Талисман
Шрифт:
Плющ перед домом, который еще утром был по-весеннему зеленым, теперь полностью засох.
— Слоут! Отдай нам своего пассажира!
Неожиданно Ричард почувствовал, что единственное, чего он сейчас хочет, — это снова заснуть и спать до тех пор, пока его грипп полностью не пройдет (проснувшись, он решил, что у него именно грипп, не какая-то там простуда, а самый настоящий грипп), грипп и жар, которые вызывают у него эти чудовищные галлюцинации. Ему не следовало стоять у открытого окна… вернее, не следовало пускать Джека через окно. Ричард подумал об этом, и ему стало очень-очень стыдно.
Джек
Страшное существо было уже близко. Оно стояло в заиндевевшей траве, похожее на тролля, выбравшегося из-под какого-то моста; его длинные когтистые руки свисали почти до колен. Оно было одето в армейскую байковую куртку с надписью «ЭЙЗЕРИДЖ», вышитой на левом кармане. Куртка была расстегнута и распахнута. Под ней Джек увидел порванную грязную рубашку «Пендлтон». Темное пятно на ней могло в равной степени быть либо кровью, либо блевотиной. С шеи свисал небрежно повязанный помятый синий галстук с тоненькими золотыми буквами «Э», вытканными на репсовом материале. Несколько колючек репейника воткнулись в галстук и висели, словно головки экстравагантных булавок.
Новый «Эйзеридж» сверкал на них своим единственным глазом. В его волосах торчали ветки, на одежду налипли листья.
— Слоут! Отдай нам своего пассажира!
Джек снова посмотрел на кошмарного двойника Эйзериджа. В ту же секунду он был крепко схвачен его взглядом. Джеку пришлось приложить немалые усилия, чтобы отвести глаза.
— Ричард, — выдавил он из себя, — не смотри на него.
Ричард не отвечал — он уже смотрел прямо в глаза этой чудовищной пародии на Эйзериджа с легким болезненным интересом.
Джек испуганно потряс друга за плечо.
— Ох!.. — вздохнул Ричард. Неожиданно он схватил Джека за руку и прижал ее к своему лбу. — Я сильно горячий?
Джек убрал руку со лба Ричарда, который был разве что немного теплее, чем обычно, не более того.
— Очень, — соврал он.
— Я знаю, — сказал Ричард с заметным облегчением. — Утром я пойду к врачу. Я думаю, мне нужны антибиотики.
— ОТДАЙ НАМ ЕГО, СЛОУТ!
— Давай придвинем бюро к окну, — предложил Джек.
— СЛОУТ, ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ ГРОЗИТ! — крикнул «Эйзеридж». Он даже улыбнулся, вернее, правая половина его лица улыбнулась, левая же сохраняла свой трупный оскал.
— Почему он так сильно похож на Эйзериджа? — спросил Ричард с жутким, неуместным спокойствием. — Как мы можем так четко слышать его голос через стекло? Что с его лицом?
Его голос слегка дрогнул и заново обрел недавние испуганные нотки, когда он задавал последний вопрос — вопрос, который в эту минуту казался самым важным из всех остальных, по крайней мере Ричарду Слоуту.
— И где он взял галстук Эйзериджа, Джек?
— Не знаю, — ответил Джек.
Мы с тобой снова на острове Сибрук, Ричи, и мне кажется, что нам придется здесь загорать до тошноты.
— ОТДАЙ ЕГО НАМ, СЛОУТ, ИЛИ МЫ САМИ ВОЙДЕМ И ЗАБЕРЕМ ЕГО!
«Эйзеридж» обнажил свой загнутый клык в свирепой кровожадной ухмылке.
— ОТДАЙ НАМ СВОЕГО ПАССАЖИРА, СЛОУТ, ОН МЕРТВ! ОН МЕРТВ, И ЕСЛИ ТЫ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ НЕ ОТДАШЬ ЕГО НАМ, ТЫ ПОЧУВСТВУЕШЬ, КАК ОН
НАЧНЕТ ВОНЯТЬ!— Помоги же мне сдвинуть это чертово бюро! — прошипел Джек.
