Страх — это ключ

Сказать о третьем, что ему здесь не место, значило бы не сказать вообще ничего. Он смотрелся в этой библиотеке так, как Моцарт — в рок-клубе. Это был молодой человек лет двадцати-двадцати двух, высокий, тощий, с лицом бледным, как у покойника, и угольно-черными глазами. Взгляд его беспокойно перебегал с одного лица на другое, подобно тому, как осенним вечером мечется блуждающий огонек. Я не заметил, в чем он был одет, видел лишь его лицо — лицо законченного наркомана. Отнимите у него белый порошок хотя бы на сутки, и он будет корчиться так, будто его поджаривают сто чертей.

— Входите, мистер Вайленд, — обратился генерал к человеку с сигарой, и я в который раз пожалел, что так сложно разобраться в выражении лица старого Рутвена. Он кивнул на меня:

— Это — Толбот, которого разыскивают, а это — мистер Яблонский, который привез его сюда.

— Рад познакомиться с вами, мистер Яблонский. — Вайленд дружелюбно улыбнулся и протянул руку. — Я главный инженер у генерала, а это мистер Ройал.

Как же, он такой же инженер, как я — президент Соединенных Штатов.

— Мистер Яблонский! Мистер Яблонский! — не произнес, а прошипел наркоман. Его рука скользнула под пиджак, и, должен признать, сделал он это быстро. Пистолет дрожал в его руке. Одно за другим он произнес несколько непечатных слов, а глаза его стали безумными. — Я ждал этого момента два долгих года. Черт побери, Ройал! Зачем…

— Ларри! Здесь молодая леди. — Я мог бы поклясться, что рука Ройала не ныряла под пиджак или в карман брюк, и тем не менее в его руке тускло блеснула сталь пистолета, послышался резкий удар рукоятки по запястью Ларри и оружие наркомана отлетело куда-то в угол. Такой ловкости рук мне еще не доводилось наблюдать

— Мы знаем мистера Яблонского, — голос Ройала был на удивление певучим и нежным. — По крайней мере Ларри и я, не так ли, Ларри? Когда-то Ларри отсидел шесть месяцев за любовь к наркотикам, и посадил его Яблонский.

— Яблонский? Посадил?… — начал было генерал.

— Яблонский — улыбнулся Ройал — да, лейтенант Герман Яблонский из уголовной полиции Нью-Йорка.

Глава 4

Да, вот это была тишина. Мертвая тишина. Первым нарушил ее генерал. Холодно посмотрев на человека в смокинге, он потребовал объяснений:

— Это возмутительно, Вайленд. Вы приводите в мой дом человека, который не только наркоман и вооружен, но и отсидел в тюрьме. А что касается присутствия здесь полицейского, то следовало проинформировать меня…

— Успокойтесь, генерал, — тихо и без всякого удивления произнес Ройал. — Я был не совсем точен, следовало сказать: бывший лейтенант. В свое время самый способный парень в уголовной полиции — сначала занимался наркотиками, затем — убийствами. Больше арестов и убежденности в их необходимости, чем у любого другого полицейского в восточной части Штатов. Но ты поскользнулся, Яблонский, не так ли?

Яблонский ничего не ответил, и на его лице ничего не отразилось, но это не означало, что он сейчас не прокручивал в голове различные варианты.

На моем лице тоже ничего не отразилось, но я напряженно думал. Думал, как бы сбежать. Слуг генерал отпустил, а все присутствующие, казалось, потеряли ко мне интерес. Как бы невзначай я огляделся. Я ошибался. — Был здесь еще кое-кто, не потерявший интереса ко мне. В коридоре с внешней стороны двери стоял Валентино, мой знакомый по залу суда, и его интерес ко мне более чем восполнял отсутствие интереса ко мне у находившихся в библиотеке. Меня порадовало, что он носил правую руку на перевязи. Большой палец левой руки он засунул в боковой карман куртки, но как ни огромен мог быть этот палец, вряд ли он бы так оттопыривал карман. Ему просто безумно хотелось посмотреть, как я попытаюсь сбежать.

— Яблонский был центральной фигурой самого крупного после войны полицейского скандала, который разразился в Нью-Йорке, — продолжал Ройал. — В его округе происходили убийства, убивали серьезных людей, а Яблонский хлопал ушами. Все знали, что банду убийц покрывает кто-то из полиции, все знали, кроме Яблонского. Все, что Яблонский знал, — это то, что он получает достаточно, чтобы смотреть куда угодно, но только не в нужную сторону. Но врагов в полиции у него было больше, чем вне ее, и его разоблачили. Полтора года назад. Целую неделю тогда его имя не сходило со страниц газет. Помните, мистер Вайленд?

— Теперь вспомнил, — кивнул Вайленд. — Шестьдесят тысяч долларов, которые ему якобы выплатили бандиты, исчезли, как сквозь землю провалились, из них не нашли ни цента. Кажется, он получил три года.

— И через полтора года уже на свободе, — закончил Ройал. — Перепрыгнули через стену, Яблонский?

— Выпущен досрочно за примерное поведение, — невозмутимо ответил Яблонский. — Я снова добропорядочный гражданин, чего нельзя сказать о вас, Ройал. И вы наняли этого человека, генерал?

— Я не понимаю…

— Я просто хочу сказать, что если вы наняли его, то знайте, что переплачиваете сто долларов. Эти сто долларов Ройал обычно берет со своих работодателей на венок для своих жертв. Очень красивый венок. Или цены уже поднялись, Ройал?

Никто ничего не сказал. Яблонский продолжил:

— На Ройала заведены учетные карточки в половине штатов, генерал. Никто не схватил его за руку, но все о нем всё знают. Наемный убийца номер один в Штатах. Берется за те заказы, которые считает выгодными, качество своей работы гарантирует — никогда еще никто из его клиентов обратно не возвращался. Берет много, но его услуги пользуются бешеным спросом среди разного рода людей, и не только потому, что он еще никогда никого не подводил, но и потому, что в его кодексе поведения есть пункт о том, что он никогда не трогает того, кто когда-либо пользовался его услугами. Куча людей спит спокойно лишь потому, что знают: они занесены в список неприкасаемых. — Ладонью, больше смахивающей на лопату, Яблонский потер щетину на щеке. — Интересно, за кем он сейчас охотится? Не за вами ли, генерал?

Впервые генерал проявил свои эмоции. Даже борода и усы не смогли скрыть того, как сузились его глаза, сжались губы и слегка побледнели щеки. Медленно облизнул он пересохшие губы и посмотрел на Вайленда:

— Вы знали что-нибудь об этом? Что здесь правда?

— Яблонский просто плетет, что на ум придет, — заметил Вайленд. — Отправьте их в другую комнату, генерал. Нам надо поговорить.

Рутвен кивнул. Вайленд глянул на Ройала, тот улыбнулся:

— Пошли, Яблонский, пистолет оставь здесь.

— А если не оставлю?

— Ты еще не получил деньги по чеку, — уклончиво ответил Ройал.

Я был прав — они все слышали.

Яблонский положил свой пистолет на стол. У Ройала пистолета в руке не было. При той скорости, с какой он выхватывал пистолет, он и не нуждался в том, чтобы держать его наготове. Наркоман Ларри подошел ко мне сзади и ткнул стволом пистолета по почкам с такой силой, что я застонал от боли. Никто ничего не сказал, поэтому пришлось сказать мне:

— Попробуй это сделать еще раз, вонючий наркоман, и дантисту понадобится целый год, чтобы привести в порядок твои челюсти!