Тайны старого замка и прочие (не)приятности

При любом раскладе принц не выберет Кэти. Король есть король. Прав он или нет. История знала немало случаев, что случалось с принцами, когда они шли против воли отцов.

Но что скажет при встрече королева? Знает ли она истинную подоплеку «предательства» Моны, которая выбрала эшафот, лишь бы не идти против совести и подруги?

«Завтра, что же будет завтра?..»

Скорее всего, мать Конрада просто взяла на себя обязательства вернуть герцога в королевскую свиту. Она объявит, что лорд Ламберт прощен, и его будут рады видеть при дворе. Пустая формальность. Но тогда почему королева написала письмо не ему самому, а дочери? Неужели собирается предложить ей место фрейлины?

Кэти хмыкнула. Она так легко могла повторить судьбу матери. Уже нашелся один, который увидел в ней Мону и захотел оставить себе. Лучше она вернется в глушь, чем станет любовницей кого-то их придворных. Видеть Конрада, помнить, что между ними было, и наблюдать за его плотскими утехами с другими женщинами? Или участвовать на его свадьбе в качестве подружки невесты? Нет-нет-нет!

– Хорошо, – Кэти положила щетку на столик, – завтра я все узнаю и приму решение.

Во дворец они прибыли на закате. Герцог был возбужден и говорлив. Когда их вели по анфиладе комнат в малую залу, где должна была состояться встреча с королевой, он с улыбкой раскланивался со знакомыми придворными. И очень был удивлен, когда его попросили подождать дочь в библиотеке, где ему составит компанию старший сын короля. Наследник сам пришел за стариком и увлек его за собой.

Кэти откровенно трусила. Почему ее разлучили с отцом? Но раз с ним старший брат Конрада, это же как раз говорит о том, что опалы больше нет? Иначе их встретила бы королевская стража.

– Ее Величество вас ждет, – в дверях малой залы появилась одна из фрейлин.

Кэти сглотнула вязкий ком и сделал шаг в помещение, полное ярких огней. Рассеянно отметила, что фрейлина осталась снаружи и плотно закрыла за собой дверь. Катрина огляделась, но на постаменте, где стоили два величественных трона с высокими – в человеческий рост, спинками, никого не было.

Королева сидела на одном из диванчиков, коих здесь вдоль стен было множество. Кругом золото, алый бархат, картины на потолке и в простенках, зеркала между окнами – Кэти отражалась в них, пока шла через весь зал.

Катрина присела в глубоком поклоне.

– Ваше Величество...

– Подойди ближе. Ты очень похожа на мать, – королева с улыбкой разглядывала дочь Моны. – Теперь я понимаю, почему ты так действуешь на мужчин.

Кэти хотела спросить, на кого из мужчин она подействовала, но не посмела.

– Садись рядом, – Ее Величество похлопало ладонью по дивану. – У нас будет долгий разговор.

– Спасибо, Ваше Величество, – Кэти села на самый краешек.

– Я позвала тебя сюда, чтобы рассказать о последних днях твоей матери. Я бы сделала это в тот же год, когда ее... к–хм... казнили, но я потеряла твой след.

– Мы вынуждены были скрываться, хотя ничем не навредили короне. Ни мы с отцом, ни моя мама, – Катрина знала правду, поэтому не смогла сдержаться.

Королева вдруг положила руку на сцепленные в замок пальцы собеседницы.

– Успокойся. Я не причиню тебе зла. Я все знаю. Твоя мама была хорошей подругой. Она не хотела сделать мне больно. Когда Мона поняла, что Его Величество не отступится, пока не добьется своего, она пришла ко мне просить помощи.

Кэти не верила своим ушам.

– Она пришла к вам жаловаться на вашего супруга?

– Ты еще не испорчена двором, поэтому не понимаешь, почему фрейлины жаждут забраться в постель моего супруга. Она оказалась единственной, кто посмел ему отказать.

– И он не простил.

– Мы не успели придумать план. Он слишком сильно хотел ее заполучить. А она задела его гордость. Мона ударила короля по лицу, когда он попытался взять ее силой. Это была не просто пощечина. Она едва не выбила ему глаз.

Катрина закрыла рот рукой.

– И я уже ничего не могла изменить. Король вышел из себя. Его переполняла злость. Но как повесить фрейлину за отказ стать любовницей? Или даже за то, что посмела поднять руку на короля, ведь тогда всплыла бы причина ее поступка? Герцог Ламберт был достаточно силен, чтобы встать на защиту жены. И он встал бы, если бы не случился мятеж.

– Поэтому леди Мона превратилась в главную мятежницу. А герцог Ламберт моментально лишился власти и денег, и уже сам вынужден был спасаться, – для Кэти все было очевидно.

– Никто при дворе не знал, что король еще накануне покинул дворец. Если бы не кровоподтек на пол-лица, из-за чего Его Величество отбыл в горный замок, мятежники убили бы его. Можно сказать, что Мона спасла ему жизнь, – королева печально хмыкнула.

– И он отблагодарил ее, приговорив к смерти.

– Да. Но я не могла дать свершиться несправедливости. Конрад тогда был слишком молод и горяч, он обожал отца, поэтому я оставила его в неведении. Я обратилась к старшему сыну. Эльмар всегда отличался холодным рассудком и прекрасно понимал, как устроен наш двор. Он и предложил мне идею спасения Моны.

Кэти горестно покачала головой, уже зная, что ничего у них не получилось. Катрина помнила, как леди Мона Ламберт, непохожая на себя из-за криво и косо обрезанных волос и разбитых губ, шла в длинном рубище к виселице.

Эпилог

Кэти закрыла ладонями лицо. Она словно наяву увидела, как на площади, находясь среди толпы, не осознавая того, поднялась выше и ухватилась рукой за фонарный столб, чтобы мама увидела ее. Чтобы ей не было так одиноко.

Мона встретилась с ней глазами. В них появилась жалость. Словно фрейлина королевы жалела, что дочери придется жить, до мелочей помня, как убили ее мать. Ее разбитые губы пришли в движение. Катрина не услышала, но догадалась, что мама произнесла: «Я люблю тебя». Что еще она могла сказать дочери перед смертью?

– Жаль, что у вас ничего не получилось, – прошептала Кэти, смахивая с щеки слезу.

– Почему не получилось? – удивилась королева. – Эльмар великолепный артефактор. Он тогда впервые создал амулет, меняющий внешность человека. Да, тот висельник получился не сильно похожим на Мону. Но кто перед смертью выглядит хорошо, особенно если к нему применяли пытки? Главное, что король был уверен, что повесили именно Мону.

– Но я помню, как она посмотрела на меня и прошептала «Я тебя люблю», – Кэти не слушался голос, а разум отказывался верить словам королевы.

– Не может того быть, – Ее Величество покачала головой. – Тебе просто хотелось услышать эти слова, вот ты их и услышала. Наше сознание, особенно в период таких страшных потрясений, способно сыграть с нами злую шутку. На роль твоей мамы был выбран вор и убийца, который согласился разыграть спектакль в обмен на заботу о его несчастной жене и детях.