Телохранитель Генсека. Том 3

Понятно, я и не ожидал полной свободы действий. У генерал-майора Удилова под контролем даже папки с бумагами и карандаши, не думал же я, что он отпустит меня в свободное плавание. Но главное — начало, а дальше посмотрим…

— Я могу предложить одного человека уже сейчас. Причем на должность моего заместителя.

Вадим Николаевич удивленно поднял брови:

— И кто же это?

— Полковник Сухоруков, — ответил я.

— Губа не дура у вас, Владимир Тимофеевич. Но здесь возникает этическая дилемма: он ваш куратор в Высшей школе КГБ, и в то же время получается ваш подчиненный? Как будем решать?

— Ну вы же сами говорите, что бюрократия — дело долгое. Пока заверяют и утверждают бумажки, я закончу обучение. Экстерном.

— Договорились, — Удилов встал, пожал мне руку, прощаясь.

Я покинул кабинет заместителя председателя КГБ со смешанными чувствами. И до этого понимал, что держать меня в новой должности будут, что называется, под присмотром. Но не предполагал, что «поводок» будет настолько коротким. Хотя, может быть я слишком накручиваю?

Всю дорогу до Кратово анализировал ситуацию. Показалось мне или нет, что Удилов недоволен предложением назначить моим замом Сухорукова? Очень жаль, что я не могу читать мысли Удилова так же спокойно, как мысли, например, Брежнева или Рябенко…

Когда пришел домой, только сообщил жене и теще, что обо всем договорился — завтра с утра будет погрузка и контейнер. И, пройдя в спальню, рухнул на кровать. Закрыл глаза, но заснуть оказалось не так просто. То кто-то шуршал и шептался, перетаскивал какие-то вещи — на меня даже упал ворох одежды. Почувствовал, что прямо по мне пробирается на другую сторону кровати одна из дочерей. Но я не поддавался на провокации и лежал неподвижно, как неживой. Завтра очень плотный график, дел много, надо постараться выспаться. Сначала сквозь полудрему доносился смех девочек, шикание жены, причитания тещи, но скоро все стихло и я заснул уже окончательно.

Но бедлам в квартире снова начался уже часов с пяти утра. Теща голосила над каждой тряпкой — правда, свистящим шепотом, потому что девочки еще спали. Потом Валентина Ивановна требовала разбудить детей и начинать собирать постели. Никакие убеждения, что матрасы и одеяла с подушками в новой квартире уже есть, на нее не действовали.

— Значит, заберу с собой, погрузим в контейнер и пусть едут в Ялту! — заявила она.

Я молча прошел мимо нее на кухню, и только открыв пустой навесной шкафчик, сообразил, что турку и кофе Валентина Ивановна уже упаковала. На том месте, где стояла банка с молотым кофе теперь, как насмешка, красовалась коричневая жестянка с растворимой бурдой, которую мне трудно называть кофе. Однако спорить в столь суетливый и нервный день будет себе дороже. Потому, кривясь, заварил чашку этого удивительного индийского напитка. В принципе, ожидал худшего. Так что пить можно, главное — чтоб не слишком часто.

Проснулись, наконец, девочки. Завтракали бутербродами, поскольку холодильник уже был освобожден от продуктов, вымыт и готов к долгому пути в солнечную Ялту. Его теща тоже забирала с собой, решив, что почти новый «Памир» никогда не будет лишним. Я смотрел на нее, посмеиваясь. Светлана — добрая душа, она последнюю рубаху снимет и отдаст. Даже с чужим человеком не будет делить единственный кусок хлеба — отдаст весь. А тут родная мать, не спорить же с ней? И я тоже не спорил, мне на вещи было, по большому счету, наплевать. В новую квартиру все это барахло не повезешь, так что пусть Валентина Ивановна напоследок порадуется.

— Света, бери девочек, идите, доделайте дела с переводом в школу. Потом сходите в ДЮСШ. И в музыкальную. Потом в кино на детский сеанс.

Брови жены поползли вверх, но я, не позволив ей возразить, добавил:

— Слишком много суеты, незачем еще и девочкам мешаться под ногами. Мы тут без вас справимся. А вы езжайте — и бумажные дела порешаете, и потом отдохнете заодно.

Проводив супругу и дочек, вернулся к сборам. Честно говоря, мне хотелось скорее закончить все это. Еще хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать тещины причитания и упреки. С трудом сдерживался, чтобы не втянуться в конфликт.

Солдат из комендантской роты Смиртюков, как и обещал, прислал к девяти утра. Они достаточно быстро погрузили личные вещи, книги, цветы в горшках и увезли на Кутузовский. Я думал, что после тещиной «ревизии» нашего имущества останется немного, но набралось изрядно — почти половина кузова.

Но прошло лишь пару минут, как уехала машина, и теща заголосила:

— Перепутали! Две мои коробки на Кутузовский отвезли! И фикус еще я хотела забрать. Но как могли коробки перепутать? А там у меня зимняя одежда, шуба. И много всего. И кто за солдатами присмотрит, а вдруг украдут что?

— Да что украдут?! Ваши любимые панталоны с начесом?! — рявкнул я, уже не в силах сдерживаться. — Так, Валентина Ивановна, давайте так. Сейчас мы с вами здесь убираем все, моем полы и потом съездим на новую квартиру. Заберете все, что не добрали.

Теща умолкла. Она не разговаривала со мной все время, пока драили старую квартиру в Кратово. Потом, как поехали, только попросила закрыть окна в копейке, потому что дует. И дальше, всю дорогу до Кутузовского проспекта, молчала. А я вот совершенно не расстроился от этой напряженной тишины. Наоборот даже полегчало.

На Кутузовском в нашем новом подъезде было шумно. Комендант распекал человека в куртке, с надписью «Мослифт» на спине.

— Вы почему не предупредили заранее? У нас есть график профилактики, там не указана сегодняшняя дата.

Работяга уныло бубнил:

— А я что… Мне мастер сказал, я поехал. Вот предписание. Сами звоните, выясняйте. Только напишите, что вы запретили, фамилию свою и роспись. И в журнале тоже напишите, что не позволили мне провести внеплановые профилактические работы в соответствии с предписанием Госгортехнадзора, — и слесарь сунул коменданту толстую потрепанную тетрадку. — Вот тут, пожалуйста, распишитесь и я пойду дальше, у меня другой работы много.

Эти слова вызвали у коменданта новый приступ возмущения.

— Как это я вам запретил? С чего вы это взяли? Я просто за удобство жильцов переживаю! А вы меня под трибунал хотите подвести, не пойми за что. Надолго это?

— Не особо. Минут пятнадцать. Никто и не заметит, все ж на работе.

— Здравствуйте, Владимир Тимофеевич! Поднимайтесь, пока лифт не отключили. — комендант едва не поклонился, приветствуя меня. — Я за солдатами присмотрел. Лично проследил, чтобы все аккуратно составили.

— Спасибо! И вам доброго дня! — поздоровался я в ответ.

Пока еще лифт не отключили, мы с Валентиной Ивановной поднялись на девятый этаж. Привезенные вещи были свалены кучей в просторной прихожей. В квартире еще предстояло наводить порядок.

Теща сразу начала распаковывать и пересматривать коробки. Она копалась минут двадцать, перекладывая вещи. Потом, определившись с добычей, вытащила с моей помощью пару коробок на площадку. Вернулась и еще совала какие-то шмотки в сумку.

Зазвонил телефон. Я снял трубку.