Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— В машине, — пробормотала Закс. — Он сидел между нами и все время ерзал.

— В общей комнате на стене я видел пару охотничьих ружей.

Они с трудом ориентировались в предрассветных сумерках. Белл поспешил в комнату, а Закс побежала к спальне Перси. Та спала. Закс закрыла дверь и отступила в коридор.

— Ружья со стены исчезли, — сообщил, подбегая, Белл.

— Берем Перси и уходим.

Совсем близко послышались шаги и лязг передергиваемого затвора. Закс схватила Белла за воротник и повалила на пол. Выстрел их оглушил — пуля прошла звуковой барьер прямо у них над головами. Амелия почувствовала запах своих опаленных волос.

Они бросились к комнате Перси. Дверь распахнулась, и Перси вышла им навстречу. Белл с разбега втолкнул ее обратно. Закс ввалилась следом, захлопнула дверь, заперла ее и кинулась открывать окно.

— Живо, живо, живо.

Белл поднял с пола оглушенную Перси Клэй в тот миг, когда несколько мощных выстрелов подряд разворотили замок.

Они выкатились из окна в рассвет и понеслись по траве — прочь, прочь от дома.

Глава 12

Сорок четвертый час из сорока пяти

Закс остановилась у озера. Над серой гладью воды плыли призрачные розоватые клочья тумана.

— К тем деревьям! — крикнула она Беллу и Перси, показывая на другую сторону озера.

Закс оглянулась на дом. Джоди не было видно. Она склонилась над телом одного из маршалов. Кобура была пуста, обоймы, конечно, тоже не было.

Но не может же Танцор вообще никогда не ошибаться! Обыскав остывшее тело, она извлекла из кобуры на лодыжке запасной пистолет. Несерьезное оружие — крошечный пятизарядный кольт. Закс бросила взгляд на убежище в тот самый миг, когда в окне появилось лицо Джоди. Он поднял винтовку. Закс выстрелила и побежала вслед за Беллом и Перси. Они неслись, петляя по росистой траве.

Первый выстрел раздался, когда они были в ста ярдах от дома. Пуля зарылась в землю у самых ног Перси.

— Ложись! — крикнула Закс. Не успели они упасть, как он выстрелил снова.

От рощицы их отделяло всего пятьдесят футов, но попытка добежать была бы чистым самоубийством. Закс подняла голову, и в ту же секунду у ее виска просвистела пуля. Она ощутила тот же парализующий страх, что и тогда, в аэропорту, и вжалась лицом в траву.

Белл быстро выглянул и сразу спрятался. В паре дюймов от его лица пронеслась пуля.

— Кажется, я видел его, — сказал детектив. — В кустах справа от дома. На пригорке.

Закс перекатилась вправо и, подняв на миг голову, осмотрелась. Белл не ошибся — убийца был на пригорке. Она разглядела отблеск оптического прицела. Если он доберется до верха, место, где они залегли, будет у него как на ладони.

Пять минут прошло без стрельбы. Убийца осторожно продвигался наверх. Когда же появится спецназ?

Закс зажмурилась, вдохнула запах земли и травы.

Она вспомнила слова Линкольна Райма: «Ты знаешь его лучше всех, Закс. Проникни в его мысли. Его самое смертельное оружие — обман». И мое тоже.

— Вы, оба, — позвала Закс. — Туда. — Она показала на мелкий овражек. Белл кивнул и потянул Перси за собой.

Закс проверила обойму: «Четыре патрона. Хватит. Если я не ошиблась».

— Что бы ни случилось, не высовывайтесь.

Закс поднялась на колени.

— До цели целых сто ярдов, — прошептал Белл.

Не обращая внимания на его слова, она поднялась во весь рост, встав лицом к дому, лицом к человеку, который залег на полпути до вершины пригорка и навел оптический прицел прямо на нее. Короткоствольный пистолет был для нее слишком легок. Закс прицелилась в отсвечивающий вдали глазок.

Не спеши. Жди... слушай, слушай. Есть!

Она развернулась кругом и упала на колени в тот самый миг, когда из рощицы футах в пятидесяти позади нее прогремел выстрел. Пуля прошила воздух у нее над головой.

Закс уперлась взглядом в ошеломленное лицо Джоди, который все еще прижимался щекой к прикладу охотничьего ружья. Он понял, что она его раскусила: догадалась, что он приволок труп охранника на склон и уложил, сунув в руки второе ружье, а сам пробрался по дорожке и зашел к ним в тыл.

На мгновение они застыли. Едва заметно ухмыльнувшись, Закс подняла руки с пистолетом.

Джоди лихорадочно выбросил гильзу и дослал новый патрон. Прижал щеку к прикладу. Закс выстрелила. Два раза. Оба — в «десятку». Увидела, как он опрокинулся на спину и ружье отлетело в сторону.

— Останься с Перси, — крикнула она Беллу.

Закс нашла Джоди в траве, он лежал на спине. Одна пуля раздробила ему левое плечо, другая попала в оптический прицел и вдавила осколки стекла и покореженного металла в его правый глаз. Вместо лица v него было сплошное месиво.

Закс взвела курок и прижала дуло пистолета к виску Джоди. Обыскав его, она обнаружила «глок» и длинный карбидно-пластиковый нож.

— Чисто, — сказала она, защелкивая на нем наручники.

Танцор закашлялся и сплюнул* вытер кровь с целого глаза.

Все трое стояли над ним и смотрели, как его кровь окрашивает траву. Вскоре послышалось тарахтение — над деревьями скользил вертолет.

— Не дозволено, я не могу, — упорствовал Лон Селлитто.

Но Райм не сдавался:

— Позволь поговорить с ним всего полчаса.

— Начальство пришло в ярость, когда я попросил об этом. Ты ведь гражданское лицо.

Был понедельник, почти десять утра. Выступление Перси перед большим жюри отложили до завтра. Военные аквалангисты извлекли со дна Лонг-Айлендского пролива сумки Филипа Хансена, и их теперь везли в штаб-квартиру ФБР, где ими займется команда экспертов.

— И чего они дергаются? — раздраженно спросил Райм. — Избить его я никак не могу. Но я его поймал и заслуживаю, чтобы мне дали возможность поговорить с ним.

— Ну дай ему немного времени, — вступился Деллрей.

— Ладно. Только позвоню куда надо, — буркнул Селлитто.

— Тебя действительно зовут Джо или Джоди?

— Мне больше нравится имя, которым меня окрестил ты. Танцор.

Человечек внимательно рассматривал Райма здоровым глазом. Его левая рука была в гипсе, но массивных наручников с него не сняли. Ноги его были в кандалах.

— Как тебе будет угодно.

Танцор улыбнулся. Улыбка вышла жутковатой. Время от времени его тело сотрясала дрожь, пальцы судорожно сжимались. Раненое плечо самопроизвольно поднималось и опускалось. У Райма возникло странное чувство, будто сам он здоров, а настоящий калека — этот арестованный.