Танец Опиума

А затем всё завертелось и закружилось. Снова этот макияж, платье, суета и мысли, терзающие её в адском котле снова и снова. Сакура каким-то чудом дожила до вечера и не сошла с ума. Однако она ясно поняла, что не хочет никуда идти, как только на пороге гардеробной появился Саске. Девушка кинулась в его объятия, как кидаются утопающие на спасательный круг, и была счастлива отгородиться его сильными руками от стилистов-демонов.

— Ты чего, зайка? — спросил он, аккуратно чмокнув её в макушку, попутно боясь испортить причёску.

— Можно, я не пойду на банкет?

— О-о-о, — многозначительно проговорил Саске, оторвав свою коротышку от своей груди и внимательно посмотрев в её зелёные глаза. — Плохо себя чувствуешь?

— Да.

— Сакура, мы уже дали согласие. Будет невежливо отказываться. Вот если бы ты заранее меня предупредила, то был бы совсем другой разговор, но…

— Но мы должны пойти, — кивнула Харуно, не желая докучать своему донельзя терпеливому парню.

— Мы побудем там совсем чуть-чуть, хорошо? — в свою очередь пошёл на уступки Учиха-младший, приобнял дурнушку за плечи и повел её в Поднебесный Зал.

Именно там их ожидали празднично накрытые столы, изысканные блюда, сделанные руками лучших поваров. Приглашённых на банкет было в разы меньше, чем на День Рождения Сакуры, и объяснялось это тем, что, во-первых, многие уже покинули Чёрный Дворец, дабы продолжить работать в поту и крови, а во-вторых, официальное оглашение о помолвке дело, скорее, интимное, и присутствие нескольких тысяч здесь ни к чему. На свадьбу всех успеют пригласить погулять, а вот такие щепетильные дела устраиваются в узком кругу друзей.

И, в связи со всем вышеизложенным, хватило только одного Поднебесного зала, чтобы уместить всех приглашённых. Помещение, конечно, было гигантских размеров, зато одно. Не красив, как, к примеру, Солнечный или Ночной залы, но зато очень светлый и хорошо освещённый благодаря громадным, закруглённым окнам. Мраморных пол складывался из повторяющихся узоров — кругов, заключавших в себе изображение символа клана Учиха.

В общей сложности присутствовало не более трёхсот человек важнейших шишек. Самый небольшой стол из всех находился ровно посередине зала и предназначался для Ближайшего Окружения и ещё пары человек, на которых настояла сама Изуми. То была её матушка, выступающая от лица умирающего в Мексике мужа (кстати говоря, неглупая и весьма знающая бабёнка), и её двоюродная сестрица, которая, по сути, свела жениха с невестой, Мей Теруми.

Саске с Сакурой оказались за этим столом позже всех, но, тем не менее, не опоздали, придя на лишнюю минуту раньше положенного. Извинившись за ожидание, они заняли своё место. Так как стол имел форму правильного круга и гостей рассадили согласно традициям, то Сакура оказалась между Мей по левую сторону и Саске по правую сторону. Дальше от Учихи-младшего сидели по очереди Итачи, матушка Изуми и сама будущую жена главы нынешнего поколения Учих. Остальные места занимало Ближайшее Окружение, которое ожидало торжественной секунды в приподнятом настроении.

Начало банкета объявили минут через пять, а с тем же сразу отстрелялись и объявили о помолвке и скорой свадьбе. В контексте пригласили всех присутствующих, а в ответ получили кучу аплодисментов. Сакура, как и все за круглым столом, поднялась и покорно захлопала в ладоши, сдерживая боль в рамках своего сердца.

Затем все уселись и принялись трапезничать, весело обсуждая последние новости мировых масштабов. В эти беседы Харуно, может, и не вмешивалась, но охотно слушала, тыкая десертной вилкой в тарелку с каким-то экзотическим салатом. Однако ж дела обстояли иначе, когда разговор заходил о будущем Итачи и Изуми. Особенно матушка своей загорелой мексиканки-дочки любила начинать эти разговоры снова и снова, задавала наводящие вопросы, по типу: «А где будете жить», «А детей сколько хотите», «А воспитанием детишек кто заниматься будет?»

