Тень смерти

— Как хорошо, что у меня есть еще один, - в тон ему ответила Са’оре. Она щелкнула пальцами и эльфа буквально разорвало изнутри. Костяные мушки, которых он поглотил ранее, ожили и прогрызли себе путь наружу, вновь разделяя тело Тинандира напополам. Затем рой устремился к Са’оре, и многие мушки, до того сидевшие на ветвях деревьев или прятавшиеся в траве, присоединились к нему. Достигнув королевы, рой окутал ее и соединился, превращаясь в доспех — панцирь, оплечья, набедренники, поножи и шлем с гребнем появились на теле Са’оре. К панцирю сзади крепились четыре дополнительные руки, в каждой из которых было по четыре сустава, что делало их более длинными и гибкими, чем человеческие. Са’оре создала три копья и взяла по одному в каждую пару костяных рук, и еще одно — собственными руками.

— Чтобы стать верховной жрицей Этерема, нужно сделать какое-то открытие, изобрести ритуал, которого прежде не существовало. До меня у нас не было верховной жрицы сорок лет, а потом я придумала Легион. Доспех трех копий был сделан для демонстрации возможностей моего изобретения. Между прочим, это самый многочисленный Легион из созданных до сих пор — в нем порядка семидесяти тысяч воинов.

— Это — воины?
– уточнил Сар’ар.

— Semetri flai — этеремская кладбищенская муха. Это насекомое вымерло вскоре после того, как я стала верховной жрицей… Долгая история.

Тем временем обезображенное тело Тинандира в очередной раз расплавилось и превратилось в единый ком золотой массы.

— Он готов. Начинаем, - распорядилась Са’оре.

— Я вас подброшу, - предложил призрак. Обхватив одной рукой Дафейса, а другой — Са’оре, он переместился к Тинандиру. Костяные руки доспеха-легиона пронзили золотой ком копьями и рывком подняли его над землей. Сар’ар немедленно скинул плащ и обмотал им воздетую на копьях массу, не позволяя золоту перетечь на землю… И в этот момент все трое почувствовали, что земля начинает утекать у них из под ног. На самом деле утекала не совсем земля — вода появлялась прямо из почвы и собиралась на краю поляны в одну широкую водяную стену. А на гребне этой стены, на высоте пятнадцати футов над землей, стояла фея Мелифанта.

— А йандо той лимбэнэ ан лэ мине… (эльф. «И все-таки их слишком много для тебя одного…») - произнесла она.
– Цунами!

Это слово не имело своего значения ни в одного из языков Континента — оно было образовано по первым буквам стихов заклинания русалок, вызывающего огромную волну, способную выйти за пределы океана и прокатиться по суше. Эльфы перевели стихи на свой язык, но название, значения которого не понимали, оставили. Мелифанте же читать стихи не требовалось — она могла создать несколько уменьшенную версию Высшего Заклинания, лишь произнеся его название. Волна обрушилась на поляну, захватив Са’оре и Дафейса с ног и промчав их до самой опушки. Копья с насаженным на них Тинандиром потерялись где-то на полпути. Мелифанта ловко прокатилась на гребне волны и мягко опустилась не землю, даже не используя крылья. Что касается Сар’ара, то он просто дематериализовался и волна прошла сквозь него. Когда все улеглось, поляна была затоплена по колено. Са’оре, Дафейс и Тинандир поднялись на ноги.

— Рава ниси, - проворчал бессмертный эльф, почесывая затылок.
– Элье сана’инье херикорон? (эльф. «Сумасшедшие женщины… Я вам что, мячик?»)

— Лэ йалумэ термар’ундуналанта, - отмахнулась Мелифанта.
– Силумэ лэ харья куантаненьяэар. Хорта’лэ а нута’той ми малта йа нен луту’кемен. (эльф. «Не надо было подставляться… Теперь у тебя тут целое море воды. Поторопись и заплавь их всех в золото, пока она не утекла.»)

— Я разберусь с феей, - обратилась Са’оре к скелету и призраку.
– Тем временем постарайтесь задержать эльфа. И никаких Клинков Тысячелетней Муки, ясно?

— Ты серьезно собираешься драться с нами, стоя в воде?
– усмехнулась фея.

— Вы, кстати, тоже в воде, - заметил голос со стороны опушки.

