Тень смерти

— Эй, тебе же сказали — будешь драться со мной!
– на всякий случай сообщила ведьма уставившейся на нее пустым взглядом саламандре. Та вместо ответа обеими руками метнула в Вакиллу огненные шары, которые не причинили никакого вреда, бесследно исчезнув в огненном щите ведьмы.

«О чем она вообще думала?
– мысленно удивилась девушка.
– Любой огненный маг знает, что это заклинание отлично защищает от любого пламени. Я вообще думала, что оно непробиваемо, пока не узнала о боевой магии… Эта фея совсем ничего не соображает и просто нападает на всех вокруг?»

Так или иначе, факт неуязвимости Вакиллы к огненной магии, похоже, отпечатался в мозгу саламандры. Она развеяла огненный клинок в своей правой руке и вытащила из ножен два обычных меча — привычные для эльфов фалкуан и экет. Покрыв себя огненным щитом — который был намного ярче, чем у Вакиллы, и включал в себя, помимо обычного покрова, пару пылающих крыльев — фея бросилась в атаку. К немалой радости ведьмы, она не была столь умопомрачительно быстра, как некоторые другие феи, которых Вакилле приходилось лицезреть ранее — Тинебрифиэль двигалась с той же скоростью, что и обычный человек.

Обычно Вакилла охотно вступала в ближний бой, зная, что жар огненного щита не позволит противникам нормально с ней сражаться — даже просто находится рядом с этим заклинанием было невыносимо. Но на этот раз такая защита была у обеих противниц, и все должно было решиться противостоянием посоха и пары мечей. Будь у ведьмы ее обычный кедровый посох, единственным ценным качеством которого была несгораемость, это не продлилось бы долго, но посох Мал Хакара из черного дерева было не перерубить никаким клинком, а его удары создавали мощную ударную волну, так что Вакилле удалось блокировать три удара и даже отбросить саламандру от себя, прежде чем та сбила ее с ног и обезоружила. От смерти ведьму спас арбалетчик Гакир, о присутствии которого на поле боя она и не подозревала — у него вообще была удивительная способность оставаться незаметным до тех пор, пока он не окажется нужен. Скелет подскочил к саламандре и ударил ее своей павезой с такой силой, что фея отлетела на семь футов.

— Горячая, гоблин ее дери, - проворчал Гакир.

— Тебе лучше уйти с линии огня, пока не поздно, - посоветовала ему Вакилла, поднимаясь.
– Мне огненная магия нипочем, но тебя она…

Договорить она не успела, потому что скелет, быстро зарядив арбалет, выстрелил в саламандру, а та, в свою очередь, вложив меч в ножны, выпустила в Гакира сгусток оранжевой энергии. На этот раз вместо огненного шара она воспользовалась огненной версией Волшебного Пламени — самой разрушительной из четырех стихийных версий этого заклинания. Более дальнобойное, более мощное, с большей скоростью полета снаряда, в разы более эффективное против нежити и всевозможных проявлений темной магии, оно уступало огненному шару лишь в скорострельности. Гакир успел заслониться павезой, но взрыв магического пламени все равно отбросил его на тридцать шагов и впечатал в дерево. Болт арбалетчика тоже достиг цели, вонзившись фее в живот, но она явно не собиралась умирать — снаряд сгорел в пламени огненного покрова, а края раны прижглись.

«А вот этим заклинанием она, пожалуй, сможет пробить огненный щит, - отметила Вакилла.
– Впрочем, если не говорить ей об этом, авось не догадается — вроде не шибко умная.»

— Помощь нужна?
– поинтересовался Храшк, вернувшийся на поле боя после того, как оттащил Церцею в тыл.

— Уйди, а то и тебя подожгут, - отмахнулась ведьма.

— Всех не пережгут, - заявил Старик, подходя к Вакилле в сопровождении Кротыша.

— О, и тебя вернули, - воззрилась на гнома девушка.
– Вот от тебя, возможно, будет польза, а в ближнем бою вы ей ничего не сделаете.

— Это мы сейчас проверим, - отозвался Кум’ан’дан Бернс, устремляясь в атаку. Саламандра выстрелила в него Волшебным Пламенем, но скелет устоял на ногах и уже через мгновение продолжил наступать. Тинебрифиэль подняла руки, готовя более мощное заклинание, но тут Кротыш выстрелил в нее сразу из обеих громовых посохов. Из левого он промахнулся, но снаряд из правого прострелил фее левую руку. Саламандра не только не смогла завершить заклинание, но и отказалась от использования экета, отбиваясь от Старика и подоспевшего Храшка одним мечом — весьма искусно, между прочим. Скелеты, в отличие от живых фехтовальщиков, не испытывали неудобств от жара и сияния огненного щита, но это не спасало их от возможности сгореть.

— Ничего у них не выйдет, - сказала Вакилла, наблюдая за схваткой.
– Нам нужна яма.

— Почему яма?
– поинтересовался Кротыш, набивая громовые посохи порошком.

— Чтобы поджарить ее под огненным щитом, мне нужно несколько раз подряд использовать сильное заклинание, но она ведь не станет стоять и смотреть на это. Нужно ее как-то обездвижить. Повелитель обычно использует Болото, но эта фея может его высушить — она уже делала так в прошлый раз. Значит нужна яма.

