Тень смерти

«Той ми менмма, - решила фея.
– Мине эт тад махталэ акуа нангвэ ан той, неуна — акуа ангайассэ. Илкуэн апалумэ мен хери Тенбрифиэль нангвэ Урувойт Гулдуррин, а Мал Хакар нангвэ инье, апа той махталэ’той. Нан манен элмэ Мал Хакар йеста’нангвэ тад махталэ. Ан сина сэ найкэ кар’инье линта а эрта’ринрья ара хери Тенбрифиэль. Ангайассэмма — сэ кэ тулканэ айкуэн эт элмэ. Ан нангвэ инье найкэ хеп’сэ йа хери Тинебрифиэль тул’реста, экар маба’Мал Хакар лимбэ вала ан сэ нангвэ. Сина нолвэкуэтти тад майвойнэ.» (эльф. «Они находятся в том же положении что и мы… Один из двух поединков для них является очевидной победой, второй — не менее очевидным поражением. Все указывает на то, что госпожа Тинебрифиэль победит Огненную Королеву, а Мал Хакар — меня, а потом они сразятся между собой. Но как и мы, Мал Хакар хочет выиграть оба поединка. Для этого ему надо быстро разобраться со мной, а потом объединиться со своей королевой против госпожи Тинебрифиэли. Наша проблема в том, что он, скорее всего, сильнее, чем любая из нас в одиночку. Чтобы мы смогли победить, я должна продержаться до прихода госпожи Тинебрифиэли или хотя бы заставить Мал Хакара потратить так много сил, чтобы она смогла победить его. Это заклинание подходит для обеих задач.»)

Дриада не отрывала глаз от того места, где исчез под землей лич, ожидая, что он в любой момент вырвется на волю, но вместо этого произошло нечто другое — болото у нее под ногами заискрилось и ударило ее Теневым Разрушителем. Некоторые очень древние магические существа, вроде драконов, фей и личей настолько слились с магией, что она перестала быть для них опасной и они получали лишь минимальный ущерб от большинства заклинаний. Однако к Лилии это не относилось — боль от окутавших ее тело молний была так сильна, что сводила с ума.

— Фир!
– крикнула дриада и все прекратилось. Болото у нее под ногами иссохло, и повсюду, насколько хватало взгляда, все стало увядать — трава пожухла, листья и хвоя с деревьев опали, а мягкая линтанирская земля превратилась в каменистый грунт.

«Манэ сина реста — лэ кэ миттанья’нолвэкуэтти тер варарья ла тер айкуэн кемен, - подумала Лилия.
– Ликуис… лэ йухта’хери Мелодиа охтасама — нут котумо тер Амбар нолвэ а палпа’илкуэн аталантэ нолвэ вала… Ла мел’вил, нан кемен лом’раксалэ эт сина котумо.» (эльф. «Похоже это помогло — он может направлять заклинания только через свои болота, а не через любую почву… Занятно… он использует ту же тактику, что и госпожа Мелодия — обездвиживает противника заклинаниями магии Природы, а потом обрушивает весь арсенал разрушительной магии… Не люблю летать, но с таким противником на земле оставаться слишком опасно.»)

— Сарна Солмэ!
– провозгласила она. Земля у нее под ногами дрогнула и ее ноги высвободились из слоя засохшего ила, бывшего совсем недавно болтом. Фея взмыла в воздух.

— Каменная волна, значит?
– произнес голос из под земли. Раздался грохот и во взметнувшемся в небо столбе земли и осколков камня появился Мал Хакар. Девушка-призрак, обхватив лича за плечи, несла его по воздуху. Лилия и раньше видела призраков и вынуждена была признать, что этот весьма красив. На нем было белое платье с бахромой и цепочками и головной убор иноземного покроя. О том, что это — безжалостный дух-убийца напоминали лишь чудовищные стальные когти, заменявшие привидению пальцы.

— Ма сина нолвэкуэтти? (эльф. «Что это за заклинание?») - поинтересовался Мал Хакар, когда его Илк’ха’йа’лет поставила его на землю. Разумеется, вопрос относился не к Яме и не к Каменной волне — базовым заклинаниям земляной магии.

— Дриад варья’таурон а анта’альякерми санти, нан той кэ анта’нуру, - отозвалась фея.
– Эрумэ нолвэкуээти кэ норэ’вара, маха’олви а кар’Амбар курувари ми улкамен, массэ кемен сарда а ла нукумна лимбэ нолвэкуэтти… Ма ла авакуэт’элье лехта’элье. (эльф. «Дриады защищают лесных зверей и даруют садам богатый урожай, но они также могут нести и смерть… Заклинание Пустоши высушивает болота, убивает растения и ставит магов Природы в очень неудобное положение, когда земля столь тверда и непокорна, что не подчиняется почти никаким заклинаниям… Что не помешало вам успешно выбраться.»)