Раздался грохот и сразу четыре молнии ударили с небес прямо в поляну… точнее, в покрывавшую ее воду. Мощный электрический разряд поразил Са’оре, Мелифанту, Сар’ара, Дафейса и Тинандира. Даже для бессмертных такая боль была нестерпима, и никто, кроме рыцаря смерти, не смог устоять на ногах.

— Ма лэ’кар? (эльф. «Что ты творишь?») - прошипела упавшая на четвереньки фея, пытаясь подняться. Еще две молнии — и Мелифанта скрылась под водой.

— Инье мюрэ макуэт’сина, - ответила Балафиэль. Она сидела на ветке высокого дерева и могла не опасаться разряда от собственных молний.
– Элье йеста’кар алтавэ элдамакар эт илкуэнлумэ тер оторно ман неуна алтавэ элдамакар эт илкуэнлумэ? Элье кар’калломма — элдали ман йалумэ куалин тар Линтанири — апса ан элье айрэ. Нан улканэ кар — элье морнэ Феа араноссэ, кар сина элье варта хон. Най фир’илкуэн! (эльф. «Это я должна спросить… Вы собираетесь одолеть величайшую убийцу эльфов в истории, заключив сделку с другим величайшим убийцей эльфов в истории? Вы превратили героев — эльфов, погибших за Линтанир, — в подкормку для вашего бессмертия. Но что еще хуже — вы опорочили дом Феа, превратив его в оплот вашего заговора. Смерть вам всем!»)

На этот раз с неба ударили сразу шесть молний, но двое из участников боя уже успели принять контрмеры. Мелифанта, подняв столб брызг вылетела из под воды и взмыла в небеса, зависнув в воздухе напротив Балафиэли. Сар’ар стремительно подлетел к своей королеве и тоже поднялся над водой, взяв Са’оре на руки. Дафейс и Тинандир приняли весь удар на себя, но никто из них не собирался в ближайшее время падать замертво.

— Сина ла реста’элье, - произнесла грозовая жрица. С неба, на котором еще пять минут назад не было ни облачка, посыпались капли дождя и в отдалении загрохотал гром.
– Интьякар йалумэ метта. (эльф. «Это вам не поможет… Подготовка уже закончена.»)

— Я же говорила тебе не ходить сюда… (эльф. «Инье йалумэ куэт’лэ ла тул’симен.») - произнесла Мелифанта с грустью в голосе.

— Инье мента’хоссе ми махтамен, манене йалумэ сана. Той апалумэ реми’а’метья Мал Хакара. Нан инье ла апалумэ халья хени’а’лари ор нангвэмен. Элье анта’Линтанири элдали феа — малосмма феа — ан улундомат. Инье ла лав’сина. (эльф. «Я отправила войска на поле боя, как и было запланировано. Они окружат и уничтожат Мал Хакара. Но я не собираюсь закрывать глаза и затыкать уши, когда речь идет о цене победы. Вы продали души эльфов Линтанира — душу самого нашего леса — на съедение чудовищу. Я этого не позволю.»)

— Лэ ла ханья, - вздохнула фея.
– Ай элмэ ла нут’Фиринитари, нангвэ Мал Хакар апалумэ пуреа. Инье кар’Феа араноссэ а илкуэн Линтанири араноссэ йалуми канва. Элмэ найкэ хаута’Са’оре. Апа сина лэ кэ кар’инье ма лэ йеста. (эльф. «Ты не понимаешь… Если мы не заточим Королеву Мертвых, победа над Мал Хакаром не будет иметь смысла. Я выполняю приказ старейшин дома Феа и остальных домов Линтанира. Са’оре должна быть остановлена. После этого можешь делать со мной что хочешь.»)

Золотая стрела просвистела в воздухе и вонзилась грозовой жрице в бедро.

— Ла веер, - произнес Тинандир. Он подобрал свой сломанный лук и сплавил поврежденные места золотом, - Инье ла апалумэ нанкуэт’намо, а акуа Ивулин йендэ. (эльф. «Не пойдет… Я не собираюсь ни перед кем отвечать, и перед дочерью Ивулина — тем более. »)

Дафейс, воспользовавшийся тем, что Тинандир отвлекся, подбежал к бессмертному и в очередной раз разрубил того — на этот раз просто отрубив голову. Балафиэль покачнулась и упала с дерева.

— Спаси ее!
– вдруг приказала Са’оре Сар’ару. Призрак метнулся вперед и успел подхватить девушку у самой земли.