Тайны имперской канцелярии

– Чего-чего?
– пролепетал Иван Алексеевич, - это как?

– О-о, сейчас увидите. Всего два часа и готово. Совсем другой человек. Надо только, чтоб он сам захотел сильно поверить в это.

– А что, так невозможно?

– Почему же, возможно. Но лучше, когда человек желает сам этого сперва.

– А, что для этого нужно?
– спросил Иван Алексеевич.

– Да, ничего, - спокойно ответил знахарь, добавляя, - только вот эти руки, - и он протянул их к свету в окне.

Графу даже показалось, что впереди их дополнительно выскочили еще одни, но только на мгновение.

Вскоре зашел хорошо умытый и посвежевший дворник. Но радоваться ему было рано.

Знахарь повел его снова куда-то и только спустя полчаса привел обратно. Тот был весь голый и мокрый и почти дрожал от холода и страха.

– Что ты сделал?
– испугался граф подобному эксперименту.

– Пока ничего, - спокойно ответил тот, - только как следует вымыл, чтоб не вонял, как дикий хряк. На, оботрись, - и он кинул дворнику полотенце.

Тот вытерся и ступил на сухое.

– Хорошо, - снова обратился к нему Иннокентий, - теперь, одень белье, вон то, и подходи ко мне.

Гаврила, аккуратно ступая босыми ногами по полу, взял белье и приоделся.

Затем, осторожно, словно боясь чего-то, подошел к знахарю.

– Да, не бойся ты, - сказал тот, - подходи поближе, не кусаюсь я. И пойми, что от твоего хотения, будет зависеть твоя жизнь.

Гаврила пролепетал что-то непонятное в ответ, но все ж подошел ближе.

– На, садись вон тут, - пододвинул ему стул Иннокентий, - и положи свои руки на колени.

Дворник сел, располагаясь поудобнее и сделал то, что просил лекарь.

– Теперь, пододвинься вместе со стулом ближе к окну и свету, - распорядился знахарь.

Тот выполнил и это.

– Теперь, обрати свой взор на окно и закрой глаза.

Дворник повиновался.

– Что видишь?
– спросил тут же Иннокентий.

– Темно, как в аду, - ответил тот.

– А ты что, там был?
– задал вопрос лекарь.

– Да, нет, это я так, к слову, - испугался дворник.

– Не переживай, сейчас побываешь.

– Что-о-о?
– протянул Гаврила, вскакивая со стула и чуть было не падая в окно.

– Ты куда, бес тебя понес. Сядь и не бойся ничего. Это будет только так, не в самом деле.

– Господа, - взмолился крестьянин, - не нужно мне этого, отпущайте лучше домой. Не хочу я энтой жизни другой.

– Терпи, терпи, - сурово приказал лекарь, снова усаживая того на стул.

– И за что мне такие муки?
– тревожно лепетал дворник.

– Все, успокойся и закрой глаза. Смотри на окно и не отводи взгляда в сторону. Отведешь - погибнешь, так и знай.

Дворник снова было дернулся к окну, но знахарь вовремя удержал на месте.

– Сиди спокойно, - довольно грубо сказал он, а затем уже мягче добавил, - сейчас будет всходить солнце. Возрадуйся этому и ублажь самого себя.

– Как это?
– почти сонно спросил крестьянин.

– Да, просто. Воздыхай аромат свежести и пряности лета. Чувствуешь?

– Да, - так же сонно отвечал тот, слегка покачиваясь на стуле.

Знахарь обошел его несколько раз, а затем, став позади, наложил руки на голову.

С минуту подержав и произнеся при этом неведомые графу слова, он резко оторвал их от головы и описал круг вокруг тела.

Оно покачнулось, но не упало. Со стороны графу казалось, что это какая-то кукла, а не живой человек.

Гаврила сидел тихо, слегка откинув голову назад. Руки свободно лежали на коленях, а тело было напряжено, как тетива лука.

Оно слегка даже покачивалось взад-вперед. Его закрытые глаза упорно смотрели на окно, за которым ярко, почти по-весеннему светило солнце.

Иннокентий стоял в полуметре позади его и, вытянув руки вперед при закрытых глазах, что-то шептал.

Вскоре граф увидел, как из глубины его пальцев вырастают какие-то белые линии и тянутся к голове Гаврилы.

Он даже испугался, но совладел с собой и молча, затаив дыхание, продолжал смотреть.

Линии становились сильнее и толще. Вскоре образовалась сплошная полоса, исходящая от рук, которая входила в голову человеку, сидящему впереди, и не выходила наружу.

Иннокентий так и продолжал стоять с закрытыми глазами, когда вдруг от него отделилось какое-то небольшое бело-молочное облако и окутало голову дворника.

Получилось что-то вроде небольшой тучи, нависшей над головой последнего.

Граф снова испугался, но все ж не мешал этому и молчал. Вскоре облако расплылось по комнате, и остались видны одни лишь полосы, исходящие из рук.

Вдруг, откуда-то изнутри самого графа вырвалось какое-то пламя вверх и обожгло ему голову. Губернатору показалось, что он даже потерял сознание. Но это было не так.

Иван Алексеевич отчетливо видел, как что-то зеленовато огненного цвета отделилось от головы дворника и ушло вглубь комнаты, опускаясь куда-то в угол на пол. И в то же время, от него самого что-то отделилось и медленно приблизилось к человеку, сидевшему на стуле.

Это было почти такое же облако, что и отошедшее, но голубовато-розового цвета.

Оно спокойно продвинулось к голове Гаврилы, а затем мгновенно опустилось внутрь, не делая при этом никакого шума или запаха.

Самого Иннокентия уже видно не было. Он стоял в стороне и как бы в тумане. Вместо него очень четко вырисовывался силуэт непонятного графу существа, чем-то напоминавшего ему обычного черта из сказок с единственным различием, что он был весь соткан из белого света.

Затем последовала краткая, не очень большая вспышка огня, невесть откуда взявшегося в комнате и уже дальше все снова образовалось на свои места.

Граф постепенно приходил в себя, ежеминутно ощущая какие-то движения внутри.

Казалось, время для него замерло и не уходило. Но на самом деле было вовсе не так.

Солнце уже достаточно село ниже, и его блики были не так ярки. В комнате царила полутьма, так как светило уходило за другую сторону дома.

Гаврила все так же сидел на стуле, раскачиваясь взад и вперед с закрытыми главами. Только теперь его руки тянулись куда-то к окну, к свету.