Театральные подмостки
Шрифт:
– - Мы сироты, -- сказала девчушка.
– - Мама у нас у всех одна, её в тюрьму ни за что посадили, а папы у нас разные. Мой папа погиб. Он с чужой женщиной жил. Вон с той, -- и указала на невесту.
– - А другие папы тоже нехорошие оказались...
– - Мать уголовница?
– - встрепенулась Катерина.
– - Не удивительно, если все дети от разных мужчин! Представляю её моральный облик!..
– - Наша мама хорошая. Зачем вы так говорите?
– - За что же её тогда посадили?
– - За то, что она не такая, как все. Её злые тётеньки решили погубить.
– - Детки, а вы правда хотите есть?
– - спросила какая-то блондинка кукольной внешности.
– -
– - Правда, тётенька, мы неделю ничего не ели.
– - Ну вот, уже и неделя... Нехорошо взрослых обманывать.
– - Нам правда очень кушать хочется, -- ответили хором мальчики и девочки.
– - Мы не обманываем, -- с обидой сказала удивительная девчушка.
– - Даже не знаю, что делать с этими детьми, -- озадаченно говорила Альбина.
– - Какие-то они странные... А если они ненастоящие? Просто глупо тратить на них продукты. Пусть ищут своих отцов -- пускай те о них заботятся!
В этот момент учительница Анна Михайловна не выдержала и вскочила со своего места, глаза как у окуня, поскакала к детям, на ходу вытирая рот салфеткой.
– - Кто пустил сюда этих мерзких детей?!
– - заорала она.
– - Это же дебилы недоразвитые! Их вообще нельзя кормить!
– - Сама ты недоразвитая...
– - буркнул смурной мальчонка.
– - Что?!! Вот видите! Что и требовалось доказать! Какое неслыханное хамство!
Два мальчика и самая смешливая девчушка заплакали.
Старшенькая девчушка заслонила их и говорит:
– - Зачем вы кричите? Нельзя на детей кричать. Я убеждена: вы нехорошая женщина...
– - Что?!! Ты ещё, соплячка, будешь рот разевать? Да я тебя уничтожу! Ты меня ещё узнаешь! Я тебе так жизнь сломаю, что никогда не подымешься!
Шмахель и политические проститутки с интересом следили за перепалкой и сгогатывали -- так развеселились, что стол затрясся.
Подбежала толстая тётка с красными бусками.
– - Женщина успокойтесь, не надо так волноваться. Сейчас всё уладим.
– - Да вы поймите: я учительница, я детей вообще не переношу! Я их ненавижу! У меня на них аллергия, хронический псориаз и волчанка! От этих гадких детей у меня сразу давление поднимается! Ну вот, опять...
– - сказала она, тяжело дыша и прикладывая ладонь ко лбу.
– - Если меня сейчас инфаркт хватит, я вас потом по судам затаскаю!
– - Успокойтесь, пожалуйста.
– - Эти гадкие дети мне уже всю кровь испортили! Вы понимаете, что у меня анемия и лейкоз! У меня каждый день находят новую нервную болезнь, а раз в неделю -- психическую!
– - Что-то вы, женщина, на себя наговариваете... Много что-то...
– - Много?! У меня разжижение мозга -- этого не хотите?! Мозг только начал потихоньку твердеть, костенеть -- и опять эти дети!.. Не дай Бог, рецидив!
И тут подлетела Лиза Скосырева. Она схватила старшенькую девчушку за ручку и ещё одного мальчонку и стала звать с собой.
– - Дети, пойдёмте скорее!
– - звала она с тревогой в голосе.
– - Берите друг дружку за ручки! Я вас сейчас накормлю вкусненьким. Пойдёмте со мной!
– - Вы что, их ещё и кормить собираетесь? Вы что, идиотка?
– - орала вслед Анна Михайловна.
– - Да что ж это такое! Вокруг одни дебилы и идиоты!
Лиза будто её не замечала. Она вывела детей за ворота зрительного зала, подальше от столов, -- и я так и не понял, где она их там кормить собирается.
– - Это же безотцовщина!
– - не могла успокоиться взбесившаяся учительница, и очки брякали у неё на носу.
– - Я заслуженный педагог -- я знаю, что это такое! Это будущие
Захлебнувшись собственной блевотой, Анна Михайловна решительно присела к столу Шмахеля. Схватила первую попавшуюся наполненную рюмку с водкой и опрокинула в своё раскалённое нутро -- аж связки зашипели. За столом одобрительно загалдели. Налили ей ещё. От третьей рюмки Анна Михайловна, правда, отказалась. Вид её немного посмяк, лицо порозовело, подрумянилось, на нём расплылось благостное выражение.
– - Как же они меня достали, эти дети!
– - жаловалась она.
– - Бестолочи, ничего не понимают в жизни. Им говоришь одно, а они совсем о другом думают. Вдалбливаешь им, вдалбливаешь, а как от стенки горохом, -- и давай городить в том же духе.
Вспоминала какие-то истории, сетуя на свою несчастную долю. И голосок у неё стал такой тоненький и жалостливый, что у всех вокруг слёзы навернулись. Я тоже не переставал удивляться, как же много Анне Михайловне пришлось перенести и вынести...
Явление 12
Проникновенное родство душ
В этой компании я пробыл недолго. Вскоре меня закинуло за свадебный стол в жизнь Карины, подруги Леры. Они сидели рядом и разговаривали о счастливой женской доле... Лера вещала в своём привычном стиле -- без каких либо чувств, сухо и прагматично, улыбка редко мелькала на её лице.
– - Я опять поверила в чудеса, -- говорила она.
– - Жизнь всё-таки прекрасна. Я такая счастливая! Знаешь, всё может измениться в один миг. Ещё совсем недавно я была глубоко несчастна. Я мечтала о богатстве, о красивой жизни, а Ваня не мог дать мне этого в полной мере. Я много думала, просчитывала разные варианты... Но Бог увидел мои страдания и сам избавил от мужа-неудачника. Видишь, как всё разрешилось наилучшим образом.
– - А я тебе давно говорила: уходи от него, -- поддержала Карина.
– - Куда теперь с Владом поедете в медовый месяц?
Лера мечтательно закатила глаза и унеслась куда-то далеко, далеко -- на пляж с белым песочком и под цветастый навес рядом с пальмой.
– - Конечно, в свадебное путешествие. Владик кое-какие дела с работой уладит и улетим на юг. Я не люблю зиму. Я постоянно мёрзну. В тропики куда-нибудь, и обязательно к тёплому морю. Не знаю пока, -- наверно, на Бали или Сейшелы.
– - А у Влада денег хватит?
– - Это его проблемы!
– - фыркнула Лера.
– - Но, я думаю, Влад не такой неудачник, как Иван. С этим мы постоянно кредиты брали, а Владик перспективный, он везде нарасхват.
"Сомневаюсь, -- подумал я.
– - В долгах как в шелках".
– - Детей-то собираетесь заводить?
– - Пока поживём для себя, а там видно будет.
Тем временем Зинаида Альбертовна всё читала и читала нотации моему телу, непрерывно вытирая цветастым платком пот со лба, который обильно сыпался то ли от волнения, то ли от риторического экстаза. За столом они остались одни. Ольге и Николаю Сергеевичу, видимо, наскучило однообразное завывание, и они пересели за другой столик, к актёрской братии. И неизвестно, сколько бы ещё моя бывшая тёща пролила пота и крови, но неожиданно за свадебным столом случилось интересное событие.