Тайны имперской канцелярии

После этого, подошел ближе и сильно ударил ребром правой ладони по одному из ребер.

Граф, дико вскрикнув, упал на пол, на минуту потеряв сознание.

Гаврила в ужасе кинулся к нему.

– Не трожь, - почти крикнул лекарь, заходя к тому с другой стороны.

Он развернул руки графу в стороны и ровно положил ноги, сложив пятки вместе. А затем приказал держать их дворнику.

Тот подчинился. Знахарь ощупал руку губернатору и, покачав головой, тихо произнес:

– Мертв, - отчего у Гаврилы полезли мурашки по спине.

Затем лекарь привстал и, занеся левую руку, резко выбросил ее вперед, ударяя прямо в то место, где, судя по всему, находится сердце.

Граф тихо застонал, а у Гаврилы на лбу выступил пот, обильно поливая ноги губернатора.

– Жив, - снова кратко сообщил знахарь, отступая в сторону и замахиваясь.

Дворник закрыл глаза от ужаса, но удара не последовало. Вместо этого он услышал какой-то мгновенный свист и краткий выдох самого лекаря.

Открыв глаза, Гаврила увидел, что знахарь склонился над графом и живо массирует ему ребра.

Тот кривил губами и стонал. Наконец, лекарь закончил и удовлетворенно потер руки, сказав то ли дворнику, то ли самому себе:

– Вот, теперь, будет жить, а то не поймешь - то там, то здесь.

– Что ты сделал? – прохрипел граф, услышав, очевидно, его последние слова.

– Да так, ничего особенного, - скромно признался старый друг, - всего лишь вставил на место ребро и подарил тебе несколько лет жизни.

– А почему несколько, почему не много?
– снова захрипел тот.

– Потому, что я не знаю, что будет завтра, - ответил лекарь.

– А, что было у меня?
– опять задал вопрос Иван Алексеевич.

– Сломано ребро и, очевидно, часть воткнулась в мышечную ткань сердца.., - начал было он.

– А теперь?
– взволнованно спросил граф.

– Теперь, в норме, - сухо ответил тот, выходя в другую комнату.

Вскоре он возвратился, держа в руках какие-то бинты и обычную вату.

– Осторожно приподними его и посади, -распорядился знахарь, обращаясь к дворнику, который так и сидел, прикипев обеими руками к ногам графа.

Тот быстро выполнил указание. Лекарь аккуратно наложил повязки на тело бедного графа, заставив до этого вдохнуть и выдохнуть до конца.

После этого, его так же аккуратно возложили на постель, при этом убирая из-под головы подушку.

– Вот теперь, надо лежать, - говорил лекарь, отступая в сторону.

– И долго?
– с надеждой на быстрое выздоровление спросил граф.

– Не знаю, - ответил знахарь, - время покажет, но думаю, не меньше двух-трех недель.

– Ну, это еще, куда ни шло, - вздохнул с облегчением Иван Алексеевич.

– Что ж, мне можно ступать обратно, - выдохнул облегченно и дворник, понимая, что теперь все в порядке.

– Нет, домой не ходи, - запротестовал граф, - тебя уберут, как ненужного очевидца.

– Кто?- удивился Гаврила.

– Да, кто ж. Твой барин, да тот высокий и здоровый.

– А откуда вы знаете?
– спросил дворник.

– Видел я сквозь небольшую щелку, как они в окне переговаривались и понял, что тебе не сдобровать.

– А куда ж я пойду?
– с тревогой спросил Гаврила.

– Семья-то где твоя?- вместо ответа спросил граф.

– В деревне, я ее сюда не привозил. Так и живут там, хозяйство небольшое имеется, - как бы оправдываясь отвечал тот.

– А что ж ты тут?- удивился губернатор.

– Да-к, я тут, как на заработке. Деньги собираю в свою казну. Скоро должон барин заплатить мне. Вот тогда и покину город сей.

– А, что ты хочешь делать потом? – заинтересовался граф.

– Да, что. Землю пахать, сеять, я ведь сам из крестьянских кровей и родня вся там. А дворником я так, для приработку пока вот зима, да хлябая осень.

– А барин знает, где ты живешь?

– Нет, откуда ему знать это. Я сказал, что из городских, а то к себе не взял бы. Они земских не любят.

– Ну, вот и хорошо. Тогда, ступай домой, - распорядился губернатор.

– Да, не могу я, - опротестовал дворник, - дома ведь достаток ждут. Что ж я им скажу. Обсмеют ведь и не поверят. Скажут, загулял где-то мужик и деньги прошиб.

– Ну, ладно, - согласился с ним Иван Алексеевич, - а твои-то не знают, где ты устроен?

– Нет, слава богу, не сказывал того.

– Тогда, вот что. Оставайся пока со мной, здесь. А по весне я тебя отпущу.

– Вот спасибо, ваше сиятельство. Премного благодарен. А то, как же я дома покажусь без денег-то? Я отслужу хорошо, не волнуйтесь, - уверял дворник, ломая шапку в руках.

Граф посмотрел почему-то на его руки, и ему вдруг стало жаль этого крестьянина, которому даже зимой не было передыху.

– Ладно, успокойся, - сказал он ему, глядя прямо в глаза, - заплачу, как следует и убыток твой покрою. А теперь, вот что. Сходи пока к моему дому, но осторожно. Осмотри, что творится вокруг, и, если сможешь, переговори с женой. Не говори где я, а просто ответь, что в знамом месте. Она поймет. Только переоденься вначале и подстриги немного бороду, чтоб издали было не узнать. Кстати, а куда сани дели? Или там и стоят?

– Нет, баба прибрала в дом, - ответил позади стоящий знахарь.

– Ну и хорошо. Ты вот что, Иннокентий, -обратился граф теперь уже к лекарю, - дай ему что приодеть. Я тебе долги возверну, не беспокойся.

– Что вы, Иван Алексеевич, бог с вами. Какие долги? Я ceйчac принесу, - и он вышел из комнаты.

– Ты будь осторожен, - предупредил граф Гаврилу, - не крутись на глазах, чтоб не узнал кто.

– Да, кто ж узнает после этого, - обозвался тот, оборачиваясь и показывая графу свою коротко подстриженную бороду и лихо закрученные кверху усы.

– Помыть бы надобно, - продолжил он, отряхиваясь от настырных волос.

– Так сходи вон туда, - указал ему рукой зашедший знахарь, державший на руках какой-то странного вида костюм, - а заодно, шею помой, чтоб не грязнить рубаху.

Гаврила пошел исполнять указание, а лекарь, положа костюм на стол, обратился к графу.

– Думаете, не узнают?
– спросил он.

– Будем надеяться, что нет, - вздохнул губернатор.

– Надо вот, что сделать, - предупредил Иннокентий, - надо вселить ему новую душу.