Тень смерти

Но сегодня лич прибыл сюда не для исследований — перед нападением на Линтанир он проводил военные советы со всеми своими подчиненными и союзниками и теперь ему оставалось встретится с последней советницей. Чуть правее того места, откуда вошел Мал Хакар, открылся и захлопнулся временной разлом — в отличие от пламенной зеленой двери, которой пользовался лич, это заклинание создавало огромные ворота, сверкающие ослепительным белым светом, — и через него вошла Ли’ана.

— Твоя подружка не выглядит слишком довольной из-за того, что ты встречаешься здесь со мной, - сообщила она.

— По крайней мере, она не требует, чтобы я брал ее с собой на наши встречи, - отозвался лич.
– Радуйся — тебе доверяют больше, чем Зинасу.

— Я бы не советовала тебе брать кого-либо сюда с собой, - произнесла Ли’ана.

– Видишь те символы?
– она показала рукой вверх и лич заметил в том, что должно было быть небесами пустующего мира, зеленые знаки неизвестной ему письменности.

— Их не было там раньше.

— Они появились, когда я вошла, - пояснила женщина.
– Это на древнем языке — там написаны наши с тобой имена и еще «Мир или свобода». Я чувствую какие-то удерживающие чары. Полагаю, это означает, что если в этом измерении окажутся вместе два живых существа, выйти наружу сможет только один.

— Мы с тобой можем быть названы живыми существами лишь с большой натяжкой, - заметил Мал Хакар.

— Думаю, Темным Ритуалом эту магию не обмануть. Ты создал интересный мир, я впечатлена.

Лич склонил голову на бок, как всегда делал, когда оценивал кого-то, и посмотрел на Ли’ану.

— А, насчет этого можешь не беспокоиться, - усмехнулась та.
– Тебе еще лет пятьсот учиться магии Времени, чтобы создать мир, из которого я не смогла бы вырваться. Существа, не владеющие магией Времени, могут прийти сюда лишь по твоей воле и не смогут покинуть это место, пока ты жив, но я смогу прийти и уйти, когда захочу. Ты главное ведьму свою сюда не води… хотя, может, ей бы и понравилась идея…

— Почему такое место существует?
– спросил Мал Хакар.
– Ты говоришь, что его создал я, но я не имел намерения создавать место, где могу находится только я один.

— Кто знает… Быть может люди вовсе не способны создавать новые миры и все, что тебе дозволено — это создать мир, где жить сможешь лишь ты один… Так зачем ты меня позвал?

— Я собираюсь в ближайшее время освободить твою сестру и хотел бы знать, чего мне от нее ожидать. Сар’ар предпочел бы убить меня в тот самый момент, когда стены темницы, сдерживающие его королеву, рухнут. А, как известно, каков Илк’ха’йа’лет — таков и его хозяин.

— Са’оре не такая, - уверенно заявила Ли’ана.
– Она хорошая девочка.

— Да, это я уже слышал. Мне хотелось бы знать, что включает в себя понятие «хорошей девочки» с точки зрения той, которая уничтожила целое королевство.

— Как ты узнал?
– вздохнула Ли’ана.

— Из книг — в основном. И из рассказов Сар’ара — немного. Это старая легенда, которую до сих пор вспоминают паладины, когда собирают пожертвования на содержание своего Ордена. «Древнее королевство Этерем — первое из людских королевств — было уничтожено некромантами за одну ночь». В академии это считают сказкой, но, по словам Сар’ара, твоя сестра была из Этерема, стало быть он существовал и, видимо, был уничтожен уже очень давно, раз даже возникают сомнения, был он или нет. И я не знаю никого, кто мог бы уничтожить королевство за одну ночь — кроме тебя.

— Са’оре не такая, как я. Она никогда не хотела быть принцессой и командовать армией. Это была моя работа. Са’оре была жрицей и ей нравилось проводить ритуалы и совершать требы. Она лишилась всего этого, когда этеремцы отвернулись от своих богов, а потом я заставила ее уничтожить Этерем. Единожды взяв в руки меч, человек меняется. Са’оре отведала крови народов и стала Темной Королевой, владычицей, наводящей ужас. Но ее желания не изменились. Она все еще воспринимает себя не как правительницу, а как жрицу. То, что ей нужно — это ритуалы, философские диспуты, юные ученицы, почитание богов и исполнение их заповедей. Дай ей это, и тебе не придется опасаться от нее удара в спину.

— Думаешь, она уничтожила несколько домов эльфов Линтанира просто потому, что они на нее напали?
– поинтересовался лич.

