Тайны имперской канцелярии

– А как ты собираешься обучить его всему тому, что знал учитель?

– А я и не собираюсь этого делать. Он и так все знает. Остается только лишь напомнить немного грамоте и чистописанию. Это я объясню ему сам. Видите ли, уважаемый граф, душа переходит вместе со знаниями. Просто мы не способны ими воспользоваться. Конечно, не всякая душа ими пресыщена. А только тех, кто при жизни был умен, то есть чему-то обучался.

– И как же все это происходит?

– Я сам не знаю, - с сожалением вздохнул знахарь, - но в этом уверен, так как провел не один эксперимент.

– И кого же ты обратил?
– с ужасом спросил губернатор.

– Да, так, - нехотя ответил Иннокентий, - некоторых людишек, ходивших по подворью и собиравших милостыню.

– И кто же они сейчас?
– с еще большим ужасом спросил Иван Алексеевич.

– Вот этого, я вам не скажу, - упорно стоял на своем лекарь, - нельзя такого рассказывать. Слишком много дурного ходит вокруг всего того. Потому, я ничего не знаю.

– Понятно, - ответил граф, - надеюсь, что я нормальный человек?

– Так они все нормальные, - ответил Иннокентий, - душа ведь чистая входит, не грязная, и они сами становятся другими. Конечно, некоторые привычки остаются и даже сильно мешают, но среда их нового обитания доделывает все остальное.

– А может ли это вернуться вновь?

– Нет, - помотал головой лекарь, - но кое-что прорываться наружу может. Тот же разбой, пьянка, скверность и так далее. Особо, когда человек усугубляет хмельное.

– Это как-то зависит?

– Да, и сильно. Наверное, что-то происходит внутри при этом, и то старое, что осталось, пытается выйти из-под контроля, - спокойно объяснил знахарь.
– Правда, я не знаю, как его назвать и много ли остается, но все ж надеюсь,

что мало, так как не хочу этого возврата.

– Так ведь можно многих переделать?
– удивился сам своему вопросу граф.

– Нет, на всех не хватит, - ответил тут же Иннокентий, - да и незачем все это. Мы сами должны то делать, безо всякого там колдовства.

– А что, это и есть колдовство?
– растерянно спросил губернатор.

– Не совсем, - уверенно ответил лекарь, - я скорее отнес бы все к науке. Только пока мы не знаем, что к чему. Пока только грозу изучаем.

– А что, это имеет отношение ко всему?

– Да, вполне. Я думаю, что здесь все взаимосвязано. То же солнце, мы, трава вокруг, земля, ну и т.д. Не могу сказать по-другому, но думаю, что все-таки есть какая-то сила, претворяющая это.

– Кто, Бог?
– сразу спросил граф.

– Наверное, - вздохнул знахарь, - только знамо бы, как его зовут?

– А ты разве не знаешь?
– удивился губернатор.

– Да, нет. Я не про Иисуса. То христианский бог. А я говорю обо всем, не только о нашем люде.

– А-а, - протянул Иван Алексеевич, совсем не понимая, что тот хочет ему сказать.

– Ну, ладно, хватит об этом. Ложитесь и отдохните с часок, пока нашего учителя нет, а то скоро надоест расспросами обо всем.

– Хорошо, - согласился Иван Алексеевич и, к своему удивлению, действительно захотел спать.

Лекарь вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Граф поудобнее устроил голову на постели и спустя минуту уже спал крепким и здоровым сном...

Глава 7

И снилось ему совсем невероятное. Как будто он летал где-то и на чем-то, и словно он вовсе не человек, а кто-то очень похожий на того, которого видел до сна.

Проснулся граф уже довольно поздно, так как солнце почти спряталось за горизонтом, и только розовато-красные края облаков напоминали о том, что день еще не закончился, и наступает вечер.

Голова немного болела, но спустя минуту перестала.

Иван Алексеевич продолжал смотреть в потолок, широко открыв глаза, когда в комнату вошел лекарь.

– Ну, как спалось?
– весело отозвался он.

– Да, ничего, - сказал граф, - снилось, что летал где-то.

– О, это хорошо, - ответил ему Иннокентий, -значит, быстро выздоровеете.

– Твои слова, да к богу, - отозвался граф.

– А он их и так слышит, - произнес лекарь, слегка поправляя одеяло.

– Как это?
– не понял сразу губернатор.

– Да, просто. Слышит и все.

– Возможно, - ответил граф, - а что, Гаврилы еще не было?

– Пока нет, - помотал головой Иннокентий, - и не говорите так больше. Его зовут Гавриил Эдмонтович.

– А откуда такое отчество?
– поинтересовался граф.

– Да, так, - скрытно произнес лекарь, - это долго объяснять.

– Ну, а все же?
– любопытствовал губернатор.

– Да от имени его же отца, - спокойно произнес тот.

– А откуда ты это знаешь? Он что, говорил до этого?

– Нет, но мне и не надо его настоящее отчество. Я дал ему это по его душе.

– Что? Значит, душа его не русская?
– спросил тут же граф.

– Ну, почему же, - отвечал лекарь, - русская, но с небольшим уклоном в сторону других земель.

– Как это понимать?

– Да, просто. Когда-то его отцом был Эдмонт. Вот и отчество оттуда.

– А-а, - дошло наконец к графу, - это имя настоящего отца умершего учителя.

– И да, и нет, - снова хитро ответил Иннокентий.

– Слушай, что ты мне тут за байки ведаешь, -рассердился Иван Алексеевич, - а ну, отвечай живо, откуда все это берется?

– Не серчайте, Иван Алексеевич, но этого не могу сказать. Время не пришло ему.

– А когда же сможешь?

– Не знаю. Возможно, буду молчать всю свою жизнь.

– Что-то ты совсем запутал меня, - ответил губернатор, прикладывая руку к голове.

– Что, болит?
– поинтересовался лекарь.

– Да, нет. Гудит немного просто, а так нормально.

– Ну, это ничего, скоро пройдет. А вот потом, болеть будет...

– Почему это?
– вскинулся граф.

– Да, все потому же. Душу-то старую до конца не сожгли. Вот она и будет бродить вокруг вас, пытаясь хоть как-то присоединиться.