Тайна двух лагерей

Лена осмотрелась, в какой-то момент во взгляде отразился ужас.

– Здесь нет цветов, – угадал ее страх Гуров. – Нет и не будет. Здесь только врач и я. Мы тебе обязательно поможем.

– Но я их видела, – неожиданно серьезным голосом произнесла девушка. – Но они были там.

– Кого ты видела? Где это «там»?

– В красной комнате, – прошептала девушка и закрыла рот рукой.

– Сто десять на сто, – озвучила фельдшер давление.

Лена посмотрела на нее так, будто увидела в первый раз, и тут же стала очень серьезной.

– Слишком низкое, – строгим голосом произнесла она. – Я гипертоник. И у мамы тоже высокое давление. Когда оно падает, то начинает болеть голова и ощущается сильная сонливость. Имейте это в виду.

– Уж будь спокойна, дорогуша, об этом я никогда не забываю, – забормотала фельдшер, набросила на плечи Лены плед, открыла боковую дверь и спустилась на улицу. – Нам нужно ехать, – обратилась она к Гурову. – Потом с врачом в больнице пообщаетесь, а сейчас уходите отсюда.

– Уже ухожу, – пообещал Гуров, не двигаясь с места.

– Ваш же пиджак, заберете? – строго спросила фельдшер у Гурова и взглянула на Лену: – А ты прикройся, милая. А то замерзнешь.

Она закрыла дверь. Гуров и Лена остались одни.

– О какой больнице она говорит? – не поняла Лена.

– Номер не подскажу, – признался Гуров. – Но там тебя осмотрят. Порядок такой.

– Вы тоже туда поедете?

– Мы тебя позже навестим, – пообещал Гуров. – Непременно.

– Мне было так страшно, – с самым серьезным видом заявила Лена.

– Теперь бояться нечего, – уверил ее Гуров.

– Мне нужно домой. Мама же. И работа.

– А где ты работаешь?

– В художественном магазине «Синяя птица». Продаем все для творчества.

– Краски и кисти?

– А еще подрамники, холсты, бумагу, трафареты, мольберты. Очень много всего. Приходите, я вам скидку сделаю.

– «Синяя птица»? – переспросил Гуров. – Надо запомнить.

Лена пристально всмотрелась в глаза Гурова. Кажется, она начинала о чем-то догадываться.

– Вы из полиции? – спросила она.

– Я следователь, – соврал он. Объяснять, чем занимаются оперативники, сейчас было совершенно не ко времени.

– Следователь? Зачем вы здесь?

Гуров не имел права допрашивать человека, который еще полчаса назад был не в себе. Лена боялась не полиции, так как, узнав о должности Гурова, даже не дернулась. Но что же ее так напугало? Может быть, вид полицейской формы? Или что-то еще? Почему она так испугалась людей, которые хотели ей помочь? Увидела вместо них кого-то еще? Галлюцинации это были или напоминание о том кошмаре, в котором она побывала? Гуров не знал ответа. А объяснять что-либо полуголой испуганной девушке, вцепившейся в больничный плед, он не мог. Но Лена ждала ответа.

Ситуацию спасла строгая фельдшер. Она открыла дверь и требовательно взглянула на Гурова.

– Вы еще здесь? – делано удивилась она. – Все. Заканчиваем.

– Лена, мы обязательно увидимся.

Гуров сжал на прощание тонкие пальцы Лены.

Гуров привстал с кушетки и, согнувшись, чтобы не удариться головой о потолок, спрыгнул из салона «Скорой» на землю. Фельдшер тут же нырнула в машину и захлопнула дверь.

Проводив взглядом «Скорую», Гойда повернулся к Гурову:

– Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, Лев?

– Понимаю. Они сказали, куда ее отвезут?

– В ту же наркологию, куда отправили Курепова.

Гуров полез в карман за сигаретами. Стас Крячко все еще возился на осмотре места происшествия.

– Потерпевших сразу передаем в руки врачам, – угрожающим тоном произнес Гойда. – Иначе никак.

– Она заговорила, – возразил Гуров. – Если бы я не выманил ее оттуда, она бы черт знает сколько времени там просидела. Пришлось бы брать силой. А значит, мы бы упустили время.

– Ты, кажется, меня не понял. Ты видел, в каком она была состоянии?! Так ты ей еще и допрос устроил?

– Ты сам все видел и слышал. Да, устроил, – лениво отозвался Гуров. – Игорь, спокойно. Никто не пострадал. Ей была нужна встряска – она ее получила. А иначе мы до сих пор бы сидели по обе стороны этих обломков. Сколько бы еще бригад медиков понадобилось, чтобы ее оттуда выманить? Ее нужно было как-то вытащить, и я это сделал.

– Пользуешься тем, что тебе многое сходит с рук.

– Нет, Игорь, не пользуюсь. И не геройствую. Тебя просто не было на прошлом вызове, когда в заброшенном парке сидел в луже собственной мочи абсолютно голый и насмерть перепуганный Гоша Курепов.

– Знаю, – Гойда бросил взгляд через плечо, понимая, что их разговор могли услышать посторонние.

– Ты же изучал тот случай? – спокойно спросил Гуров. – Все те же таинственные красные цветы. Вот там была неразбериха, но теперь, когда история повторилась, я уже и не знаю, с какой стороны к этому подобраться.

– Рассказывай, – не поверил услышанному Гойда. – Твоя обойма никогда не бывает пустой.

– Что-то Стас там нашел… Пойдем, Игорь. Позже договорим.

Там, в развалинах, где скрывалась Лена, их ждал подарок. На земле лежала дамская сумка синего цвета. Не аккуратно прислоненная к чему-то, а небрежно брошенная в пыль.

– Проверь, все ли на месте, – нервно приказал Гойда.

Крячко открыл сумку и стал аккуратно выкладывать ее содержимое на камни. Кошелек, паспорт, косметичка, пачка влажных салфеток, айфон. И две карамельки со вкусом лимона.

Стас раскрыл кошелек.

– Пятитысячная купюра, транспортная карта «Тройка», банковская карта, карта магазина «Подружка», – перечислил он. – И бумажный чек на сумму три тысячи рублей от вчерашнего числа из магазина. Визитки всякие… Больше ничего нет. Так, теперь паспорт. Выдан… так… Елена Анатольевна Игнатьева. Две тысячи второго года рождения.

Он продемонстрировал фото в паспорте Гойде и Гурову.

– Ну кто бы сомневался? Это ее вещи. Странно, что она даже о них не вспомнила.

– Не странно, – ответил ему Гуров. – Гоша Курепов тоже о своей сумке не вспомнил. А она ведь была с ним рядом. Будто бы и не видел ее.

– Одежду нашли! – донесся голос одного из полицейских с другой стороны свалки. – Джинсы, кофта и туфли.

Гойда тут же снялся с места и направился на зов.

– Все повторяется, – взглянул Крячко на Гурова. – Один в один.