Страх — это ключ

Когда я после безрезультатных поисков вновь очутился в надувной лодке бесконечно усталый и разочарованный, то успокаивал себя мыслью, что пятнадцать минут интенсивного плавания с аквалангом, вымотают любого. Вместе с тем я отлично знал, что если бы я нашел то, что искал, усталость прошла бы в момент. К тому же я совсем замерз, и мне очень хотелось курить. Представил себе потрескивающие поленья горящего камина, подумал о горячем кофе, от которого вверх поднимается пар, и долгом-долгом безмятежном сне. Снова подумал о Германе Яблонском, мирно спящем в доме генерала в удобной кровати из красного дерева.

Я стащил маску, сбросил кислородные баллоны. Потом снял с ног ласты, перебросил на палубу корабля брюки, пиджак, ботинки и шляпу, влез на палубу и онемевшими негнущимися пальцами облачился во все это. Через три минуты, я уже взбирался по трапу к платформе, находящейся в тридцати метрах выше.

Плывущие по небу серые тучи перекрыли свет звезд, но это мало мне помогало, поскольку еще оставался свет прожектора на самом верху трапа. И чем выше я поднимался, тем отчетливее меня могли бы разглядеть А что если там наверху охрана? Что я скажу, если меня задержат? Скажу, что я инженер с танкера и что меня мучает бессонница? Стоять и сочинять правдоподобный рассказ, в то время как из-под моих брюк, надетых прямо на гидрокостюм, будут стекать струйки воды, образуя под моими ногами лужу, а мой визави будет с интересом смотреть на блестящий край прорезиненной материи там, где у нормальных людей находится воротник рубашки? У меня не было пистолета, а я уже отлично усвоил, что любой человек, так или иначе связанный с генералом Рутвеном и Вайлендом, едва продрав глаза, наденет первым делом кобуру на ремне и только потом натянет носки: каждый, кого мне довелось встретить из этой компании, представлял собой ходячий арсенал! Что если кто-то из этих людей направит на меня пистолет? Бежать вниз по этим ступенькам, чтобы кто-то спокойненько снял меня выстрелом? Конечно, можно и не бежать — прыгать, но куда? На это месиво вентилей и труб на палубе танкера? Я пришел к выводу, что любой хотя бы чуть-чуть мыслящий человек после таких мыслей сразу спустился бы вниз. — И полез вверх.

К счастью на палубе в том месте где я вылез не было ни души. Сзади — край платформы, огражденный фальшбортом, слева — стальная стена. Прямо, где-то в метрах десяти, — ярко освещенное пространство, шум работающих машин, голоса, там стоял кран, кипела работа. Мысль оказаться в гуще этой толпы пришлась мне не по вкусу, и я стал искать какой-нибудь другой путь. И тут же нашел его. — Скобы из стальные прутка приваренные к стене по всей ее десятиметровой высоте. Тесно прижимаясь к скобам, я поднялся наверх, прополз несколько метров и, очутившись под прикрытием одной из громадных колонн, поднялся на ноги. Моим глазам открылась вся панорама объекта Х-13.

У самого края платформы к северу от меня уходила в небо с приподнятой платформы, собственно сама буровая вышка, кажущаяся еще более внушительной и массивной от снующих возле основания людей. Я предполагал, что под этой платформой расположен генератор, вырабатывающий электроэнергию, механизмы и жилые помещения. Та часть всего этого сооружения, где я стоял, была почти пустой и представляла собой полукруглую площадку, которая, выходя за пределы платформы, нависала над поверхностью моря. Назначение этого большого, ничем не занятого пространства на какую-то минуту озадачило меня, но потом я вспомнил: Мэри Рутвен говорила, что генерал обычно летал с вышки на берег и с берега на вышку вертолетом. Вертолету требовалось место для посадки. Это место и являлось посадочной площадкой.

По всей ширине платформы рядом с буровой вышкой тянулся целый ряд больших складов предназначенных, в основном, для хранения бочек. В этих бочках находилась химическая смесь баритов, добавляемая под давлением в цементный раствор для формирования наружных стенок скважины. Мужики, используя кран на гусеничном ходу, передвигали эти большие бочки. Именно там могло быть то, что мне нужно.

