Талисман

Его друг тем временем продолжал хмуриться, терпеливо ожидая начала рассказа.

Возможно, для того чтобы оттянуть момент, когда ему придется убеждать практичного Ричарда в неправдоподобных вещах, Джек спросил:

— А мальчик из соседней комнаты, он уходит из Школы? Я с улицы видел чемодан на его кровати.

— Да-да, это интересно. Я имею в виду, интересно в свете того, что ты говорил. Он действительно уходит, вернее, он уже ушел. Я думаю, кто-нибудь должен приехать за его вещами. Бог знает, какие дурацкие выводы ты можешь сделать из этого, но соседа звали Руэл Гарднер. Сын того священника, который сбежал из дома, где ты был, если тебе можно верить. — Он продолжил: — Руэл, я бы сказал, во всех отношениях был кем угодно, но только не нормальным человеком. И вряд ли кто-нибудь здесь станет сильно о нем скучать. Как раз в тот день, когда открылась вся эта история с умершими детьми, он получил телеграмму, в которой говорилось, чтобы он срочно покинул Школу Тэйера.

Джек наконец освободился от душившей его кости цыпленка.

— Сын Солнечного Гарднера? У этого человека есть сын? И он был здесь?

— Он появился в начале этого семестра, — сказал Ричард. — Именно об этом я хотел тебе рассказать.

Неожиданная опасность замаячила над Джеком в Школе Тэйера, но Ричард не мог этого понять.

— КАК ОН ВЫГЛЯДЕЛ?!

— Как садист, — ответил Ричард. — Временами я слышал недвусмысленные звуки, доносившиеся из комнаты Руэла. А однажды увидел на помойке дохлого кота с переломанным позвоночником, без глаз и без ушей. Достаточно один раз посмотреть на Руэла, чтобы понять, что такой человек вполне мог замучить кота. И пахло от него чем-то вроде протухшей рыбы.

Ричард ненадолго замолчал, затем спросил:

— Джек, ты действительно был в «Доме Солнечного Света»?

— Тридцать дней. Это был сущий ад! Гарднер обращался с детьми пожестче, чем его отпрыск с котами. — Он перевел дух и вгляделся во все еще хмурое, но теперь, по крайней мере наполовину, заинтересованное лицо Ричарда. — Тебе очень трудно будет это переварить, Ричард, я знаю, но парень, который был со мной, — оборотень. И если б он не погиб, спасая мне жизнь, то был бы сейчас здесь.

— Оборотень. С шерстью на ладонях. Который превращается в кровожадного монстра в каждое полнолуние. — Ричард задумчиво оглядел свою маленькую комнату.

Джек подождал, пока способность слушать вернется к Ричарду.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал, зачем все это делаю? Почему я рыщу по всей стране на попутных машинах?

— Я сейчас просто закричу от нетерпения, — сказал Ричард.

— Тогда слушай, — начал Джек. — Я пытаюсь спасти свою маму.

Когда он произносил эту фразу, она показалась ему наполненной удивительной, прозрачной чистотой.

— А какого, спрашивается, черта ты это делаешь?! — взорвался Ричард. — У твоей матери скорее всего рак. Мой отец часто говорил ей, что она нуждается во врачебном уходе… А ты бродишь по дорогам? Что ты собираешься использовать для ее спасения? Волшебство?

Глаза Джека загорелись.

— Ты понял это, Ричард, старина. — Джек протянул руку и вцепился в материал его куртки.

— Ну послушай, что ты в самом деле… — сказал Ричард, неистово одергивая свитер. — Не кричи, Джек, пожалуйста, я прошу тебя. Я знаю, что это страшно. Я совсем не имел в виду… не хотел… просто…

— Со мной все в порядке, — сказал Джек. — Это не сумасшедшая фантазия, Ричард, не важно, веришь ты или нет. — Он распрямил плечи. — Мой отец называл меня «маленьким странником» — и точно так называл меня один старик на пляже «Аркадии».

Джек надеялся, что эти слова приоткроют внутренние двери сознания Ричарда, и, взглянув на него, понял, что не ошибся. Его друг выглядел взволнованным, сочувствующим, искренне верящим.