Изуми смущалась открытостью и простотой своей матери, а Итачи только вежливо улыбался и говорил ровно то, что пожилая женщина хотела услышать. Ближайшее Окружение активно принимала во всех обсуждениях участие. Молчала разве что только Конан, сконфуженно поглядывающая то на Итачи, то на Изуми. Видимо, не одну Харуно раздражала сама ситуация, в которой находиться было откровенным принуждением.

По мере погружения в праздничный банкет, Сакуре становилось неловко находиться рядом с двумя любимыми мужчинами за одним столом, один из которых, к тому же, в скором времени свяжет свою жизнь с незнакомой никому мексиканкой. Кроме того, на отвратительное настроение повлияла и Мей, красивая шатенка и по совместительству двоюродная сестрица «разлучницы». Она почти с самого начала метила обаятельные глазки на Саске, с которым впоследствии мило болтала, не давая дурнушке и слова вставить.

Сакура понимала, что обижаться на младшего Учиху бесполезно, ведь у мужчин в крови заложена частичная утрата понимания логики женщин. Об отношениях Саске и Сакуры знали все, а, значит, по мнению брюнета, Мей незачем было бы завязывать разговор ради бессмысленного флирта, который на него и не подействует вовсе. В сердце брюнета жила только одна розоволосая девушка, а, следовательно, Теруми завязала разговор в благих целях, совсем не строя планы по захвату его занятого сердца. Такова была стальная мужская логика.

У Харуно разыгрались гормоны, и она, вежливо извинившись, вышла «попудрить носик». У неё голова раскалывалась от перенапряжения. И если бы она была капельку внимательнее, то заметила, что забыла свой клач на стуле и ушла ни с чем. К счастью или несчастью, но Мей заметила оплошность и с хитринкой в глазах последовала за дурнушкой, дабы «отдать Сакуре-чан её сумочку».

Ни Нагато, ни Дейдаре, сидевшим по обе стороны от Конан, не понравилось такое положение дел. Они, в отличие от Харуно, беременными не были, и их бдительность никогда не дремала. Мужчины отправили Хаюми на разведку, для прикрытия, по-доброму обсмеяв в разговоре за столом, что всем отчего-то захотелось носик попудрить.

Сакура добралась до туалета быстро. Отыскала его в считанные минуты, хоть постоянно и терялась в этих коридорах. Видимо, постоянные ночные прогулки даром не прошли, и она отныне с горем пополам, но в пространстве ориентируется. Но, даже оказавшись внутри и плотно прикрыв за собой дверь, дурнушка не сразу очухалась и вспомнила, что забыла клач в зале. Он был ей не нужен.

Харуно стояла напротив зеркала и крепко сжимала челюсти в попытках успокоиться и не заплакать — тушь же растечётся! И в самый ответственный момент, когда одна единственная слезинка чуть не прорвалась через все меры предосторожности, в туалет, как вихрь, ворвалась Мей, бросив сумку прямо в лицо своей сопернице.

Сакура своих умений не растеряла и налету поймала брошенную вещь, с недоверием глянув на шатенку. Слез как будто и не было вовсе.

Теруми прошла мимо, открыла кран с водой и принялась тщательно мыть руки, с тем же начиная не самый удачный разговор:

— Ну, как проводишь вечер?

— Потрясающе, — хмуро ответила Сакура, засобиравшись уходить.

— Ты думаешь, я не вижу, как ты поглядываешь на моего свояка?

Харуно дёрнулась и остановилась.

— Я и раньше знала, что ты с повадками шлюхи, но не думала, что ты так открыто будешь страдать по женитьбе своего возлюбленного.