Сущность Альфы

– Мы начинаем, - подойдя к столу, четко выговорила Цунаде, стараясь смотреть альфе в глаза и при этом не выдавать своих эмоций, ведь, что ни говори, а детей Кушины, которых она приняла лично, Сенджу любила как родных, поэтому ей тоже было тяжело смириться с мыслью, что сейчас её руки не только принесут в этот мир две новые жизни, но и не смогут спасти третью

– Нет, - тихо, но решительно заявил Дейдара, ещё сильнее сжимая ладонь супруга. – Вы не начнете операцию, пока не приедет Наруто

– Но, Дей… – возразил Итачи, пытаясь переубедить мужа, ведь его упрямство могло стоить жизни и ему, и детям, но Дейдара только взглянул на него гневно, сжав губы в тонкую нитку, а после демонстративно отвернулся, глубоко дыша. Альфа видел, как напряжены все мышцы тела возлюбленного, как тяжело он дышит, как крупные капли пота скатываются по шее, теряясь под вырезом больничной рубашки, как потемнели влажные волосы, как второй рукой он отчаянно цепляется за край стола, поэтому сейчас, как бы он ни любил супруга, точнее, потому, что он безгранично любил супруга, Итачи готов был пойти в разрез с просьбами омеги и таки настоять на начале операции.

– Прошу прощения, пробки, - совершенно спокойно, только переступив порог родильной палаты, сказал Наруто, попутно натягивая белый халат

Естественно, все внимание на пару секунд было сосредоточено на нем, и если Цунаде облегченно вздохнула, а Дейдара благодарно улыбнулся, то Итачи нахмурился, явно сожалея о том, что сейчас он не может надавить на другого альфу, который столь нагло прервал, нарушил, всколыхнул и без того напряженную атмосферу. Хотя, скорее, на Намикадзе он был зол потому, что, увидев его, Дей будто просиял, более того, Учиха был уверен в том, что теперь омега согласен на операцию, ведь он звал, дожидался, упрямился именно потому, что брата рядом не было. Нет, не злость. Итачи, уличив момент, прислушался к собственным ощущениям. Он ревновал – постыдно, недопустимо, беспочвенно, почти так же, как тогда, когда Дей сбежал от него к брату, и именно Наруто утешал его своей заботой и любовью. Странно это, потому что для ревности не то что не было причин, для неё не было ни поводов, ни оснований, ни какой-либо иной подоплеки, но Итачи ревновал, чувствовал, как его сущность противится присутствию этого человека рядом, и не мог ничего с собой поделать, особенно, ввиду того, что сейчас все его ощущения были обострены до предела, а Намикадзе воспринимался им как сплошной, яркий, ослепительный сгусток мощной энергетики.

– Свинья ты, Наруто, - слегка улыбаясь, пожурил брата Дейдара, позволив альфе взять себя за другую ладонь и крепко её сжать, чтобы подбодрить. – Я тут рожаю, а ты где-то по городу болтаешься

– Прости, братишка, - Наруто присел возле стола и, взяв ладонь брата обеими руками, на секунду прижался к ней губами. – Теперь все будет хорошо, я обещаю, - послав омеге ответную улыбку, блондин поднялся и, повернувшись к Сенджу, строго на неё посмотрел. – Цунаде-сама все готово?

– Да, - женщина ответила легким кивком, краем глаза заметив, как недовольно и слегка непонимающе смотрит на них Учиха, - ни один ментальный виток не сможет проникнуть за стены этой палаты

– А медсестра? – Намикадзе выразительным кивком указал на коротко стриженую брюнетку, которая безмолвно стояла в стороне, очевидно, ожидая, когда понадобятся её услуги

– Шизуне осведомлена о ситуации, - четко ответила Сенджу, ощущая ещё один всплеск негодования со стороны брюнета, - к тому же, она – бета, так что волноваться не о чем

– Хорошо, - Наруто кивнул и деликатно отошел в сторону, чтобы и наблюдать, и не мешать, при этом ощущая на себе неприятный, раздраженный взгляд Итачи. Его собственное биополе было полностью закрытым, пока что закрытым, а все эмоции, которые могли помешать ему удержать столь плотный контроль, альфа отодвинул на задний план, приглушив их долгом, ответственностью и решительностью. К тому же, за дверьми находился его друг и повязанный, тот, кто готов не только поддержать, но и применить самые жесткие меры в случае крайней необходимости. Обидно только за Саске: мальчик так переживал, хотя и хотел казаться невозмутимым, так плотно сжимал губы и сосредоточенно смотрел перед собой, стараясь ни на шаг не отставать от альф, что его мужеством можно было только восхищаться. А вот ему позор и осуждение, потому что, даже зная, на что он идет и чем рискует, он так и не смог признаться возлюбленному в своих чувствах. Что ж, может, неведение, и правда, будет лучшим лекарством для омеги, ведь кто его знает, чем закончится сегодняшний день.

