка он, — пробормотал Ребус. — Недоумевает, почему ты так долго.

Кларк прочла текст и повернулась к двери.

— Увидимся утром, — тихо сказала она.

— Он довезет тебя до дома или вернетесь к нему?

Она не ответила на его хамство и молча вышла. Ребус остался у окна. Он видел, как она покинула дом и направилась к машине. Когда Кларк приблизилась, фары зажглись и выхватили ее из темноты, как освещает прожектор актрису. Пассажирская дверь отворилась и захлопнулась; машина оставалась на месте, пока они объяснялись, затем поползла по Арден-стрит к перекрестку, миновав дом Ребуса. Водитель и пассажир смотрели перед собой. Он усилием воли побуждал Кларк поднять глаза, но та не шелохнулась.

Ты проделал это с обычным твоим обаянием и изяществом, Джон, — пробормотал он себе под нос.

Шивон Кларк застряла между Пейджем и Фоксом, и Ребус видел, как она мучается.

Как он ее мучает.

Хороший работник, готов к повышению, все течет ровно — и тут появляется Джон Ребус. Даже ботинки не потрудился вытереть, повсюду наследил и не заметил.

Неплохо вышло, Джон.

Он закурил сигарету, налил себе виски — остановился, когда стакан наполнился до половины. Потом уселся за обеденный стол, вперился взглядом в дорожную карту. Спустя какое-то время стакан уже нуждался в доливе, а пепельница — в опорожнении. Он вдруг понял, насколько пусто в его комнате без музыки, но не мог подобрать пластинку под нынешнее настроение. Он подумал, не позвонить ли ему Шивон Кларк, не извиниться ли за все. Или эсэмэску отправить — коротенькую и дружескую. Но вместо этого он уселся в кресло с книгой Нины Хазлитт. Не было никаких змей под Эдинбургом, никакие монстры не плавали в Лох-Нессе. Все это предрассудки и простая человеческая потребность в объяснениях, ответах, обоснованиях.

Когда его глаза начали смыкаться, он решил, что так тому и быть. Всего-навсего очередная ночь, когда он так и не доберется до спальни.

23

Дежурная на Гейфилд-сквер по-прежнему выказывала нежелание впускать Ребуса. Каждое утро она распечатывала для него новый гостевой пропуск, а в конце дня требовала, чтобы он его вернул.

— Проще выписать хотя бы на неделю, — предложил Ребус, пытаясь вспомнить ее имя.

— Может быть, неделю вы здесь не проработаете.