Телохранитель Генсека. Том 3

Когда только зашел разговор о назначении меня начальником Управления собственной безопасности, в моей копейке ребята из технического отдела установили телефон системы «Алтай», чему я сейчас очень порадовался. На ходу позвонил Удилову. По сравнению со смартфонами 2025-го, это было не очень удобно — трубка тяжелая, провод мешает. Но, все же, какая-никакая, но мобильная связь. Удилов моему звонку сильно удивился.

— Какая наружка? От нас не было никаких распоряжений. Немедленно оставьте машину и сделайте вид, что вы ничего не заметили. Сейчас пошлю людей, помогут. Вы сейчас территориально где находитесь? К белорусскому подъезжаете? Отлично! На площади Белорусского вокзала есть неплохой буфет, зайдите туда. Минут пять-семь потолкайтесь в буфете. Потом выйдите на площадь из другого выхода и понаблюдайте со стороны. До приезда оперативников к машине не приближайтесь.

Я так и сделал. Машину оставил на стоянке на площади Белорусского вокзала, а сам вошел внутрь здания. Небольшой буфет на первом этаже оказался весьма неплох, и очереди, на мое счастье, там почти не было. Взял пирожок с капустой. Посмотрел на часы. Ничего ужасного не произойдет, если я поем нормально. Взял стакан сока, салат, пару кулебяк — и спокойно поел. Когда закончил, снова посмотрел на часы — прошло всего десять минут.

Вышел из здания вокзала, остановился, издалека ища взглядом на стоянке свою копейку. И попросту замер от удивления, успев увидеть, как она тронулась с места. Развернулась на площади у Белорусского вокзала и вывернула на Ленинградку.

Я тут же кинулся к постовому милиционеру. Показал ему корочки, указал в сторону удаляющейся копейки.

— У меня только что угнали машину, — только и успел сказать ему, как со стороны Ленинградского шоссе донесся хлопок взрыва…

Глава 9

Я увидел, как моя копейка полыхнула пламенем из радиатора, резко свернула вправо и врезалась в придорожный фонарный столб. Послышались свистки гаишника, который регулировал движение на площади у Белорусского вокзала.

Вместе с постовым милиционером, к которому присоединился его напарник, мы бросились к месту происшествия.

Я первым подбежал к машине. В это же время подъехала «Волга» оперов, которых прислал Вадим Николаевич.

Копейка выглядела удручающе и вряд ли подлежала восстановлению. Весь капот разворотило. Человек за рулем получил, как позже скажет патологоанатом, травмы, несовместимые с жизнью.

Вокруг начала собираться толпа. Людей тут же стали оттеснять подоспевшие милиционеры. Вдруг я увидел в толпе знакомое лицо. Интеллигентный человек, очки в тонкой оправе, одет в белую рубашку поло и слегка расклешенные брюки. Он тоже заметил меня, коротко кивнул, будто бы поздоровавшись. И, плавно повернувшись, направился к стоянке. Неспешной походкой он дошел до серой «Волги» — той самой, что преследовала меня в конце маршрута. Еще раз взглянул на меня, сел за руль и уехал.

Япончик? Он тут каким боком, интересно?

Такая встреча не может быть случайным совпадением. И потому мне еще предстояло разобраться в этой ситуации. Ну, как минимум, первая зацепка уже имеется.

Подождал, пока увезут труп угонщика. Им оказался молодой парень, лет двадцати, не старше. Тюремные наколки на руках погибшего были лишним подтверждением, что Япончик неслучайно ошивался неподалеку. В ближайшее время с ним встречусь и задам несколько вопросов.

Ко мне подошел один из наших оперов.

— Даже невооруженным взглядом видно, что применили взрывное устройство небольшой мощности. Установлено профессионально — так, чтобы при взрыве гарантированно погиб человек за рулем. Подробнее скажут криминалисты после экспертизы. Но это уже завтра.

К нам подбежал Николай. Я даже не заметил, когда он подъехал.

— Товарищ полковник, — с ходу начал он, — вы меня так больше не подводите! Мне уже выговор пообещали влепить!

— Пообещали влепить, но не влепили же. Давай в машину. Поедем отсюда. Что-то день сегодня длинный получился.

Доехав до дома, я отпустил старшего лейтенанта. Вошел в подъезд и сразу же, с телефона консьержки, позвонил Удилову.

— Вадим Николаевич, вам уже доложили о последних событиях? — спросил осторожно, стараясь не говорить много при посторонних. Консьержка — сегодня дежурила сухая старуха с военной выправкой — с напускным безразличием листала журнал «Огонек».

— Завтра будете с Леонидом Ильичом на Старой площади, выберите время заглянуть ко мне, — распорядился Удилов. — Давайте в четырнадцать, как раз к тому времени будет готова экспертиза. Не нравятся мне последние события.

«А мне-то как не нравятся!» — подумал я, но ответил по форме:

— Есть прибыть.

Что ж, завтра день обещает быть не менее интересным. Но всё завтра. А сейчас поужинать дома, нырнуть в ванну, и потом, наконец-то, спать, спать, спать…

Мечтать не вредно — первое, что пришло в голову, стоило только переступить порог квартиры. Как раз в этот момент на кухне что-то рвануло не хуже, чем моя копейка на площади у Белорусского вокзала.

Из детской выглянули перепуганные дочери, из спальни выбежала растрепанная Светлана.

— Все быстро на выход, — скомандовал я. — Я проверю, что там рвануло.

— Папочка, только не ругайся!

— Папа, мы сюрприз хотели сделать!

Я остановился и вопросительно посмотрел на дочерей.

Вместо ответа обе девочки в голос заревели. Причем Татьяна плакала натурально, а Леночка лишь делала вид, безуспешно пытаясь выдавить слезы и только изображая горе.

Светлана кинулась в кухню и, замерев на пороге, тоненько простонала:

— Ой, мамочки…

Девочек как ветром сдуло из коридора. Только хлопнула дверь детской.

Я быстро скинул обувь и поспешил к жене. Ожидал чего угодно, но не этого! На стене возле плиты и даже на потолке висела кремообразная липкая масса. Меня пробрал смех.

— Володя! Над чем ты смеешься?! — возмутилась Светлана. — Тут плакать впору! Что теперь делать? Квартира казенная. А тут ведь еще неизвестно, отмоется ли…

— Светка, все эти городушки — последнее, из-за чего стоит переживать. Отмоем. А что не отмоем — спишут. А ну, взрывотехники, идите сюда!

В кухню несмело заглянули дочки.

— Быстро тряпки, ведра с водой, щетки и отмывать это сладкое безобразие, — распорядился я. И тут же попытался успокоить чрезмерно расстроившуюся жену:

— Света, девочки просто хотели сварить сгущенку. Ничего страшного, такое бывает. Ну заигрались, забыли, вода выкипела — вот и рвануло.

— Да, мамочка, мы для вас сладкий сюрприз хотели сделать, — Леночка прошла в кухню, сковырнула коричневый подтек на белом кафеле и облизала палец. — Вкусно. Жалко так, что взорвалось. Мы думали, вы будете рады.