— Да, — сказал Ричард. — Да, конечно. Мы придвинем бюро к окну, потом я лягу, а позже пойду к врачу. Как ты думаешь, Джек? Что ты скажешь? Это хороший план? — Его лицо умоляло Джека сказать, что план действительно хорош.
— Посмотрим, — сказал Джек, — первым делом… бюро. Они могут швырять камни.
Ричард снова лег и вскоре начал стонать и бормотать во сне. Это уже было достаточно плохо, но вскоре из уголков его глаз потекли слезы, и это было еще хуже.
— Я не могу его бросить, — стонал Ричард тонким плаксивым голосом пятилетнего ребенка. Джек с замиранием сердца посмотрел на него. — Я не могу его бросить!.. Где мой папа, пожалуйста, кто-нибудь скажите, где мой папа, он пошел в туалет, но сейчас его нет в туалете… Где мой папа, он скажет, что нужно делать, пожалуйста…
Разбилось стекло. Джек закричал.
Камень ударился о заднюю стенку придвинутого к окну бюро. Несколько крупных осколков стекла упали на пол и разлетелись вдребезги.
— ОТДАЙ НАМ СВОЕГО ПАССАЖИРА, СЛОУТ!
— Нет! — простонал Ричард, корчась в простыне.
— ОТДАЙ ЕГО НАМ! — прокричал снаружи другой, насмешливый голос. — МЫ ОТВЕЗЕМ ЕГО НАЗАД, НА ОСТРОВ СИБРУК! НА ОСТРОВ СИБРУК, ГДЕ ЕМУ И МЕСТО!
Еще один камень влетел в окно. Джек инстинктивно пригнулся, хотя и этот камень отскочил от бюро. Снаружи завыли, захохотали, зарычали.
— Не надо острова Сибрук, — бормотал Ричард во сне. — Где мой папа? Пусть он выйдет из туалета! Пожалуйста, пожалуйста, не надо острова Сибрук, пожалуйста, не надо…
Джек упал на колени перед Ричардом и принялся изо всех сил трясти его, уговаривая: «Проснись, Ричард, проснись, ради Бога, прошу тебя, ПРОСНИСЬ!»
— Радибога! Радибога! Радибога! — повторил хриплый хор. Голоса звучали так, словно под окном стояла толпа людведей с уэллсовского острова доктора Моро.
— Прась-нись! Прась-нись! Прась-нись! — подхватил второй хор.
И снова жуткий вой.
Посыпался град камней, сбивающих с окна остатки стекла, стучащих о бюро, разбивающих вдребезги его заднюю стенку.
— ПАПА В ТУАЛЕТЕ! — закричал Ричард. — ПАПА, ВЫХОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, ВЫХОДИ! Я БОЮСЬ!
— Радибога! Радибога!
— Прась-нись! Прась-нись!
Руки Ричарда хватали воздух.
Камни все летели, врезаясь в бюро; Джек был уверен, что вскоре будет брошен камень, достаточно большой, чтобы пробить насквозь это непрочное препятствие или просто свалить его им на головы.
А снаружи продолжали доноситься крики, вопли, злорадный смех троллей. Где-то невдалеке раздался захлебывающийся лай собак.
— ПАПАААА!!!! — кричал Ричард срывающимся простуженным голосом.
Джек шлепнул его по щеке.
Ричард открыл глаза. Несколько секунд он тупо таращился на Джека, делая усиленные попытки узнать его, словно сон отнял у него способность соображать. Затем он глубоко, судорожно вздохнул.
— Мне снился кошмар, — сказал он, — из-за жара, наверное. Ужасный! Но я ничего не помню! — резко закончил он, как будто боясь, что Джек в любую секунду может об этом спросить.