И Джек начал свой рассказ…

5

Жизнь в Домике Нельсона текла своим чередом, одновременно спокойная и шумная, как и во всех остальных школах закрытого типа, давая о себе знать криками, грохотом и смехом и не обращающая никакого внимания на двух мальчиков. Шаги за дверью сделались тише, но не прекратились. Откуда-то сверху доносились равномерные глухие удары, и в случайно долетевшей музыкальной фразе Джек узнал композицию «Блю оустер калт». Он начал с рассказа о своих видениях. От видений перешел к Спиди Паркеру. Затем описал голос, говоривший с ним из отверстия в песке. А в заключение поведал Ричарду о том, как получил от Спиди колдовское зелье и первый раз отправился в Долины.

— Но теперь я думаю, что это было просто плохое вино, — сказал Джек. — Позже, когда оно кончилось, я обнаружил, что оно мне не нужно. Я могу все делать сам, без его помощи.

— О’кей, — уклончиво ответил Ричард.

Тогда Джек приступил ко второй части своего рассказа. Он попытался как можно полнее и правдивее познакомить Ричарда с Долинами: вспомнил и проселочную дорогу, и вид Летнего дворца, и чувство безвременья… Вспомнил Капитана Фаррена; умирающую Королеву, мать его умершего двойника; Осмонда и происшествие у деревни Сторонки; Подъездную дорогу, которая когда-то была Западной дорогой. Он показал Ричарду свою маленькую коллекцию священных предметов: гитарный медиатор, шарик и монету. Ричард повертел их в руках и вернул назад, ничего не сказав. Затем Джек описал время, проведенное в Оутли. Ричард слушал страшную сказку об Оутли молча, но с широко открытыми глазами.

Джек тщательным образом обошел обоих Морганов в повествовании о событиях около Льюисбурга и дороги № 70 в западной части Огайо.

После этого настало время рассказать о его первой встрече с Волком, этим лучезарно улыбающимся великаном в рабочем комбинезоне «ОШКОШ», и Джек почувствовал, как слезы вновь наворачиваются на глаза. Он не на шутку напугал Ричарда, разрыдавшись во время рассказа о том, как пытался заставить Волка садиться в машины. Покаялся в своем плохом обращении с несчастным товарищем, снова борясь со слезами, затем довольно долгое время был спокоен. Ему удалось добраться до истории о первом превращении Волка без рыданий и без кома в горле. Но на этом месте он опять сорвался. Злость дала ему возможность говорить свободно вплоть до описания гибели Ферда Джанклау, затем вновь — бесконечные потоки слез.

Ричард долго ничего не говорил. Потом встал, подошел к комоду и вытащил из ящика чистый белый платок. Джек вытер лицо и шумно, судорожно высморкался.

— Вот все, что со мной произошло, — сказал он. — Или по крайней мере почти все.

— Скажи, каких ты книжек начитался? Или каких фильмов насмотрелся?

— Да пошел ты!.. — сказал Джек. Он встал и направился в угол комнаты за своим рюкзаком, но Ричард остановил его, положив ему руку на плечо.

— Я не думаю, что ты выдумал все.

— Не думаешь?

— Нет. По правде говоря, я не знаю, что я думаю, но уверен, что ты не рассказываешь мне отборные байки. — Он опустил руку. — Я верю, что ты действительно был в «Доме Солнечного Света». Да, я верю в это. Так же как и в то, что у тебя был друг по имени Волк, который там умер. Ты уж прости меня, но я не могу серьезно воспринимать Долины и не могу даже допустить, что твой друг был оборотнем.

— Значит, ты думаешь, что я сошел с ума? — сказал Джек.

— Я думаю, что ты просто переутомился. Но я не собираюсь звонить отцу, и тем более я не собираюсь выгонять тебя отсюда. Ты можешь здесь переночевать. Если мы услышим, что мистер Хэйвуд идет с обходом, ты спрячешься под кровать.

Ричард глубоко зевнул, прикрыл губы рукой и критически осмотрел комнату.

— Тебе нужно немного отдохнуть. Я уверен, что часть твоей проблемы — в отсутствии регулярного отдыха. Тебя довели до полусмерти в этом ужасном месте, твое восприятие мира исказилось, и теперь ты нуждаешься в отдыхе.

— Да, нуждаюсь, — подтвердил Джек.

Ричард поднял глаза.

— Мне скоро нужно будет уходить, но ты пока можешь здесь спрятаться, а я попозже принесу тебе еще чего-нибудь поесть. Самое важное сейчас, чтобы ты хорошо отдохнул и поскорее вернулся домой.