— Вы про заклинание?
– уточнил скелет-гном.
– Вы не умеете его колдовать?

— Нет, не умею, - покачала головой ведьма.

— А может чего попроще сгодится?

– спросил Кротыш.
– Я пока сюда шел, видел длиннющую цепь.

— Цепь, которую сделал Никодим… - догадалась Вакилла.
– Да, она огнеупорная, но слишком длинная.

— Свяжем ее краешком, - предложил гном.
– Сейчас, скажу ребятам подтащить.

— Ладно, тащите, - согласилась девушка.

Тем временем бой между саламандрой и двумя скелетами подходил к концу. Даже несмотря на необходимость драться только одной рукой и поддерживать огненный щит, чтобы защититься от заклинаний Вакиллы, Тинебрифиэль была сильнее. Поначалу Храшку и Старику удалось заставить ее отступать благодаря натиску и четырехкратному превосходству в количестве рабочих рук. Но затем саламандра взмахом огненных крыльев отбросила скелетов в сторону и, направив на Старика острие своего фалкуана, создала обвившуюся вокруг клинка огненную змею. Сорвавшись с лезвия, змея устремилась к скелету, увеличиваясь в размерах. Через пару мгновений вторая такая же полетела в Храшка. Скелет-орк ловко уклонился, но заклинание развернулось в воздухе и набросилось на него сзади. Огненные змеи оплели скелетов, не позволяя двигаться и медленно поджаривая. Саламандра отмахнулась крыльями от усиленных огненных шаров Вакиллы и, спрятав в ножны фалкуан, вновь создала в руке огненный меч, на этот раз — настолько длинный, что он больше походил на копье. Она обрушила это оружие на Кротыша и еще двоих скелетов, приближавшихся к ней с цепью в руках. Двоих она рассекла пополам сразу, а Кротышу, пытавшемуся подняться после ее удара, выстрелила в голову Волшебным Пламенем, подойдя в упор.

В этот момент к фее подскочила Вакилла. Когда ведьма увидела, что план с цепью рассыпался в прах вместе с несшими ее скелетами, ее постигло внезапное озарение. Девушка ударила посохом под ноги саламандре и ударная волна, сопровождавшая каждый удар оружия Мал Хакара, вырыла в земле воронку — ту самую яму, которой Вакилле так не хватало. Стоило фее упасть в воронку, как ведьма накрыла ее Огненной Могилой. У этого смертоносного заклинания было один малоизвестный побочный эффект — в замкнутых пространствах оно быстро выжигало весь кислород и от того могло использоваться для тушения огня, как бы глупо это ни звучало. Огненный щит, покрывавший саламандру, погас и Вакилла немедленно накрыла воронку еще одной Огненной Могилой — на этот раз усилив ее боевой магией. Вслед за первым усиленным заклинанием ведьма сотворила второе, а затем, выхаркав четверть галлона крови — третье. Огонь боевой магии горел не за счет кислорода — в воронке, пылавшей теперь жарче, чем гномья кузня, сгорали годы жизни молодой ведьмы.

А затем огонь в воронке вспыхнул еще жарче и из него появилась Тинебрифиэль. Она больше не была крылатой девушкой, окутанной пламенем — теперь она и была пламенем. Пылающая фигура то ли эльфа, то ли птицы, точных очертаний которой нельзя было различить, потому что она целиком состояла из постоянно пребывающего в движении пламени. Повиснув в воздухе прямо над пылающей ямой, она обрушила на Вакиллу снаряд магического пламени, затем второй и третий. Храшк, освободившийся от объятий огненной земли набросился на фею, но она ничего не стала делать — скелет с разбегу пролетел прямо сквозь ее бесплотное огненное тело и свалился в пылающую воронку. Оглядев своих поверженных противников, Тинебрифиэль воздела руки к небу и Линтанир воспылал. Деревья, убитые пятнадцатью минутами ранее заклинанием Лилии, стали пылающими головешками, знаменитый линтанирский полуторафутовый слой опавшей листвы превратился в один сплошной костер. Последний, окончательный вариант плана воеводы Белондила не был рассчитан на успех Предвестников Зноя — как и все линтанирские силы, участвовавшие в этой операции, они были лишь еще одной приманкой. Как и предполагала Церцея, Белондил планировал погрести армию нежити в огне, но источником этого огня должны были стать не чары волшебных всадников и не заклинания многочисленных эльфийских чародеев и друидов, а обратившееся в пепел сердце саламандры Тинебрифиэли, потерявшей единственную, кем она дорожила на свете.

Примечания:

* орочье слово «жон» означает «вождь». Вождем может стать любой орк-барат мужского пола, для этого ему необходимо выполнить одно из следующих действий:

марадар-жон — получение звания вождя путем устранения предшественника. Не почетный метод, приносящий новому вождю дурную славу, тем не менее порой случается. Никакого наказания за это не предусмотрено, однако орк, получающий титул вождя таким образом недвусмысленно указывает своим соплеменникам на возможность попытать счастья тем же методом.