Тень Беркута

– Живой, – ответила Морена. – И Книга говорит, что его можно на нашу сторону переманить.

Тут Велес не выдержал и весело рассмеялся. Перун и Морена удивленно воззрились у него.

– Имею от себя кое-что прибавить... О Найде. Но для такого рассказа нужно пару глотков хорошего вина сделать.

– Плохое – богам не подобает, – ответила Морена и, нетерпеливо щелкнув пальцами, выхватила с воздуха и брякнула на стол замшелый кувшин. – Так что там касательно Найды?

– А... Сейчас... – потянулся к кувшину Велес. – Сюжет приблизительно таков... Между твоим подопечным и приставленным к нему волколаком затесалась женщина. В смертных без этого – ни тпру, ни ну... Сама ведаешь. Я, правда, не интересовался подробностями, но выходит такое: Найда ее любил, а под венец она пошла с оборотнем. Кстати, как он в дом Единого войти смог?

– Да упросила меня Мара помочь ему, прикрыть разок, мол смешно будет… – Морена прыснула.

– Смешно? Почему?

– Потому, что я наказала этого оборотня лет двадцать тому – мужским бессилием.

Велес захлебнулся вином. А когда успокоился, покачал неодобрительно головой.

– Это жестоко. Но тогда, зачем же ему было жениться?

– Наверно, думал, что лучше ни вам, ни нам, – докинул Перун.

– И, чтоб хоть как-то отомстить Найде, – заметила с другой стороны Морена.

– Возможно... Но вышло иначе. Парень наставил волколаку большие ветвистые рога. Честно говоря, поскольку видел собственными глазами предмет их соперничества, – могу понять обоих. Представляете себе...

– Обойдемся без мужских комментариев. Я хочу, наконец, услышать суть, – прервала Велеса, поморщившись, богиня.

– Прошу прощения... Так вот, потеряв терпение, рогатый волколак, – кстати, новое слово в мифологии, – решил прибегнуть к колдовству, и превратил свою жену в мардагайла.

– Разумно... – одобрил Перун.

– Наверно... Во всяком случае – безопасно и надежно, – согласился Велес. – Я был при вручении той красавице шкуры волчицы. Теперь она вечной рабой своему мужу будет. Но я не о том... Видел я и Найду... – Велес остепенился, и от шутливого тона не осталось и следа. – В нем чувствуется Сила!

– То есть?

– Сила Бога...

– Хочешь сказать, что люди придумали себе еще одного бога? Почему же нам об этом ничего неизвестно? – даже привстал Перун.

– Нет, здесь другое... Сила в него вложена без его ведома. И – сила пассивная. Даже оборотень не сумел ее унюхать. Лишь я почувствовал.

– Почему ты думаешь, что он не осознает этого могущества? – недоверчиво переспросила Морена.

– Потому что видел его без сознания, втоптанным в снег братьями твоего чудища. Скажите, стал бы кто-либо из нас, драться на кулаках?

Морена призадумалась.

– Похоже, придется лично заняться Найдой.

– Если рассчитываешь на оборотня, то сразу забудь. Очевидно, тогда не было прямой угрозы жизни, и Сила не вмешалась в их поединок. Но, если дойдет до чего-то более серьезного, – от волколака и щепотки паленой шерсти не останется...

Морена нервно закусила губу.

– Ты что – глухой? Я же сказала: займусь лично!

Велес промолчал. А тогда прибавил задумчиво:

– Что ж, попробуй... Но мой совет: не делай этого в Галиче. Там слишком сильно влияние Единого.

– Может не стоит рисковать… – Перун серьезно посмотрел ей в глаза. – Я бы не церемонился. Мертвый враг лучше сомнительного союзника.

– Не беспокойся, – улыбнулась Морена. – Я выманю его сюда. В моем замке сила Единого ничего не будет стоить. Вот тогда и решим, что нам – с ним делать...

Велес удивленно возвел брови.

– Ты уверена, что он захочет по своей воле сюда прийти?

– Сам же говоришь, что у смертных всегда на первом месте женщина. Вот ею я его и приманю.

С подобным аргументом не мог не согласиться даже Велес.

– Гм... Ловушка с такой наживкой должна сработать... Но советую поторопиться. Пусть все произойдет, прежде, чем он осознает, кем может стать в действительности.

– Согласен, это и в самом деле может сработать, – признал и Перун. – И хоть Морена помешала тебе объяснить, чего стоит эта, как ее – Руженка, думаю, теперь нам всем следует на нее взглянуть.

Он хлопнул в ладони, и чародейское зеркало послушно снялось со стены, а затем выплыло на середину гридницы.

– Покажи ее, – не повышая голос, приказал Перун, и темный овал в то же мгновение исчез, а перед богами появился берег Луквы, густые ивняки и ...

Опираясь одной, правой, рукой на ствол плакучей ивы, спиной к ним стояла молодая нагая женщина. Она наклонилась через узловатый корень и левой, самими лишь щепотками пальцев, пыталась выхватить из воды что-то похожее на платок или плахту. Светлые волосы ее, как и ветви дерева, почти касались воды, к сожалению, полностью закрывая лицо. Но и без того была во всей ее фигуре такая естественная грация и обольстительность, что Велес поневоле щелкнул языком.

– Годится, – должен был признать и Перун. – За такой придет. Без сомнения... Вот только б не вышло из той затеи чего-то еще худшего?

– А мы у Книги спросим, – вмешался Велес. – Вот и будет повод проигрыш отдать... Но сначала я бы еще на орду глянул...

– Без меня, – поднялся с кресла Перун. – От их косоглазых, натертых бараньим жиром морд меня уже тошнит... Я – лучше подремлю. Как поднадоест миловаться монголами – позовете. Или, обойдусь... Потом расскажете. Устал я чего-то. Скорей бы уже все закончилось. Или безграничная власть, или полное забвение. Надоело перебиваться с кваса на воду. – Он развернулся и, тяжело опираясь на двух поветруль, двинулся прочь.

Морена и Велес провели его озабоченными взглядами и удивленно переглянулись.

– Чудит...

– А, не обращай внимания, – отмахнулся Велес. – Сама знаешь, что апатия на всех нас время от времени накатывается. Такая уж плата за бессмертие... Лучше на воинов Саин-хана полюбуемся. И в этот раз уже не на шахматной доске.

* * *

Сыновья просторных безграничных степей не любили поселки и городки. Дома, клети, частоколы, – все это ограничивало им поле зрения и раздражало. Но мрачный, зловещий лес раздражал их еще больше. Потому, что ордынцы – боялись его. Необычные для глаза, обомшелые суровые великаны, которые закрывали солнце, своим диким видом напоминали им край, где согласно легендам живут лишь кровожадные мангусы, – злые духи, которые питаются кровью и душами монголов. Из-за этого сотник передового чамбула из тумена Бурунди-бегадура Мухта Юсуф приказал своим воинам остановиться на ночевку в только что захваченном поселке.

Деревянные жилища все еще продолжали гореть, и странные тени, будто выскакивая из черноты ночного леса, навевали суеверным степнякам чувство беспокойства и тревоги.

Сотник был голоден, сердит и недоволен.

Голодный, потому что взятые с собой припасы закончились, а в клетях захваченного поселка оказались пустые закрома. Все добро, вместе с женщинами, скотом и детьми, урусы спрятали в бескрайнем лесу.

Сердитый, потому что сами они, почему-то вернулись назад и круглые сутки упрямо защищали никому не нужные пустые здания. До конца...