— Лэ тана’инье манэ нолвэкуэтти, - усмехнулся лич.
– Ма ай сина кар эт арда эхта’элье таварил? А сина сама урья’лимбэ Линтанири малос кэ ла алассэ сэ. (эльф. «Ты показала мне неплохое заклинание… Интересно, а дух вашего леса не обидится на тебя за такое обращение с его владениями? Да и этот план с сожжением большого куска Линатнира ему вряд ли понравится.»)

— Инье ханья’нолвэкуэтти ма кэ энутлессэ илкуэн. Ос’урья — кемен апалумэ энвинйата’харвэ. А йа… най макуэт’сэ ми анта. Нинкуэдил! (эльф. «Я знаю заклинание, которым смогу вернуть все на место. Что касается пожара — со временем земля залечит свои раны. А до тех пор… что ж, давайте спросим у него самого. Нинкуэдил!»)

Вспыхнул ослепительный свет и на опушке появился дивный зверь. Мал Хакар назвал бы его быком, хотя быка он напоминал лишь отдаленно. Лич подозревал, что это может быть буйвол, но с этим зверем он был знаком лишь по книжным описаниям. Так или иначе, это было огромное животное в пятнадцать футов длиной и в десять — высотой. Его огромные загнутые назад рога, между которыми легко поместилась бы целая баллиста, светились мягким белым светом, похожим на лунный. Дриада опустилась зверю на спину и он, задрав голову, приветствовал ее ревом, похожим на медвежий.

— Я почему-то думал, что хранителем леса будет олень, а тут какой-то бык… - произнес Мал Хакар.

— Несмотря на внешний вид, Нинкуэдил — могучий дух, - сказала Лилия, ласково поглаживая духа между ушей.

— Да, выглядит куда внушительней, чем Ар’ак’ша, - согласился лич. Его Илк’ха’йа’лет от обиды окрасилась в ядовито-зеленый цвет.
– Как думаешь, Ар’ак’ша, не позвать ли нам подмогу?

— Как будет угодно господину, - ответила призрачная девушка с явным неудовольствием.

— Фур’ган!
– позвал лич, и призрак гоблина немедленно появился.

— Не уверен, что огромные быки-духи это мой профиль, начальник, - сразу же сообщил он.

— Ахена!
– продолжил Повелитель Тьмы, называя имена духов, вызов которых подготовил пока сидел в каменной гробнице.
– Гром-Бом! Сагулка!

Они не замедлили появиться — девушка-воительница в шлеме образца пятисотого года до основания Веснота, с круглым щитом и коротким мечом, волосатый великан с огромным пузом и без какой-либо одежды и человек с крючковатым носом в головном уборе из птичьих перьев, держащий в руках очень странное оружие — длинную веревку с петлей на конце.

— Мой царь, твоя раба ожидает приказаний, - поклонилась девушка.

— Чего надобно, начальник?
– спросил великан.

— Приказывай, великий вождь духов, - произнес человек с веревкой.

— Силумэ элмэ харья’ма манен вала, - обратился лич к дриаде.
– Йеста’кар. (эльф. «Ну вот, теперь у нас что-то похожее на равные силы… Приступим.»)

***

У Вакиллы, тем временем, дела обстояли куда хуже. Прежде всего, она очень волновалась из-за посоха. Мал Хакар предложил поменяться посохами перед тем, как стал приманкой для мастера клинка из Золотого Листа. Лич сказал, что Сфера Бессмертия может исчезнуть, если он сознательно подставится под заклинание Огненной Могилы. Ведьма неохотно согласилась, но отправляясь драться с дриадой Повелитель снова не взял посох с собой, и это сильно нервировало Вакиллу. Помимо волнения за Повелителя — не слишком уж сильного, поскольку в его поражение от сопливой дриады ведьма не верила, — она боялась что-то не так сделать с ценнейшей Сферой Бессмертия, временной владелицей которой оказалась.

«Если я раню сама себя, она не сработает. Если я намеренно подставлюсь под удар, она исчезнет. У Повелителя как-то получается ею пользоваться, но мне она не только не помогает, но и мешает использовать мои любимые тактики…»

Противник Вакилле попался тоже непростой — стоило Мал Хакару отправиться на бой с дриадой, саламандра бросилась следом за ним, и ведьме пришлось останавливать ее, преградив дорогу своеобразной огненной стеной, вызванной с помощью усиленного заклинания Потока Пламени. Фея отпрянула в сторону — и то хорошо, потому что ведьма не имела представления, как она стала бы преследовать противницу, если бы та просто перелетела через огонь или прошла бы насквозь, защитившись Огненным Щитом.