– Итачи-сан, - проводив Намикадзе долгим, изучающим взглядом, Цунаде мысленно воззвала к богам с просьбой даровать ей сил, а после обратилась к брюнету, настойчиво игнорируя его требовательный взгляд, - ваша задача – передавать Дейдаре энергетику, постоянно, беспрерывно, строго дозируя её количество, - в ответ ей утвердительно кивнули, но явно только из уважения и ввиду сложившейся ситуации, очевидно, оставив расспросы на потом. – Приступаем, - повторила Сенджу, вдохнула, выдохнула и кивнула своей ассистентке, которая сразу же помогла доктору надеть перчатки и маску, а после заняла соответствующее её должности и положению место у стола с инструментами.

После того, как была установлена специальная ширма и началась операция, у Итачи больше не было ни времени, ни права отвлекаться на что-то постороннее – все его внимание принадлежало лишь супругу. Дейдара смотрел ему в глаза, он смотрел в глаза своему возлюбленному, чувствуя, что должен что-то сказать, как-то приободрить омегу, поддержать его, но даже на столь важное он отвлекаться не мог, заставив себя позабыть даже о том, что за ними со своего угла, из-за его спины, наблюдает Намикадзе. Ему вновь нужно войти в то странное состояние, когда он мог непосредственно осязать своего Истинного, поскольку, из-за практически разрушенного биополя, он не мог прикоснуться к мужу, только к куполу, только через малышей, а нужно было к своему омеге. Итачи и сам не знал, не понимал и не желал в данный момент ни знать, ни понимать, как и почему у него получилось то, что получилось, поскольку это оказалось более чем кстати, главное, повторить этот трюк, а все остальное… Альфа надеялся, что и родители, и брат, и Дей смогут понять причину и важность его поступка.

Снова уйти в себя оказалось не так уж и легко, потому что за этот день сил он истратил порядком, сперва переместившись к мужу, а после установив с братом мысленную связь, да и то, что приходилось постоянно контролировать количество передаваемой энергетики, порядком мешало, а отвлекало ещё и то, что Цунаде постоянно о чем-то шепотом переговаривалась со своей ассистенткой, заставляя его невольно прислушиваться к этому приглушенному бормотанию.

Итачи не очень-то и верил в то, что у него получится, но все же надежды он не терял и сдаваться не собирался, подумав о самом немыслимом, что только может быть: полностью слиться со своей сущностью, при этом не потеряв контроль над телом и сознанием. Отделить сознание от сущности – это легко, ведь, по сути, человек – особь двойственная, которая управляет и своим сознанием, и своей сущностью, которая может брать над первым верх, если по какой-то причине контроль над ней ослабевает, а вот слиться со своей сущностью и при этом не потерять контроль… наверное, до него ещё никто не решался на подобные эксперименты, рискуя превратиться во что-то безумное и опасное. Но в его случае риск был благородным делом, а жизнь его возлюбленного и их детей была намного важнее всего остального, даже того, ради чего боги наделили его силой и сущностью Древнего.

Нужно закрыть глаза, и Итачи сделал это, с сожалением, понимая, насколько важен для его Истинного зрительный контакт в данный момент, что это помогает ему отвлечься, не думать, что это придает ему уверенности, хотя… Уже сейчас альфа видел, что Дейдара готовится к неизбежному, что, даже если он и не произносил это вслух, омега знает, что умирает, более того, готов к этому, смирился с этим, прощается с ним, а вот самого Итачи это не устраивало. Он собирался выиграть эту партию у самого бога смерти.

Итачи невольно вздрогнул, когда почувствовал, что Наруто сделал несколько шагов вперед и сейчас стоит буквально у него за спиной, но это было к лучшему, ведь теперь Дейдара мог установить зрительный контакт с ним. И все же… все же присутствие Намикадзе здесь казалось таким уместным и своевременным, что альфа предположил, что братья что-то подозревали, о чем-то догадывались, более того, поделились своими домыслами с Цунаде, раз эта родильная палата, судя по словам Сенджу, была оборудована как-то так, что смогла бы удержать любой ментальный всплеск. А ему это только на руку, потому что Учиха собирался освободить всю свою силу Древнего, что могло бы навредить многим, очень многим, так что теперь, пожалуй, он был благодарен Наруто за то, что тот появился так вовремя и побеспокоился о том, на что ему самому не хватило смекалки и времени.

Темнота внутреннего мира больше не пугала Итачи, потому что он научился в ней видеть: сперва длинные коридоры-лабиринты, в просторах которых переплетались разноцветные нити, а после огромный пустырь, над которым нависало кровавое в своем цвете небо, и на котором были воздвигнуты черные, монолитные, массивные кресты. Именно это место и было странным для Итачи, потому что все остальное он понимал: коридор – это его жизненный путь, лабиринты – это энергетические каналы, нити – это его родители, родственники, друзья, среди которых было две особенно четких – белая Дейдары и фиолетовая Саске, и ещё две тоненьких, прозрачных, бесцветных, которые обретут силу, когда родятся его сыновья, - а вот пустырь, да ещё и с крестами… в общем, сперва альфа растерялся.