Я направился туда. Теперь от моей осторожности и бесшумного передвижения ничего не зависело. Наоборот, это могло показаться подозрительным. Самым важным теперь был фактор времени: погода заметно ухудшилась, ветер стал вдвое сильнее, чем полчаса назад. Капитан Займис, наверно, уже лезет на мачту от нетерпения и от того, что он будет вынужден отплыть, не дождавшись меня. Но что толку об этом думать и я выбросил эти мысли из головы.

Дверь первого склада была закрыта на тяжелую стальную задвижку, замка не было. Я отодвинул задвижку, открыл дверь и вошел. Внутри было темно, хоть глаз выколи, но с помощью фонарика я быстро нашел выключатель, зажег свет и осмотрелся.

Длина хранилища — около тридцати метров. На почти пустых, расположенных с двух сторон стеллажах лежали длинные трубы с резьбой на концах. Почти на самом конце труб были глубокие вмятины — отметины чьих-то мощных металлических клыков. Ничего больше в этом помещении не было. Я выключил свет, вышел из хранилища, запер на задвижку дверь и почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку.

— Похоже, ищешь что-то, приятель? — голос был грубым, не терпящим шуток, и так же несомненно принадлежал ирландцу, как только что вылезший из земли росток трилистника принадлежит эмблеме Ирландии.

Я медленно, чтобы успеть обеими руками плотнее запахнуть у горла пиджак, словно защищая себя от ветра и холодного дождя, который начал барабанить по палубе, слабо поблескивающей под лучами верхних ламп, обернулся. Все в порядке, горловина моего гидрокостюма спрятана. Перед мной стоял коренастый невысокого роста человек средних лет с потрепанным лицом, выражение которого могло быть в зависимости от настроения то простодушным, то свирепым. В данную минуту выражение лица не сулило ничего хорошего, но не было и свирепым, и я решил рискнуть.

— Я действительно ищу здесь кое-что. — Я не только не пытался скрыть свой английский акцент, а, наоборот, старался преувеличить его. Заметный английский акцент не вызывает в Штатах иного подозрения, кроме того, что его обладатель занимается благотворительностью, такого человека всегда принимают за слегка тронутого и относятся к нему с сочувствием. — Дело в том, что меня просили переговорить с мастером. Вы, случайно, не мастер?

— Ей-богу. — Видимо, он хотел сказать ирландское «конечно», и теперь усиленно соображал, как начав с «ей-богу» закончить предложение, чтобы оно вышло боле менее литературным. Видимо ему в голову ничего путного не пришло и он, плюнув на это, просто спросил:

— Вас направил ко мне мистер мистер Джерролд?

— Да, именно так. Ужасная ночь, не правда ли? — сказал я, натянув шляпу поглубже. — Я не завидую вам, ребята.

— Если ты искал меня, — удивился он, — то зачем совал нос на склад?

— Я видел, что вы заняты, а поскольку он думает, что потерял это здесь, я подумал, что я, может быть…

— Кто, что потерял и где? — Он дышал глубоко и являл собой воплощенное терпение.

— Генерал. Я имею в виду генерала Рутвена, который потерял дипломат с очень важными личными бумагами. Бумаги срочно ему понадобились. Вчера он приезжал сюда на проверку, подождите, в каком же часу это было? Это было где-то часов в одиннадцать дня, и генерал получил очень неприятное известие…

— Что?

— Ему сообщили, что его дочь похитили. Генерал тут же бросился к вертолету, начисто позабыв о своем дипломате и…

— Ясно. И эти бумаги очень важные…

— Сверхважные. Генерал Рутвен сказал, что поставил дипломат на пол, где-то у двери. Это большой дипломат из сафьяновой кожи с золотыми буквами К.С.Ф.

— К.С.Ф.? А я подумал, что генерал потерял свой собственный дипломат. Вы ведь сказали, что это дипломат генерала?

— В дипломате только бумаги принадлежат генералу. Дипломат мой. Это мои инициалы. Я личное доверенное лицо генерала.

Я не очень сильно рисковал. — Вряд ли мастеру было известно как зовут доверенное лицо генерала

— Вы сказали К. С., не так ли? — все сомнения на мой счет у него сразу исчезли. Он широко улыбался. — Случайно, не Клод Сесил, знаменитый английский дизайнер?

— Я Клод Фарнборо, — тихо сказал я. — Только не вижу в этом ничего смешного. — Я правильно оценил ирландца. Он тотчас же преисполнился раскаяния.

— Извините, мистер Фарнборо, болтаю, не подумав. Я не хотел вас обидеть. Хотите, я и мои ребята поможем вам искать?