— По мере того, как ты убиваешь, жизнь начинает обесцениваться в твоих глазах. Думаю, первых она убила, защищаясь, а затем ее взбесили их упорство и высокомерие, - предположила Ли’ана и пояснила.

– Ну, ты наверняка слышал это об эльфах — надменность, провозглашение себя любимыми детьми природы, стремление к искоренению всего, что они считают неправильным, лозунги «тьма — это зло» и «некроманты оскверняют природу» и прочее — среди эльфов есть неплохие ребята, но никто из них не лишен этих качеств в большей или меньшей степени. Они не оставляли попыток избавиться от Са’оре, а она жестоко наказывала их за каждое неудачное покушение. Их идеалы не позволяли им смирится с существованием друг друга.

— Идеалы… - пробормотал Мал Хакар.
– Каким богам поклонялись в Этереме?

— Не поклонялись, а почитали, - поправила Ли’ана.
– Мертвых людей — Предков. Этеремцы использовали опыт предыдущих поколений, испрашивая совета умерших с помощью ритуалов, которыми владели жрецы. После смерти каждый этеремец захоранивался в огромном некрополе, посередине которого возвышался Храм Мертвых. Таким образом, он присоединялся к сонму Предков и мог поддерживать связь с потомками через жрецов.

— Это… соблюдения каких заповедей могли потребовать от людей такие боги?

— Всего трех… Evri man bon tusafe, tuendu truaut hol hiz laif, and zen – tudai*.

***

Сар’ар даже не пытался подыскать наиболее удобное место для въезда в лес — во-первых, ему, как и любому эльфу, было известно, что в Линтанире нет дорог, во-вторых, он, как и любой эльф, презирал идею ориентироваться в лесах по карте, а шел по азимуту (именно благодаря этому умению эльфийские рейнджеры никогда не могли потеряться в лесу), в-третьих, он, как и любой эльф, знал, что лес меняется до неузнаваемости даже за несколько лет, и не пытался полагаться на свои воспоминания об этих краях.

Итак, Сар’ар въехал в лес, не особо утруждая себя поисками удобной дороги, и его отряд из сорока упырей и восьмидесяти наездников на тхаках последовал за ним. Их цель лежала в двух днях пути отсюда — в юго-восточном Линтанире, в землях дома Амарил — но призрак не верил, что им действительно придется преодолеть хотя бы половину этого расстояния. Дом Амарил был домом садоводов, пекарей и виноделов и снабжал провизией большую часть Линтанира. Навряд ли эльфийская армия погибла бы с голоду весной посередь богатого дичью леса, но голод среди мирных жителей был бы неизбежен, если бы мертвецы предали огню яблоневые сады дома Амарил. Собственно, именно это и предлагал сделать Мал Хакару Сар’ар — силами всей армии атаковать дом Амарил, никогда не славившийся своими воинами, лишить эльфов провизии, и затем постепенно наступать на север, с каждым днем наращивая свою армию за счет умерших от голода и погибших в боях эльфов. Это была обычная для нежити стратегия — терпеливая, не слишком зависящая от результатов конкретных сражений, и компенсирующая превосходство неприятельских командиров в опыте. Тем не менее, Мал Хакар отверг этот план.

— Быть может, если бы вся наша армия состояла из возрожденных эльфов, это и могло бы получится, - сказал он.
– Но пока у нас есть только эта армия, и она не предназначена для того, чтобы ходить по лесу напрямик, без дорог, как это делают эльфы. Мы потратим много времени, добираясь до Амарила и возвращаясь обратно, а тем временем армия эльфов вернется, объединится с гарнизоном Эленсирии и всеми, кого они смогут мобилизовать дополнительно. Потом они попытаются дать нам генеральное сражение — на территории своего родного леса, имея численное превосходство — сражение, которое нам не выиграть. Конечно, мы будем стараться избегать его, но какие-то сражения все равно придется давать, и мы будем нести в них потери — не только потери скелетов и упырей, но и настоящие, невозобновимые потери. Мы с тобой, может, переживем это — но кто еще? И это еще идеальный вариант, при котором эльфам не удастся заманить нас в ловушку и вынудить к генеральному сражению. В конце концов, тысячу лет назад они смогли ценой некоторых потерь выиграть даже у бесконечной армии нежити. Не стоит пытаться играть в шахматы с теми, кто старше на несколько сотен, а то и тысяч лет. У нас, короткоживущих рас, есть для таких случаев игра попроще.